В чертогах памяти (СИ) - Грэй Саймон - Страница 43

Однако весь десяток современных рыцарей блёк на фоне своего командира. Двухметровая фигура, закованная в устаревшую, но изрядно модернизированную модель силовой брони, носила на груди огромный ярко красный крест святого Сантьяго. Точно такой же, как и на огромном ростовом щите, напоминавший римский скутум [5], разве что без умбона [6], который он нёс на левой руке. Из-за плеча у великана выглядывал приклад какого-то оружия, но гораздо больше внимания привлекал самый настоящий боевой топор на поясе. Опытный в таких делах Ромуальдыч сразу признал европейский полэкс — узкое лезвие, шип на головке и клевец на обухе. И топор, и броня, и щит носили точно такие же следы сражений, как и броня остальных воинов, свидетельствуя о том, что их владелец носит оружие отнюдь не для красоты…

Дождавшись, пока закончится обыск, фигура в силовой броне подошла к пленникам и внимательно осмотрела их сквозь щель визора.

— Кто команданте? Командир?

Вопрос прозвучал неожиданно, заставив спецназовцев вздрогнуть. До сих пор нападавшие действовали молча, взаимодействуя с ними исключительно жестами или тычками автоматных стволов. Впрочем, тут сыграла свою роль профессиональная деформация — каждый из захваченных прекрасно понимал, что от него хотят, поскольку на месте своих пленителей действовал бы точно также. К тому же, свой вопрос великан задал довольно громко, стараясь преодолеть последствия от применённой гранаты.

Не дожидаясь ответа, мужчина в силовой броне вдруг нагнулся, взял правой рукой Огра за горло и плавным движением оторвал стокилограммовую тушу мутанта от земли. Несмотря на определенные трудности с дыханием, Саймон сразу почувствовал, что убивать его не собираются. От осознания этого факта внезапно стало очень обидно. Всю жизнь он немного гордился тем, что был выше и больше девяносто девяти целых и девяти десятых встреченных людей, а тут какой-то тип в продвинутой броне держит его одной рукой, словно нашкодившего котёнка. Не хватало только, чтобы его потыкали носом в дерево, приговаривая: «Это кто тут на ёлке сидел? Кто подглядывал?».

— Кто командир? — равнодушно повторил вопрос великан, чуть сильнее сжимая руку.

— Я командир, — хмуро отозвался Ром, глядя на задыхающегося подчинённого. — Поставь мальчика на место.

Рука на шее разжалась и Огр рухнул на землю, с наслаждением втягивая воздух широко открытым ртом. Похоже, командир нападавших что-то скомандовал по внутренней связи, потому что когда он подошёл к Ромуальдычу, один из подчинённых уже подбегал к нему с одной из раций, конфискованных при обыске.

— Говори своим в лагерь, чтобы сдаться, — прогудел великан, взяв рацию у солдата и протягивая её Рому.

Некоторое время тот сверлил взглядом противника, просчитывая возможные варианты. Эта современная версия крестоносца может и плохо говорила на русском, но зато была прекрасно осведомлена о лагере и оставшихся в нём остальных людях. По факту, капитану просто милостиво предлагали сохранить жизнь бойцов.

— Хорошо, — наконец нехотя кивнул Ром и великан тут же нажал тангетку. — Кас, приём!

— Шеф! У вас всё в порядке? — раздался из динамика встревоженный голос.

— Не особо, так что слушай внимательно. Сейчас к вам подойдут не очень дружелюбные товарищи и попросят пройти с ними. Не сопротивляйтесь. Повторяю, не сопротивляйтесь! И вообще, без резких движений. Делай, что скажут.

— Вас понял, — отозвался Касьян, а затем поинтересовался: — Нас пригласили в гости?

— Да, — подтвердил Ром, после чего великан убрал рацию, показывая, что разговор на этом окончен.

Как Ромуальдыч и предполагал, после разговора на опушке ничего не изменилось. Их всё так же держали под прицелом, оставив стоять на коленях, пока великан и пара его людей изучали изъятое у захваченных снаряжение. Зато минут через пятнадцать томительного ожидания раздался до боли знакомый звук дизельного движка. Вскоре к ним подкатил старенький трёхосный броневичок, на котором спецназовцы путешествовали, почитай, целый месяц. С брони ссыпались шестеро ребят в уже знакомой экипировке и присоединились к своим товарищам. С водительского и переднего пассажирского сидения выбралась еще парочка, тут же направившись к своему командиру с докладом, а еще двое выгрузили из десантного отделения Каса и Дуба.

