Сицилиец (СИ) - Белова Юля - Страница 35

— Думаешь, это что-то изменило бы? Ты ушёл бы от Тамары?

— Конечно, ушёл бы! Это бы очень сильно всё изменило… Я ведь до сих пор её люблю…

— Значит, надо было уходить…

— Да, — он долго молчит, а потом добавляет, — надо было уходить.

Мы замолкаем, и я начинаю проваливаться в сон. Я ухожу в мир теней — острые камни, чёрное ничто, зловещие силуэты и странные голоса, звучащие задом наперёд, так что невозможно разобрать ни слова. Вдруг различаю отчётливо произнесённое: «А я тебя предупреждал!» Из темноты появляется бирюзовый, весь в латексе Вася и молча смотрит мне в глаза. У него намалёванные клоунские губы и щёки. Потом я слышу, как папа говорит: «Лиза, проснись». Я тут же открываю глаза. Всё тело страшно измучено и разбито.

— Лиза, вставай, надо идти.

Я поднимаюсь.

— Нет! — машет отцу лысый любитель специй. — Только ты!

Он весь словно на шарнирах, не стоит спокойно ни секунды, а воспалённые бегающие глазки обшаривают моё тело.

32. Кое-что проясняется

— Нет, мы идём вдвоём! Это моя дочь.

— Иди-иди, — подталкивает его лысый. — Теперь это моя дочь.

Он выволакивает отца и, прежде чем дверь закрывается, папа успевает мне крикнуть:

— Лиза не бойся!

Постараюсь.

— А вот и наш друг, — слышу я хриплый голос за дверью. Слышно не очень хорошо, поэтому я прилипаю к двери. — Ты и есть Андрей?

— Да, — отвечает папа. — Я хотел бы получить объяснения, что здесь происходит и узнать кто вы такие.

— Ладно, — спокойно отвечает тот же человек. — Сейчас всё узнаешь. Документы на твою итальянскую собственность находятся здесь, на Сицилии?

— Я не буду это комментировать.

Человек с хриплым голосом громко смеётся:

— Эдуардо, ты слышал? Он не будет это комментировать. Ну хорошо, не комментируй. Это не так уж и важно, ведь мы знаем, кто всё унаследует в случае чего. Инга, да?

Папа говорит громко и уверено и мне хорошо его слышно, а вот второго — гораздо хуже. Дверь толстая, без щелей, в ней даже замочной скважины нет. Я отступаю на шаг и осматриваю стену. Внизу, рядом с тем местом, где мы сидели, она выщерблена из неё выпало несколько небольших камней. Один камень в глубине кажется мне подходящим, и я аккуратно расшатываю его из стороны в сторону. Он легко поддаётся и выскакивает со своего места, открывая маленькое отверстие в стене. Мне хватит. Я ложусь и приставляю ухо к этому отверстию. Хриплый всё ещё говорит:

— Это Эдуардо, мой партнёр и хороший друг. Ты его, наверное, уже знаешь. Сейчас он тебе всё расскажет. Давай, Эдуардо, объясни ситуацию.

— Да, дон Коррадо. Ситуация наша довольно проста.

Эдуардо говорит с сильным русским акцентом. Ничего себе… Что же здесь происходит?

— Жалко, что мы не успели познакомиться раньше, но я не только партнёр дона Коррадо, но я теперь и ваш партнёр тоже.

— Да-да, — хрипло смеётся Коррадо. — Мы тут все партнёры.

Значит это Сухих, завладевший папиной компанией.

— Я буду говорить предельно откровенно и, надеюсь, вы оцените мою открытость. Этого же мы ждём и от вас.

— Вы ворвались в мой дом, похитили меня и дочь и ждёте от меня желания сотрудничать?

— Мы ждём не желания, а сотрудничества и это похищение — прекрасный аргумент, который вы уже смогли оценить, — акцент у него довольно сильный, но говорит он грамотно, видно, что хорошо знает язык. — Но ближе к сути. Суть такова, что я с недавнего времени контролирую очень уважаемую и авторитетную компанию, ввозящую в Россию большое количество качественного итальянского вина. У неё отличная репутация и в России, и в Италии, что для нас принципиально важно. Компания работает прозрачно, платит налоги и не имеет проблем с государственными органами.

— В последнее время имеет…

— Это уже в прошлом. Как только контроль над компанией перешёл ко мне, мы решили все проблемы, с которыми вы не могли справиться — Эдуард смеётся. — Но мы рассчитывали, что в рамках пакета приобретаем и ваше сицилийское предприятие, что для нас крайне желательно.

