Средневековая история – 9. Чужие дороги - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 10
- Предыдущая
- 10/18
- Следующая
Бесполезно.
Капелька крови попала на губы.
Человек слизнул ее – и продолжил танец.
Удар.
Порез.
Опять удар.
Что за тоска, если добыча падает на колени, умоляет о пощаде, просит не убивать. Что за скука!
Как эта тварь может так ломать ему радость охоты?
Сопротивляйся, гадина!
Человек сильно бьет женщину, но та уже не может бежать, забивается в угол, скулит, хнычет…
И тоска накатывает лавиной, затуманивает яркие глаза белесой мутью…
Удар!
Тело остается лежать в углу. Человек пинает его кончиком сапога, отрезает мизинец и прядь волос на память, собирает памятные сувенирчики…
– Стерва.
Все чаще он думает о той, единственной, чья кровь может его насытить.
Все чаще…
Как она бы сладко скулила под кинжалом…
Но они умирают. Они все умирают… а если вместе с ней он убьет и себя?
Человек пока еще не решил эту задачу, но время идет и его терпение на исходе.
Авестер
Его величество Энтор прочитал письмо и улыбнулся.
Медленно.
Жестоко.
Умер.
Эдоард наконец-то умер.
Туда ему и дорога.
Его величество жутко раздражал король Ативерны. Разве это справедливо?
Все ушли. Ушел его отец, ушла тетя Имоджин, ушел Эдмон… Эдоард все коптил и коптил небо, словно надеясь пережить всех, кто был рядом. А теперь его нет. И что же вы чувствуете, ваше величество?
Энтор прислушался к себе.
Удовольствие?
Да, безусловно. Враг умер, пусть даже не зная о том, что он враг.
Разочарование?
Да, безусловно. Враг умер, не зная о том, что он враг.
А что еще?
Удовлетворение, предвкушение, интерес?
Определенно.
Партия начинается. Она только начинается, но если Альдонай будет милостив, еще дети Эдоарда увидят крах всех дел своего отца. И это будет триумф.
Что такое – смерть?
Да ничего! Меньше, чем ничего… человек умер – и все, он не страдает, не мучается, ничего не испытывает, его попросту нет. Его уже ничем не заденешь.
Нет, уничтожить человека можно лишь одним способом – убить его дела на земле. Убить то, во что он вложил свою душу. Вот когда о нем не останется памяти, или останется только плохая память, тогда – да. Тогда можно сказать, что месть свершилась.
Энтор сейчас делал свои первые шаги по направлению к мщению. И довольно улыбался, предчувствуя длинную партию и – победу. Обязательно победу, другого варианта у него нет.
Только победа.
Ативерна еще ляжет у его ног. Его величество даже не сомневался в этом…
Энтор сидел, улыбался и строил планы. И хорошо, что в тронном зале никого не было, кроме любопытного солнечного зайчика. Но даже легкий весенний лучик, пробежав по скорченному судорогой ненависти лицу короля, поежился, замерз – и опрометью бросился обратно на солнышко, греться.
Страшные все же существа – люди.
Ативерна
Ганц Тримейн пнул носком сапога стену и выругался так, что повяли цветы в кадках.
Стена отплатила за себя взрывом боли в носке.
Сволочи, твари, суки…
Нет, ну какие ж сволочи!!!
КТО!?
Знать бы…
Но это уже не первое тело. И даже не десятое.
Девушка лежала в переулке. Скорчившись, словно младенец в утробе матери, подтянув колени к груди, закрывая разрез на платье и страшную рану на животе. Симпатичная, светловолосая, лет семнадцати на вид, совсем еще ребенок, жить бы ей да жить…
Ганц бесился оттого, что никак не мог выяснить – КТО!?
Не было ничего. Ни свидетелей, ни улик… тела привозили, выбрасывали из кареты… он даже про карету узнал.
Черная, с досками на обеих сторонах. Герб не виден, даже если он есть. Альдонай, ну дай ты мне их найти, а?!!! А я уж и в храме отстою, и пожертвую как следует, но найти…
Ганц представил, как будет говорить сегодня с родителями очередной несчастной – и сердце защемило. Не мальчик уже, и всякое повидал, но жалко девчонок. Жалко…
А если с его бы дочерью такое?
