Каприз дочери босса - Джеймсон Бронуин - Страница 21

• Предыдущая
• 21/32
• Следующая

— Извини за все.

— За что? Если ты имеешь в виду юбку, то это ерунда. У меня их не меньше сотни.

— Это не означает, что мои племянницы могут их использовать вместо полотенец.

— Ты извиняешься за свою семью? — Она была совсем близко, он снова пересадил Дэт с руки на руку. Точно. Извиняешься. — Парис медленно покачала головой. — Господи, Джек, чего бы я не отдала, чтобы иметь такую же!

Ее заявление повисло в холодном воздухе, поразив обоих своей страстностью.

— Я подумал… — Черт, о чем он подумал? — Мне не хотелось, чтобы ты чувствовала себя неловко.

— Я чувствовала себя неловко, но ты и твоя семья в этом не виноваты. Они замечательные. — Она улыбнулась, однако улыбка вышла грустной, вымученной, как и ее последние слова.

— Они имеют свои достоинства… Похоже, твои не часто берут на себя труд изображать счастливую семью.

— Грентемы никогда даже не пытаются изобразить семью. — Она судорожно всхлипнула. — У нас была экономка, Мардж. С шумной семьей, типа твоей.

— Помню Милая дама. Отличное шоколадное печенье.

— Ага, это Мардж. — Улыбка ее так и не добралась до глаз. — Она иногда брала меня к себе на выходные во время каникул. Боже, мне так у нее нравилось Я мечтала, что… — Она опустила глаза, поковыряла землю носком туфельки. — Когда Дэт меня обняла, я вспомнила, что Эмили делала точно так же. Она была самой маленькой, поздним ребенком. — Натянутая улыбка переворачивала Джеку всю душу. — Я иногда воображала, что она — моя маленькая сестричка.

— Ты теперь видишься с ними?

Парис качнула головой.

— Мардж умерла, пока меня не было. — Она пригладила юбку руками. — Мне пора. Возвращайся к своим.

— Им присмотр не требуется.

В отличие от нее. Если бы не Дэт, он бы схватил ее, прижал покрепче к себе, сделал что-нибудь, чтобы стереть эти одинокие воспоминания. Имея все, что только можно купить за деньги, она не получила ни капли тепла и внимания, жизненно необходимых каждому ребенку. Он не хотел, чтобы она уезжала.

— Почему бы тебе не остаться?

Не глядя ему в глаза, Парис покачала головой.

— Нет. Не могу.

Конечно, она не хочет оставаться, поскольку его дом кишит родственниками.

— У меня есть свободные комнаты.

Ее глаза удивленно блеснули.

— Ты приглашаешь меня остаться… в свободной комнате? — Она облизала губы, размышляя, пытаясь понять.

— Возможно, мысль не самая лучшая. — При отсутствии тяжелых надежных запоров он не мог гарантировать, что она надолго останется одна в этой свободной комнате. — Что ты делаешь завтра?

— Еще не решила. А что?

— В одиннадцать я собирался поехать с инспекцией на одно строительство. Могу взять тебя, если хочешь.

Она помотала головой.

— Не думаю.

— Ты против новых строек?

— Только по выходным.

Черт! Джек покачал племянницу на руке, потер занывшую шею. Может, он отупел от усталости? Она же только что рассказывала, как проводила в детстве выходные вместе с семьей экономки, потому что ее собственная мать смоталась, а отец был слишком занят, зарабатывая свои миллионы.

— Против еды по выходным у тебя тоже есть возражения?

— Нет.

Джек подумал относительно обеда, но до него больше двадцати часов. До ланча — четырнадцать.

— Что ты думаешь по поводу позднего завтрака? спросил он.

Она робко улыбнулась.

— Стоит обсудить.

— В одиннадцать?

Ее улыбка стала шире.

— В десять. И я выберу место.

— Десять тридцать, — ответил Джек, но лишь затем, чтобы показать, что не все будет, как хочет она. — И я заказываю. Это мое последнее слово.

Ее глаза прищурились.

— Прекрасно, но будет упущением с моей стороны кое-что не сообщить об этом маленьком местечке.

Джек прервал переговоры поцелуем. Тут он своего не упустил, ощутив нежные движения ее губ под своими, призывную мягкость ее рта. Она пахла теплым кофе и еще более теплыми обещаниями, и к тому времени, когда оторвался от нее, он был убежден, что они пришли к компромиссу, удовлетворяющему обоих.

