Звонок с того света - Джексон Лайза - Страница 64

• Предыдущая
• 64/78
• Следующая

Ну а как быть с отчимом Анни, Язоном Фарадеем, вскоре после смерти падчерицы подавшим на развод и незамедлительно вступившим в новый брак?

Ее палец задержался на этой фамилии.

– Вычеркни его, – сказал Тай, своим дыханием пощекотав ей ухо. Он как будто читал ее мысли, даже не глядя ей в глаза. – Язон Фарадей служил в армии, побывал во Вьетнаме. Его пальчики есть в архивах ФБР и полиции. Если бы он был причастен, то его давно бы уже арестовали.

Отчима Анни пришлось вымарать жирной чертой.

– Я тоже, к твоему сведению, навечно запечатлен в картотеке, – добавил Тай с печальной иронией. – Поэтому в твой список я попасть никак не могу.

– Я тебя и не внесла.

– Вопреки логике, но повинуясь собственным чувствам? Я уже не подозреваемый?

– Отложим выяснение отношений на будущее.

– По-моему, это ключевой вопрос. Если ты хотя бы утвердительно кивнешь своей прелестной и такой усталой головкой, мы тут же совершим небольшое путешествие в мой безопасный дом.

– Я не хочу уходить отсюда. «Джон» может позвонить в любой момент. Я должна быть на месте.

– Или он явится лично, – напомнил Тай. – Думаю, что он здесь бывал и раньше. Причем неоднократно. Каким образом Лианн вдруг заимела твое нижнее белье и в нем рассталась с жизнью? Не она же выкрала его у тебя. Он, этот «Джон», давно хозяйничает в твоем доме.

После подобного пугающего заявления все ее доводы по поводу новой охранной сигнализации, прослушиваемого телефона и полицейской охраны растаяли, как мороженое на жаре. Поэтому она, в нарушение дотоле соблюдаемых ею принципов, сделала неожиданное для самой себя заявление:

– Останься со мной здесь. Можешь привлечь для охраны и своего пса, если ему удастся наладить отношения с Хароном.

– С нашей стороны возражений не будет, – улыбнулся Тай. – А договариваться с Хароном придется тебе. Я перевожу сюда свои пожитки, собачий корм, коврик для Саскачевана и становлюсь на вахту.

– Много ли в этом доме ночевало мужчин до меня? – спросил Тай, когда его переселение к Саманте уже стало свершившимся фактом.

– Ты первый со дня, как я здесь поселилась. Но я не в ответе за прошлых хозяев. Мужские привидения иногда являлись мне во сне... И все были похожи на тебя.

– От твоих шуточек меня бросает в озноб.

– Уж не такой ты трусишка, каким притворяешься.

Они, обнявшись, рассмеялись, наверное, впервые после того, как вообще увидели друг друга. Их знакомство сопровождалось далеко не радостными обстоятельствами.

А вечер наступил замечательный, по-настоящему южный, не омраченный влажной духотой. Соседи проводили его на воздухе, в своих двориках. Сияли яркие огни. Отовсюду доносилась музыка, смешиваясь в невообразимый звуковой коктейль. Новоорлеанский стиль жизни! Полоску асфальта вдоль озера и подъездные дорожки почти к каждому дому заполнили припаркованные машины.

– Где-то среди них и твой неусыпный полицейский патруль, – неосторожно заметил Тай и сразу пожалел об оброненных словах, ошутив, как напряглась Саманта, чьи плечи он обнимал.

«А где-то поблизости, возможно, и «Джон». Это был не ответный ее шепот, а мысленный сигнал, который он уловил.

Можно было сказать, что Мелани нежится в ванне, но и в ароматной воде она была напряжена, как взведенная пружина. Еще миг, и она раскрутится, не остановишь.

Мужчина покинул ее, оставив неудовлетворенной, сославшись на неотложные дела, пообещал позвонить следующим вечером и не позвонил. Она без конца набирала его номер, но в ответ получала лишь «оставьте сообщение». Если он ударился в наркотический загул, то мог бы хоть что-нибудь пробормотать в извинение. Она ведь столько сделала для него!

– Привет. Это опять Мелани. Просто интересуюсь, куда ты подевался.