Не просто убил бы.
Кулаки мужчины рефлекторно сжались. Нет, не убил бы.
Этот подонок, попади он Ганцу в руки, о смерти молил бы, как о милости. Долго молил бы, и не получил ее…
Ладно.
Не время для бешенства. Не время.
Ганц заставил себя успокоиться и принялся осматривать тело.
Как лежит, в чем одето… это просто тело, и все. Что в руках, в чем испачканы пальцы, что надето, что в карманах…
Рано или поздно любой подонок совершает ошибку. И Ганц до него доберется.
Обязательно доберется.
***
Дружат там короли и страны, не дружат – вопрос риторический. А посольство быть должно.
Обязано даже.
Где же еще можно узнать новости, куда послать шпионов, откуда навредить противнику? Только из посольства. А еще в чужие страны можно сослать тех, кого не желаешь видеть при дворе. И понадеяться, что посол допустит ошибку и даст тебе возможность его казнить. Как вариант.
Этакий «змеиный островок». Но – дипломатия требует, и посольства есть во всех странах. И Ативерна держит посольство в Авестере. И наоборот – тоже.
Послом Авестера в Ативерне был граф Горацио Альден.
Достаточно симпатичный высокий блондин, лет сорока, чуточку подлысоватый и немного смущающийся по этому поводу. Горацио старался не зачесывать волосы назад, а как-то припускать их вперед, носил парики, пользовался самыми разными средствами – волосы все равно лезли. Печально, но факт.
Ничего не помогало.
В связи с этим, на Энтони Горацио смотрел не слишком одобрительно. Приехали тут, понимаешь…
Но с письмом от его величества не сильно-то и поспоришь.
– Барон…
– Граф, – в тон ему отозвался Энтони.
Мужчины со стороны напоминали двух котов, столкнувшихся на одной помойке. Вроде бы и поделить надо, и драться нельзя, а то хозяин помойки выйдет, обоих выкинет, и уступать неохота…
Оставался упрощенный вариант – как и у котов, пообщаться.
Коты в этом случае смотрят друг другу в глаза и достаточно противно орут. Конечно, орать барон и граф не собирались, но в глаза друг другу смотрели очень пристально.
– Его величество приказал передать вам это письмо – первым начал партию Энтони.
– Любые указания его величества – закон для его подданных, – парировал Горацио.
Да, воля короля – закон, но кто сказал, что ты от этого становишься умнее?
– На меня возложена достаточно сложная миссия, успех которой во многом зависит и от вас также.
Равно как и неудача. Не будешь помогать – Энтор обо всем узнает и не простит.
– У вас одна миссия. А я представляю в Ативерне весь Авестер, – не уступил граф.
Твоя миссия – ты и справляйся. А у меня и без тебя хлопот хватает.
– Хм, – издевательская интонация прослеживалась очень четко. – К сожалению, за последние десять лет отношения между нашими странами не улучшились.
Какие у тебя тут хлопоты? Только место занимаешь да казенное жалование проедаешь!
Горацио прищурил глаза.
– Сложно улучшить то, чего попросту нет. Но можно хотя бы доносить до своего монарха правдивую информацию. Поверьте, барон, даже собирать ее – тяжкий труд.
Это тебе не по попойкам и по борделям бегать.
Тони поморщился.
– Частично, эта информация и стала причиной моего визита сюда.
– Частично?
– Что вы знаете о графах Иртон, ваше сиятельство?
Горацио вздохнул, нервным движением поправил кружевной (выделки торгового дома Мариэль) манжет и посмотрел в окно.
– Сложно сказать однозначно, барон.
– Однозначно?
– Я бы разделил историю семьи Иртонов на два этапа. Или на три…
– Да? – искренне заинтересовался Тони.
– Да… Я как раз начинал служить в Ативерне, когда граф Иртон решил жениться. Я не был на свадьбе, но слухи ходили… объединение состояния графа и корабельной флотилии его тестя, барона Брокленда.
– Корабел.
Прозвучало, как прозвище. Да прозвищем это и было. Действительно, как еще назвать Августа Брокленда?
- Предыдущая
- 10/18
- Следующая