Черные начала. Том 6 (СИ) - Кири Кирико - Страница 40

Кто-то скажет, зачем тебе парировать удары мечом, если ты можешь уклониться, но уклониться может не получиться в некоторых ситуациях, а вот руки всегда при тебе. Лучше всегда иметь запасной вариант, верно?

Мои спарринги с ним были достаточно интересными. Конечно, то, что он меня бил то так, то эдак, это, конечно, не комильфо, но, с другой стороны, я узнавал и новые приёмы. Например, удар воздухом. Это типа как из анимешек, когда ладони складывают и кидают фаерболл, только здесь ты делаешь это с такой силой и концентрацией Ци, что чела отбрасывает воздушным ударом.

Ну и святая вертушка с ноги. Какая драка без неё, верно? Это красиво и убойно. Но ещё более убойно, когда враг типа Гоя уворачивается и следом пробивает так же с ноги тебе по шарам, пока у тебя нога задрана. Поэтому на его занятия я приходил с интересом и лёгким трепетом за своё достоинство ниже пояса.

— Я удивлён твоей устремлённости! — воскликнул Гой, как раз попивая чай, который ему принесла на подносе служанка. — Я даже устал тебя бить, что странно.

— А я устал получать звиздюлей, — размял я шею.

— Так ты их не получай и всё! — развёл он руками, поставил чашку на поднос, который держала служанка, и кивнул. — Что, начнём?

— Да, да…

Я даже договорить не успел, как он атаковал. Стремительно и без колебаний попытался ударить меня в лицо, после чего едва не просадил мне с ноги.

Таков его принцип — никаких тренировок, кроме боя. Покажет приём, дождётся, пока я более-менее начну его повторять, и тут же атакует. После наёмника я знал, что Гой старается сдерживать свои силы, позволяя мне самому иногда наступать. Оттого я даже не надеялся, что смогу его хоть как-то достать.

На меня обрушился град ударов: слева, справа, слева, с ноги в прыжке задним сальто. И делал он всё настолько непринуждённо и лениво, что становилось даже завидно. Мне даже нравилась эта расслабленная поза и удары руками, будто ты даже не паришься, они вводили в заблуждение, заставляя думать, что ты херово дерёшься.

Гой двигался просто, не заморачиваясь, без грации и красоты, скорее как под кайфом, но сами его движения были как молния. И когда я пытался ударить, он будто случайно в самый последний момент уклонялся. Вот бьёшь ему в лицо, а он чуть назад, словно пошатнулся. Бьёшь с ноги, и шаг в сторону. Нападаешь с градом ударов, и он просто отмахивается от них, как от мошкары, после чего бамц!

И ты валяешься, пытаясь отдышаться от удара под дых.

— Ну что же ты такой неаккуратный! Ну прямо под удар! — расстроенно воскликнул он. — Где твоя осторожность?!

— Я думал, достану тебя.

— Ну мы оба знаем, что ты достать меня не сможешь, — рассмеялся он. — Давай вставай, хватит притворяться.

Ага, как только собственные кишки внутри живота соберу, так и встану. Увы, но вторая стадия такое игнорировать не позволяла, пусть и давала приглушить боль, что я и делал сейчас, иначе бы сдох уже.

Со стороны казалось, что очень легко вот так драться, но я знал не понаслышке, сколько сил требовалось для того, чтобы освоить это — вот так расслабиться и при этом быть очень сконцентрированным.

Правда, сейчас для меня это уже не было столь сложно. После взятия стадий Познание жизни и Управление сущностью уклоняться и выполнять его финты стало гораздо легче.

Я и до этого уже умел держать себя в руках и успевать реагировать на всё, а теперь, со взятыми ступенями, это делалось гораздо проще, буквально как нехрен нахрен. То есть меня не пугали удары в лицо или пролетающая у носа нога, и я мог точностью до миллиметра отклонить голову, чтобы мне её не снесло.

Это как в игре перекачаться на первых уровнях, а потом проходить сюжетку уже раскаченным до нельзя.

Но это не мешало Гою меня бить. Он знал, когда надо подловить, и иногда казалось, что законы физики — это не про него. Он мог резко остановить вертушку ногой, резко перейти на кулаки. Или мчаться на тебя, но остановиться перед самым твоим носом. Его управление телом было таким, что было сложно представить, что живой человек способен на такие извороты.