Она старалась выдержать привычный, игривый тон, свойственный ей в общении с мужчинами, но чувствовала себя полной идиоткой. Она снова приклеилась к парню, как в прошлом поочередно к десятку других, столь же внешне приятных самцов, которые, получив свое в постели, начинали от нее бегать.

Что-то с ней было не так... какая-то обреченность на неудачу. Не надо было проходить курс лекций по психологии – а она даже получила диплом, – чтобы не понимать, в чем ее повторяющаяся ошибка. Она выбирает в партнеры мужчин неподходящего для нее типа. И, все понимая и каждый раз раскаиваясь, она опять летела, как бабочка на огонь, и снова обжигала крылья.

Она добавила в воду еще порцию быстрорастворимых кристаллов, дающих, судя по рекламе, божественный аромат, но искомого блаженства не ощутила.

– Неужели я по натуре рабыня – рабыня любви, а скорее, проклятой дырки в собственном теле, которая управляет мною?..

Ароматный пар клубился над нею и медленно тянулся к высокому потолку.

– ...Как и моя мать, и сестра, – продолжала Мелани размышлять вслух.

Все женщины в ее семье были падки на мужчин и охотно теряли голову, лишь завидев вздыбившийся бугорок у них под штанами. Ее мать шесть раз выходила замуж и не была ни с кем счастлива в браке. Сестрица, наоборот, держится, как за соломинку, за единственного супруга-пьяницу, который ее колотит, а она сама, Мелани... что она делает? Прилепилась к высокому красавцу в черных очках и занимается вместе с ним опасными играми.

Впрочем, все может обернуться совсем неплохо. Завтра она позвонит Триш Лабелль из конкурирующей радиостанции и напомнит о себе. Та пока мямлит что-то неопределенное, но Мелани умеет быть настойчивой и от нее не отстанет. Триш поймет намек, что Мелани каким-то образом расчищает для нее дорожку. Да она уже это понимает, иначе не согласилась бы на переговоры. Вопрос лишь о вознаграждении за труды. Тут Мелани проявит твердость, не то что с мужчинами.

Давно настала пора открыть миру, что существует такая талантливая личность, как Мелани. Она представила себя хозяйкой передачи «Полуночные исповеди», распорядительницей микрофона, и улыбнулась приятному воспоминанию.

Те две недели, что Саманта Лидс провела в Мексике, стали самым лучшим периодом в жизни Мелани. Она не только замещала ее перед радиослушателями, играла ее роль и впитывала в себя обольстительные токи ее популярности, но и спала в ее постели. Причем не одна, а со своим последним кавалером, и его особенно возбуждало то, что они занимаются любовью в кровати доктора Саманты. И ее тоже...

«Надо надеяться на лучшее», – убеждала себя неудачливая, но тщеславная девушка.

Монтойя гнал машину с такой скоростью, что «дворники» едва справлялись с густой массой разбивающихся о ветровое стекло насекомых. Он превышал все ограничения скорости и нарушал все правила, охваченный охотничьим азартом. Бентсу, сидящему рядом с ним, временами казалось, что они пробиваются через сплошное кровавое месиво. Мотор разогрелся, кондиционер помогал мало, и машина превратилась в раскаленную жестянку, пропахшую дымом сигарет, которые беспрестанно закуривал Монтойя.

– То, что все трое враз исчезли, меня ничуть не удивляет. Все, связанное с этим проклятым делом, походит на колдовство. Куда ни ткнешь, оттуда или хлещет дерьмо, или попадаешь в пустоту, – возмущался Монтойя, разочарованный результатами их охоты за мужчинами из списка Саманты Лидс.

Они возвращались из Уайткасла, где потолковали без толку с миссис Райан Циммерман, языкастой дамочкой, не выдавшей ни одного доброго слова в адрес ее пропавшего супруга.

– Мне надо было слушаться родителей и не идти с ним под венец очертя голову. – Она прямо-таки полыхала яростью. – Дерьмо он, и больше ничего! На каком месте были мои глаза тогда? И вот теперь он еще и работу потерял. Перестал там показываться и не предупредил никого. Разве можно быть таким безответственным?

В ее квартирке в стандартном дешевом доме все было уже готово к бегству из этого убогого семейного гнезда обратно в родительский дом. Она принимала полицейских в гостиной, сплошь заставленной картонными коробками с домашним скарбом.

• Предыдущая
• 64/78
• Следующая