Он уже собирался убедиться в этом более основательно, как Дэт вцепилась в его волосы. Пришлось подкинуть ее вверх.

— Устала, детка?

Она кивнула.

— Тогда целуй Парис на прощание, и пойдем скажем твоим родителям, что пора тебя укладывать. — Он потерся щекой о щеку Дэт, но та оттолкнула его.

— Царапаешься, — надула губы девочка.

Парис ехидно усмехнулась.

— А мы не любим мужчин, которые царапаются, точно, Дэт? — Она шагнула ближе, провела ладонью по его покрытой щетиной щеке.

Завтра, сказал Джек своему нетерпеливому телу. И только после того, как они поговорят, обсудят некоторые вещи. Он отодвинулся достаточно далеко, чтобы открыть дверцу машины, но маловато, чтобы избежать прикосновения ее тела, когда она проскользнула мимо и, шепнув извинения, задела его бедром. Он с изумлением подумал, откуда у него взялись мазохистские наклонности.

Захлопнув за ней дверцу, он постучал по стеклу.

Оно поползло вниз.

— Забыл что-нибудь?

Он наклонился, поцеловал Парис в кончик носа.

— Твой адрес.

Она порылась в сумочке, что-то черкнула, протянула ему клочок бумаги.

— Найти несложно. Позвони мне от ворот, и я открою. Поставить машину на улице весьма затруднительно.

Джек отступил, глядя, как ползет вверх стекло, слушая шум заводимого двигателя. Он прижал сонную головку Дэт к плечу и не двигался, пока дорогостоящее детище европейского автомобилестроения не скрылось в ночи Кровь продолжала играть у него в жилах еще долго после прощания Она мешала заснуть, вновь и вновь заставляя вертеться на кровати. Но он не жалел, что отправил ее домой, не уговорив остаться.

Ему требуется время, чтобы справиться со своими импульсами, наметить стратегию поведения на завтра, такую, которая учтет произошедшее за последние пять часов… Она все еще оставалась Парис Грентем, дочерью босса. И главное: Парис еще не знала об этом, но он намеревался дать ей то, что она когда-то потребовала.

Все так просто и так сложно одновременно.

— Ах, ты! — Парис огорченно взглянула на безнадежно испорченный маникюр, совсем недавно поражавший своим великолепием, потом — гневно — на заевший замок, виновный в этой трагедии. Обладай ее глаза способностью видеть сквозь стены, досталось бы и навязчивой личности, трезвонящей у ее дверей с утра пораньше. — Успокойся, Фелиция. Сейчас я с ним справлюсь! — Не испортив остальные ногти. — У тебя нет случайно знакомой маникюрши, которая работала бы по воскресеньям с утра? — Она замолчала, потому что дверь наконец открылась.

Это была не Фелиция.

Джек пришел гораздо раньше и выглядел просто роскошно. Светлая бежевая рубашка оттеняла глубокую теплоту глаз и подчеркивала широкую грудь. Потертые джинсы облегали длинные ноги и массу других интересных мест. От одного его вида дыхание у нее перехватило, а пальцы босых ног впились в ковер.

— Ты ждала кого-то другого? — Его взгляд скользнул от завязанного узлом на голове полотенца к свежеумытому лицу и трикотажной кофточке с короткими рукавами, которую она носила дома. Его неторопливое исследование задержалось где-то посередине, предположительно там, где короткая кофта не доходила до пояса джинсов.

— Нечего разглядывать. Я думала, что это Фелиция, поскольку она единственная, кого я знаю в этом доме, а все прочие не должны бы проникать в дом, минуя охрану.

Он помахал пропуском.

— К счастью, я в этом доме не посторонний.

Конечно! Парис недовольно передернула плечами.

Вполне возможно, что он сам его и строил.

Она уже собиралась спросить об этом, но заметила, какое пристальное внимание он уделяет средней части ее тела. Она бы выказала свое раздражение, если бы не хотела, чтоб он отвлекся от ее лица, — оно, должно быть, красное и распаренное после ванны.

Она скрестила руки на четко обозначившейся груди, размышляя, можно ли, не нарываясь на слишком большие неприятности, улизнуть в спальню, чтобы надеть что-нибудь другое.

• Предыдущая
• 21/32
• Следующая