Фальшивая война (СИ) - "Dolores_Gaze" - Страница 118

Малфой не ответил ей ни наутро, ни днем, ни к вечеру.

И даже эмоциональная связь была наглухо заблокирована все той же стеной.

Драко жив – в этом Гермиона была уверена. Такое она бы почувствовала. Но почему же он молчит?.. Неужели все прошло далеко не так гладко, и сообщение Снейпа было лишь едкой издевкой, жестоким сарказмом?.. Гермиона одновременно боялась самого худшего и не могла перестать думать об этом. Растущую панику усугубляло и то, что и Снейп упрямо игнорировал все её вопросы и сообщения.

Семейство Уизли должно было прибыть на следующий день после похорон Хогвартс-экспрессом. Таким образом, у нее остался один день – один день одиночества и свободы, когда никто не будет задавать ей вопросов и, скорее всего, ни о чем не узнает.

План созрел быстро, и был незатейлив и прост. В мэнор ей нельзя – защита, усиленная Волдемортом, пропустила бы одну из Малфоев, но он наверняка узнал бы об этом, а еще одна встреча с Темным Лордом в планы гриффиндорки сейчас ну никак не входила. Поэтому она вышла за границы защиты Норы, трансгрессировала в поместье Розье и вызвала Кэри, домовика Малфоев, попросив его передать записку для Драко.

Пять минут. Его нет.

Десять. Нет.

Выпить кофе? Минни счастлива сварить кофе хозяйке. Все еще нет.

Наверное, стоит обойти спальни, чтобы проверить… ну, что-нибудь. Здесь? Нет.

Линни спрашивает что-то насчет обеда. Или это Минни?.. Впрочем, неважно. Его все так же нет.

Библиотека Розье. Поискать информацию о крестражах. Ну и что, что уже искала?.. Необходимо убедиться.

Хотя бы что-нибудь. Хлопок. Голос. Звук шагов.

Нет.

Вспышка осознания накрыла её, когда она вновь измеряла нервными шагами холл. В который раз?.. В двадцатый?.. В двухсотый?..

Что она делала? Как можно было настолько поддаться эмоциям и потерять контроль? Разве этому её учили?..

Гермиона опустилась в кресло и закрыла глаза. Очистить разум. Убрать эмоции.

Библиотека.

Стеллажи.

Полки.

Книги.

Вот книга с именем Дамблдора на обложке. Голубая, с серебряным тиснением. Первый вечер в Хогвартсе. Сказанные им “несколько слов”. Баллы Гриффиндору за их маленькое героическое приключение, которое, как совершенно ясно теперь, он сам же и устроил. Турнир Трех волшебников. Речь в память о Седрике Диггори. Площадь Гриммо. Брегович. Малфои. Министерство. Венчание. Турнир. Астрономическая башня. Смятая постель и гора подушек. Узловатая волшебная палочка. Белая гробница на берегу Черного озера.

Вот книга Гарри. У нее зеленый переплет и золотые буквы. В ней много страниц, намного больше, чем в любой другой. Она не будет их смотреть. Не станет. Не сейчас. Ей только нужно пролистать книгу до конца. До последней страницы, на которой замерли в последней сцене Волдеморт и Гарри, сраженный зеленым лучом смертельного заклятия. С подписью “Последний крестраж”. А теперь аккуратно вырвать страницу из книги. Начисто, не оставив и клочка бумаги. Сложить в четыре, восемь, шестнадцать раз и убрать в шкатулку. Маленькую черную шкатулку. Запереть на ключ и спрятать в самом темном углу библиотеки, на самой дальней полке, там, где слой пыли укроет её покрывалом забвения.

Очередная книга. Ослепительно-белая, с отделанными тонкой серебряной вязью углами и инкрустированная изумрудами. Парадоксально, но, когда Брегович только учил её этой технике окклюменции, его книга была чёрной – неизменными остались лишь серебро и изумруды. Тогда она была тонкой, наполненной лишь случайными, подсмотренными улыбками, предназначенными не ей, презрительными взглядами и бесконечными списками брошенных в её сторону оскорблений. Теперь же она едва ли уступает по толщине книге Гарри, и вся пронизана светом.

Малфой возник из воздуха ровно в тот момент, когда Гермиона захлопнула белую книгу, намереваясь убрать её обратно на полку памяти.

Безупречный чёрный костюм. Чёрная шёлковая рубашка, наглухо застегнутая на все пуговицы. Тугой узел галстука. И пронзительно-серые глаза, обжигающие её ледяным холодом.

- У меня мало времени. Что ты хотела? – что ж, айсберг в голосе отнюдь не уступал глазам.

Какого черта?!

Но часы, потраченные на окклюменцию, не прошли зря, и Гермиона ответила ему не менее холодным взглядом.

