Клеймо на душе (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 35

Как глубже нырнул под воду, если честно, и кислорода уже мало, мозги глючат от гипоксии в миг! Потому ли не смог себя «в кулак» сжать, отступив? Фиг разберешь!

Губы у нее обалденные: горячие, сладкие, мягкие и смеющиеся. И сама Юля к нему потянулась, не отступив и не возмутившись дурацким поступком Дана. А он… оказывается, и того их глупого поцелуя в ванной не забыл! Врезалось ему на подкорку! И сейчас пальцы в ее тело впиваются, прижимая крепче, второй рукой в волосы уцепился, обхватил затылок, чтобы еще глубже сделать этот поцелуй.

Мозги в хлам! Вовсе мыслей нет в башке. Голые чувства, какой-то дикий кайф от ее сладости, от такого же жадного ответа девчонки, от самого ощущения, как прижата к его телу. Он все чувствует: и буханье сердца Юльки, вторящее его собственному бешеному пульсу; и ее немного потерянные, невероятно беззащитные тихие всхлипы, когда на носочки привстала, кажется, чтобы прижаться к нему еще сильнее.

Но сам Дан, как горит! Пылает, вспыхнув в секунду, не может собрать мозги в кучку. Каждая мышца натянута, будто звенящая струна. И такой дикий стояк в паху, словно год женщину не имел!.. Твою налево! Это что же с ним… с ними творится?!

— Дан!.. — словно уловив все это, выдохнула Юля, обняв его за шею здоровой рукой. Прижалась к нему своим офигительным телом настолько, что нет расстояния вообще, словно Дан и так каждой своей клеточкой ее не ощущал еще.

Но почему-то именно в этот момент вспыхнул в нем здравый смысл. Застыл, продолжая крепко держать Юлю, чуть отстранился, уперевшись своим лбом в ее. Дыхание у обоих горячечное, оглушающее, бьющее по напряженным нервам. Сердца стучат так, что оба, как глухие. Каждая мышца, каждый нерв пылает…

— Юля, нас не туда занесло куда-то, — хрипло выдохнул Дан, попытавшись отстраниться.

А ни фига не вышло. И не потому, что она цеплялась, Дан свои руки от нее не мог отцепить! Его собственное тело отчаянно сопротивлялось каждому пустому миллиметру между ними.

Юля тоже замерла, напряглась в его руках, медленно подняла глаза, встретившись взглядом с Даном. И там столько вопросов к нему стояло… А еще такой сонм эмоций, что грудную клетку сдавило еще большей жаждой ее сейчас на этот стол усадить, и довести все до полного и безоговорочного контакта, до потрясающий близости, до секса… Откровенного, алчного, чтобы оба потными и упали потом друг на друга, задыхаясь.

Даже в голове зашумело, настолько явственно себе эту картинку представил, и перед глазами пелена такого сильного желания, которого Дан до настоящего момента не знал.

— Почему? — тихо выдохнула Юля, не отступая.

Щеки у нее пылают, глаза сверкают так, что и звезд не нужно, и все тело отзывчиво и созвучно его телу напряжено, острые, сжавшиеся соски в его грудную клетку вдавлены, потому как не отпускает Дан, не может.

— Мы явно не в адеквате сейчас, малая, — черт знает где, откопал в себе голос. Мозги все еще отказывались соображать, а Дан пытался придумать и ей убедительно объяснить, почему разойтись нужно. — Ты просто в эйфории, День рождения, тату, все такое, — выдохнул сквозь зубы. — У тебя же парень этот… Виталий, помнишь? — пытался сообразить, а самого вдруг накрыло какой-то незнакомой, реально до черноты в глазах ненавистью к пацану, которого и видел от силы пару раз, когда тот в гости приходил к Юльке. Удушил бы, попадись ему сейчас, ей-богу! Как представил, что тот вот также обнимает и целует Юльку. — И у меня девушка есть… Меня накрыло, прости, потерял контроль. Виноват. Давно просто с Мариной не встречался… Не знаю, что накатило вдруг… — эпичная дурость… *ля!

По лбу бы себя ударить, сразу понял, что сморозил, но надо же как-то по тормозам дать.

Юля вдруг отстранилась сама, отклонилась, посмотрев на него с каким-то недоумением и… злостью, что ли? Побледнела внезапно. Затрясло девчонку в его руках.

— Идиот! — вдруг крикнула, реально и со всей силой оттолкнув Дана в сторону.