— Отлично смотритесь, — мрачно пошутил Касьян, когда его и связиста поставили на колени рядом с остальными. — А кто наши новые друзья?

— Испанские конкистадоры, — охотно отозвался Малёк. — Эльдорадо ищут, заплутали немного…

— Cállate! [7] — рявкнул один из охранников и лязгнул затвором.

Этот звук послужил более наглядным пособием по переводу, чем любой словарь, так что бойцы немедленно заткнулись. А ещё минут через десять со стороны лагеря подкатили два БТР. Не успели пленники насмотреться на исторические экспонаты вблизи, как их шустро затолкали в десантный отсек первой машины. Туда же влез великан в силовой броне и один из его подчинённых, после чего люк захлопнулся и транспорт тронулся с места.

— Блин, а неплохо нас повязали! — Не выдержал Малёк. — Ребята знают своё де…

В следующий момент вражеский командир протянул руку и отвесил снайперу щелбан, от которого голова парня дёрнулась, с глухим стуком ударившись о спинку сиденья.

— Молчать, — буркнул великан.

Малёк громко выдохнул, со свистом выпустив воздух через плотно сжатые зубы, и с яростью принялся сверлить обидчика взглядом. Особого эффекта это не произвело, а вскоре маленькому балагуру стало не до того. Поскольку руки у пленников так и остались связанными за спиной, то сами пристегнуться они не смогли. Испанцы же на это дело заморачиваться не стали, так что всю поездку бойцы старательно пытались усидеть на месте, не свалившись в проход на очередной кочке. К счастью, ехать пришлось недалеко — не прошло и четверти часа, как пленников выгрузили из десантного отделения. Оказавшись на улице, бойцы активно завертели головами, с интересом изучая открывшуюся картину.

Изучая лагерь со стороны, было довольно трудно оценить масштаб развернувшегося действия — этому активно мешали натянутые маскировочные сети. Зато оказавшись внутри, сразу становилось понятно, что предварительные подсчёты оказались изрядно преуменьшенными.

Как оказалось, «наёмников» разгрузили на стоянке бронетехники, на которой сейчас царил полный аншлаг. Стройными рядами стояли БТРы и БМП, устремила в небо стволы скорострельных орудий парочка ЗСУ [8], гордо замер над технической ямой танк, вокруг которого возились механики. Всё это богатство окружало огромное количество армейских бронированных грузовиков. Не хватало разве что гаубиц, РСЗО [9] и командирских машин, но, учитывая общее количество техники, далеко не факт, что они не прятались где-нибудь подальше.

Впрочем, Ромуальдыча гораздо больше интересовал другое. Во-первых, вся эта машинерия хоть и выглядела устаревшей, но пребывала в рабочем состоянии. Более того, звук движков свидетельствовал о том, что работала она на технологии микрореакторов. Отсюда возникал закономерный вопрос: где испанцы взяли столько топливных ячеек, если даже Конгломерат и НТР давно перевели большую часть своего парка боевых машин обратно на дизель? Производство и обслуживание MR — высокотехнологичный процесс, который плохо состыковывался с устаревшими моделями техники, не говоря про щит и боевой топор у сопровождавшего их великана.

Во-вторых, атмосфера. «Наёмники» оказались не просто в армейском лагере, а в боевой части, прошедшей огонь и воду. В глазах рябило от обилия камуфляжа, лычек, бронежилетов и оружия. Даже механики, возившиеся с танком, носили легкую защиту, хотя без неё мужикам было бы гораздо удобнее. Впрочем, дело было не в этом — одеться в стиле «милитари» и нацепить на пояс кобуру может каждый. Нет, всё дело было именно в атмосфере. Человеку непосвященному сложно понять, чем боевая часть отличается от тыловой, но намётанный взгляд Рома быстро выхватывал нужные детали. К примеру, как именно личный состав носит оружие. Что нигде нет ни одного праздношатающегося, никто не пытается скрыться от взора чересчур бдительного начальства. Что лагерь развернут исходя из максимальной эффективности, а не «по инструкции». В общем, их определённо окружали бывалые вояки, имеющие за плечами не одно сражение.