Чтобы видеть результат, насколько я продвинулся в тренировках, пару раз мне приходилось с голыми руками выступать на арене, проверяя свои способности рукопашного боя. И надо сказать, что если первая победа далась достаточно сложно (ну блин, у него меч, а у меня кулаки), то последующие после долгих тренировок давались всё легче и легче.

Хотя куда приятнее было получить признание, как, например, от той ж Цурико, которая наблюдала за одним из боев, а потом, словно кошка, притёрлась ко мне и устроила жаркую ночь, шепча на ухо, какой же я, сука, быстрый и опасный, как незащищённый секс…

Ну, в смысле про секс, если что, я уже сам добавил, но смысл понятен.

Поэтому да, результат был. Конечно, против мечника в реальном бою я не попру с голыми руками, но тот случай в секте Вороньего крыла, где парень меня чуть не убил в рукопашке, когда я сам был с мечом, научил меня, что лучше уметь и то, и другое.

Попутно я шёл по ступеням Открытие бесконечности. Если честно, то по большей части это были глюки. Я не понимал смысл этой стадии, хотя Люнь говорила, что она самая важная из всех, что была на уровне Священного Роста.

То есть я принимал пару пилюль, после чего медитировал и видел… видения. По большей части видения, что мотались от моих собственных воспоминаний, которые заставляли внутри всё сжаться, до всяких мыслей и мечтаний. И чем была выше ступень, тем больше и сильнее они крутились, пока мне не становилось откровенно пофигу на это.

Что там было в прошлой жизни, кого потерял, что потерял — когда ты проматываешь одну и ту же картину раз за разом, то понимаешь, что она тебя уже больше не трогает. Вот так же было и здесь. И под конец я с ужасом понял, что мне становится наплевать даже на малышку Ки.

— Она… лишает тебя эмоций? Эта стадия, верно? — наконец спросил я, когда взял пятую ступень этой странной стадии.

— Почему? — посмотрела на меня внимательно Люнь.

— Видения, ты ведь тоже проходила через них, да? Они постоянно повторяются, обрывки прошлого, твои мысли, мечты, да всё, что в голову придёт. И они крутятся и крутятся до тех пор, пока ты не начинаешь чувствовать, что…

— Вся эта боль тебя отпускает? — сразу сказала она.

— Что мне становится плевать на всё. Будто выжигает всё внутри.

Я поймал себя на странной мысли, что прямо сейчас могу подойти к Цурико и просто отпинать до полусмерти, и при этом я не почувствую ни грамма раскаяния или жалости. В любой другой ситуации такая мысль вызвала бы у меня жалость и отвращение к подобному, а сейчас…

Плевать. Я мог наговорить прямо сейчас гадостей Люнь, довести её до слёз и не почувствовал бы раскаяния. Более того, я сейчас даже не чувствовал ничего, что бы меня удержало от этого. То есть прямо сейчас я могу сказать ей кучу всего, и вообще похер. Только мозг и останавливает меня от недержания всякой хрени.

— А разве это не одно и то же? — пожала Люнь плечами.

— Нет, Люнь, не одно и то же. Одно дело, когда тебе тупо плевать на всё и вся, а другое — когда тебя отпускает всё это, и ты живёшь уже со спокойной душой. Потому что если тебе становится плевать…

То ты становишься похожим на тех культиваторов, которые вырезают остальных просто потому, что могут. Потому что тебя максимально обесчеловечивают.

Эта стадия была похожа на первую, но с одним очень важным отличием.

Если на Познании жизни там я хотя бы чувствовал хоть какие-то чувства: отвращение, злость, неприязнь, та меняла твоё восприятие мира, из-за чего ты мог воспринимать людей как просто… что-то чуждое, что не вызывает жалости, то эта… Она просто заставляла тебя перестать чувствовать что-либо. Лишиться вообще всего человеческого.

И это слегка меня напрягает, так как, по сути, границ-то, за которые не стоит выходить, и нет. Любое действие, и ничто уже тебя не удержит в рамках.

Может поэтому некоторые культиваторы, типа того же наёмника, вот так просто вырезают деревни и города, если те встают у них на пути. Ты не видишь в них людей, и тебя вообще не трогают их смерти. Есть только цель и ты.