Он разжал руки от неожиданности, еще не сориентировавшись.

— Ну и катись к своей… своей… — словно не в состоянии подобрать слова, вдруг закричала Юля. Ее даже зателепало всю. И румянец уже гневный, видно, как злится, не умеет еще скрывать ни фига. — К черту катись! Иди к давалке своей, дебил! — охрипла неожиданно Юлька.

Но тут же всхлипнула, прикусив губу, прижала руку ко рту. У него внутри все закаменело, от самого себя противно. И ее опять обнять охота до ломоты в руках.

Но Юля, резко развернувшись, выбежала из кухни, оставив и оторопевшего Дана, и свою кофту на полу, и нетронутый кофе.

Дурак, блин! Уже понял, что ляпнул не то… Ну кому по душе придется, когда такой поцелуй неудовлетворенностью в сексе с другой оправдывают? Даже если случайно и накрыло не теми эмоциями. Точно дебил…

Дан осознавал это все, вслушиваясь в топот злых Юлькиных шагов по лестнице. Дверью в комнату хлопнула так, что и на нижнем этаже стекла задрожали, кажется. А Богдан все стоял посреди кухни, пытаясь разобраться с каким-то непривычным и незнакомым комом из сексуального желания, притяжения, злости и раздражения одновременно. Где источник, что первопричина? Хрен поймешь, мля!

Где-то наверху Юлька прям закричала, словно выпуская ярость из себя, обиженно и зло, так, что Дан вздрогнул. Что-то бросила, судя по звуку падения.

Взяв свой кофе, он пошел на балкон, так поняв, что сладкого не дождется…

Ну и по фигу! Реально хотелось горечи. Достал сигареты, прикуривая на ходу.

От хорошего настроения этого дня не осталось и следа.

Прошлое

Юле казалось, что она сейчас взорвется! Лопнет от жгучей смеси обиды, расстройства, ярости и на Дана, и на эту его Марину…

Как он мог?!

А еще, от невыносимо мощного, совершенно неподконтрольного ей самой, бешенного желания, которое Богдан разбудил в ней своим поцелуем, алчными объятиями, взглядами, словно клеймо на ней ставящими, как та татуировка, что парень ей подарил.

Плечо, кстати, болело конкретно. Может, ощущения от злости усилились, конечно. Юля сейчас не смогла бы сказать, что ведет в этом урагане ее эмоций.

Но Дан… Как он мог?! Как посмел так ее поцеловать, так обнимать, а потом заявить, что это потому, что свою девушку хочет?!

Едва подумав об этом, Юля натуральным образом закричала.

Черт! Он ее бесил! Недоумок!

Аж ногами по полу лупанула, подпрыгнув. Ей надо было выпустить куда-то эту энергию и ярость! Не болела бы так рука, наверное, серьезно Дану вмазала бы.

Но как у него совести хватило?! Как додумался сказать подобное после такого поцелуя?!

У Юли было немного опыта, если честно, из-за танцев все не до того как-то, ведь нужно и учебу не запускать (одно из условий отца, когда тот согласился оплачивать ей хип-хоп), так что особо с парнями не повстречаешься. Нет, она целовалась пару раз, и даже вроде как «гуляла» с одним в девятом классе… Но ничем, ясное дело, это не закончилось. И поцелуи те… Сейчас у нее язык не поворачивался считать их чем-то, хоть отдаленно смахивающим на чувственность. Был еще Виталий, конечно…

Мысли о друге вновь заставили вспомнить о Дане, вызвав новую волну обиженной злости!

С чего он решил, что Юля встречается с Виталием? Ну да, друг приходил пару раз, провожал ее после танцев. И да, ей самой явно намекал, что хочет отношений. Так Юля же не соглашалась! Четко сказала, что не готова дружбу терять.

Но Дану об этом не рассказывала. Или он сам такой вывод сделал?

По правде сказать, ее сейчас такая злость пробивала, что попадись Виталий на глаза в этот момент — не то что согласилась бы встречаться, от секса не отказалась бы, а того и гляди, сама подтолкнула бы парня!

Но тут ее взгляд наткнулся на вазу, полную цветов… Стало просто дико обидно и… непонятно. Неужели действительно, делая это все для нее, Дан о своей Маринке думал? Или просто сейчас решил, что им не стоит в таком русле отношения развивать, пусть и очень хочется? А то, что и ему хотелось, Юля хорошо прочувствовала. И от этого становилось еще обидней и больнее.