- Во-первых, я хотела узнать, как все прошло. Вчера, – и её подбородок гордо взлетел вверх.

Нет, она ни капли не сомневалась в своём плане. Она прекрасно спала ночью. У нее великолепный аппетит. И ей нет совершенно никакого дела до этого напыщенного болвана, который не соизволил ей сказать ни слова. Вовсе нет.

- Превосходно. Темный Лорд восхищен моими талантами и небывало доволен успехом. Снейп покинул Хогвартс, его подозревают в соучастии, и присоединился к Пожирателям. Поздравляю, Грейнджер, ты собственноручно увеличила их число еще на двоих. Довольна? – Малфой выплевывал слова ей в лицо, надеясь то ли задеть, то ли сделать больнее, хотя скорее и то, и другое вместе.

- Я довольна, Драко, – она подошла близко. Слишком близко. Достаточно близко, чтобы ощутить чужое дыхание на своём лице. – До тех пор, пока ты будешь говорить “их” и отделять “их” от “нас” – я довольна.

Безупречные точеные черты исказились гримасой – не то боли, не то отвращения. К ней?.. К ним?.. Самому себе?..

- Зачем ты делаешь это со мной, Грейнджер?.. – его голос звучал тихо. Слишком тихо, но она все равно расслышала каждое слово. – Зачем ты делаешь это со всеми нами?..

- Не я все это начала, – она покачала головой. – Не я возродила этого проклятого Лорда. Не я призвала в ту ночь твоего отца на кладбище. Не я угрожаю людям уничтожить всех, кто им дорог, чтобы получить то, что хочу.

- Разве?.. – он манерно, демонстративно выгнул левую бровь. – Мой отец делает все, что ты хочешь. Ты спасла его от провала миссии в Министерстве и сделала правой рукой Темного Лорда. Ты сделала меня убийцей Дамблдора, тем, кто помог Пожирателям смерти проникнуть в неприступный Хогвартс и привёл в Малфой-мэнор связанную Гермиону Грейнджер. Ты сделала Снейпа пособником отравителя и вынудила его присоединиться к Пожирателям. Сколько еще, Грейнджер? Сколько ещё своих марионеток ты возведешь на вершины его власти?

- Столько, сколько смогу, – отрезала Гермиона. – Навряд ли многих. Розье и Паркинсон, кажется, не безнадежны. Гринграссы, если решат нарушить свой нейтралитет. Возможно, Нотт-младший. Но это будет зависеть не от меня.

- А с остальными, Грейнджер? Что ты будешь делать с остальными? – Малфой прищурился. – Настоящими Пожирателями смерти, которым нравится убивать? Пытать? Насиловать? Теми, кто на самом деле считают, что этот мир нуждается в том, чтобы его искупали в грязной маггловской крови?

- Они разделят судьбу своего хозяина, – ни капли сомнений. Ни джоуля тепла в карих глазах, которые когда-то, сотню, тысячу лет назад казались расплавленным шоколадом.

- А другие, Грейнджер? – очередной вопрос. Как будто нужны все ответы. Ответы на каждый из них. – Мелкие негодяи, которые толпой побегут за ним, почуяв кровь беззащитных и собственную выгоду? Отбросы общества, которые возомнят себя новыми князьями? Другие расы, которые пойдут за ним в надежде на свободу и привилегии, на самом деле втаптывая себя самих в грязь? Думаешь, их будет мало? Даже магглы, которых ты хочешь защитить, переродятся в инферналов и пойдут против тебя – что ты будешь делать с ними, Грейнджер?

- Сожгу, – и огонь вспыхнул в ее глазах. Не тот тёплый огонь в камине, согревавший зимними вечерами. Адское пламя, в котором сгорят города.

- А Лорд?.. Говорят, он бессмертен, знаешь?

- Он не моя проблема, – она моргнула. Один взмах ресниц, и пламя исчезло, а карие омуты затянула корочка льда. – Это задача Гарри. По крайней мере, до определенного момента, – что там теперь?.. Боль?.. – К чему эти вопросы, Малфой?

- Я должен знать, Грейнджер, – сквозь зубы процедил он. – Понимаешь ли ты, что делаешь. Со мной. С собой. С нами. Ты взвинтила ставки. На меня возлагаются большие надежды, – губы его скривились. – На Малфоев возлагают большие надежды. Теперь у меня не выйдет отсидеться за папиной спиной. Каждая спасенная жизнь окупится десятком других. Я должен буду убивать. Пытать. Сражаться на его стороне. Так, чтобы все вокруг поверили в то, что мне это нравится. Ты должна это понять. Ты должна была, черт тебя подери, это понимать, когда делала все это со мной! – парень не заметил, как его пальцы вонзились в её плечи до такой степени, что побелели, а голос сорвался на крик.