— Этого я не понимаю. Предприятие убыточное, зачем оно вам?

— Дело в том, что оно должно быть задействовано в производственно-дистрибуционной цепочке, разработанной нами. Повторюсь, мы говорим предельно откровенно, потому что верим в ваш разум и привязанность к младшей дочери.

— Причём здесь моя дочь? Если хотите, чтобы я сотрудничал немедленно отпустите её.

— Боюсь, это невозможно — она будет гарантией вашей лояльности. Всё очень просто. Вы передаёте компании, соучредителем которой являетесь, сицилийское хозяйство, остаётесь здесь, живёте на своей вилле и уделяете максимум внимания производственным процессам. Стараетесь, чтобы вино, над которым в последнее время работала ваша дочь, было действительно неплохим. Мы будем забирать абсолютно всё произведённое вино и отправлять по обычным экспортным каналам. Но на этом ваша ответственность не заканчивается. Часть груза будет, помимо вина, содержать что-то ещё.

— Что содержать? Что это значит?

— Что именно, вас не касается, вы отвечаете только за производственную часть. Всё остальное — наша забота. Люди дона Коррадо будут поставлять вам винные материалы с растворёнными в них веществами, имеющими огромный спрос на рынке. Таких материалов будет много, очень много, гораздо больше того вина, которое вы производите сейчас. Это будет способствовать взрывному, экспоненциальному росту вашего производства. Это очень дорогое для нас «вино» станет главной вашей задачей. Вы будете его лелеять, как собственное дитя. Но не будете забывать и о другом вине, стараясь поддерживать его качество. Мы предоставим вам специально обученных работников, на которых вы во всём сможете положиться. Они проследят за безопасностью предприятия и вашей личной безопасностью. А ваша дочь поедет со мной в Москву и будет работать в команде нового директора компании. Вы с ним знакомы. Вот такой у нас дружный коллектив получается.

— Лиза вполне может остаться здесь. Зачем её везти в Москву?

— Затем, что так мы сможем гораздо эффективней контролировать вас обоих, — вступает Коррадо. — Да ты не беспокойся, Эдуардо за ней присмотрит и работой интересной обеспечит и жильём на первое время. Вот и всё. А теперь займёмся делом. Сейчас тебя отсюда увезут, а девчонка останется в компании с моими ребятами. И я тебе обещаю, до пятнадцати часов с ней точно ничего не случится. А в пятнадцать тебя снова привезут сюда и у тебя будут с собой все необходимые бумаги. Мы приедем с нотариусом и быстро, без проволочек оформим сделку. И всё. Эдуардо и Лиза полетят в Москву. Можешь захватить для неё необходимые вещи. А ты поедешь работать. Ну, а если ты решишь сделать какую-нибудь глупость, то первой кто умрёт, будет твоя дочь. Перед этим с ней позабавится Лýка, говорят он от неё без ума. Глянь, вот этот лысый парень, ты его уже видел. Давай Лýка, надень на него мешок.

— Лиза, всё будет хорошо! Не бойся! Всё будет… — папа кричит, но не успевает закончить фразу, потому что его выводят из комнаты.

33. Мы что-нибудь придумаем

В наступившей тишине я чувствую себя ростком, по которому проехали на танке, закатали в грязь. Мне страшно, желудок режет, во рту пересохло. Я подхожу к двери и стучу. Ничего не происходит. Тогда я стучу сильнее.

— Эй! Дайте мне воды!

Тишина…

Я прижимаюсь к двери спиной и начинаю бить по ней ногой.

Через некоторое время доносятся шаги. Отхожу от двери. Она открывается и на пороге появляется бритоголовый Лýка.

— Чего тебе надо, сучка?

У него бегающие воспалённые глаза, злое лицо, обветренные, потрескавшиеся губы, мерзкие тоненькие усики.

— Дай мне воды…

До трёх часов, вроде, я как бы в безопасности.

— Чего? — он говорит с презрением и щурит без того маленькие свиные глазки. — Воды? Хочешь пить, сучка? Покажи сиськи!

Я инстинктивно прижимаю руки к груди и делаю шаг назад.

— Быстро, я сказал! Показывай свои сраные сиськи!

Он подходит ко мне почти вплотную. В нос бьёт запах пота, несвежей плоти и табака — похоже, он только что курил.