Ваш новый класс — Владыка демонов (СИ) - Шихорин Александр - Страница 11

Стоило двери открыться как в лицо ударила волна одуряющего жара и криков.

— Шибче, шибче топи! — звенел тонкий девичий голос, перекрывая даже звон молотов. — Твою за ногу, Тук, ну где температура?! В такой печи только пирожки печь, а не металл плавить! Шибче топи, пока я тебя самого в топку не засунула!

— Лони, отвлекись на минутку! — крикнул шаман и мы вошли в кузницу.

Взгляд сразу же охватил груды железа, шестерёнок и прочего лома, щедро сваленного вдоль стен, взмокших гоблинов, снующих туда сюда с молотками и заготовками, и властную хозяйку этой пылающей громыхающей кузни.

Услышав оклик Горта, она повернулась в нашу сторону и до меня запоздало дошло, что это и есть та самая гномка.

Вопреки ожиданиям, она не оказалась шириной с шкаф. Её низкорослая фигура скорее напоминала в меру рельефную атлетку. И, играючи помахивая здоровенной кувалдой в правой руке, она наглядно демонстрировала, что эти мускулы способны на многое.

Из одежды на ней имелись только плотные штаны, моток ткани вокруг груди и толстый кожаный передник. Сама же гномка оказалась вполне симпатичной. Круглое лицо с зелёными весёлыми глазами, длинные рыжие волосы, собранные на затылке в хвост. А растрёпанная чёлка, небрежно отброшенная на бок, завершала образ.

— Горт? Мне уже надоело ковать тебе зубочистки! Когда мы поедем домой? Я хочу ковать пятиручные тролльи мечи!.. ГОРТ! — крикнула она, стремительно побледнев. — ГОРТ, В СТОРОНУ! ПОЗАДИ ТЕБЯ ЛЮД!

И без лишних раздумий швырнула в меня свою кувалду.

В то мгновение вся моя жизнь трижды пронеслась перед глазами, но каким-то чудом я успел убрать голову в сторону и кувалда, пролетев в сантиметре от меня, с тяжёлым гулом проломила успевшую закрыться дверь, упав в коридоре.

— Лони, чугунная твоя башка, — взвыл шаман и бросился ей наперерез, потрясая посохом. — Хочешь навлечь на всех божью кару?! Поклонись Владыке и моли о прощении!

— Чхать я хотела на богов, старик! — огрызнулась в ответ гномка. — Гномы никогда ни в кого не верили! И тем более не склоняли головы перед людами!

— Но я не люд!.. — вяленько попытался возразить я.

— А кто тогда? Орк, что ли? — язвительно усмехнулась гномка. — Все вы, человеки, на одну морду. Проваливай из моей кузни, люд! Горт явно умом тронулся, раз не скормил тебя крысам, но из уважения к нему я тебя не убью. Но только попробуй явиться сюда снова!

Гномка отвернулась, намекая, что разговор окончен.

«Всё будет нормально», сказала она. «Сойдёшь за своего», говорила она. Каким местом я сойду за своего?! Эй, Аллегри, нам надо поговорить!

Разозлившись из-за такого отношения, я крикнул в спину Лони, опередив шамана, который явно хотел что-то ей высказать:

— Эй, а если я докажу, что я не люд? Тогда ты будешь меня уважать, гномка?!

Я не имел ни малейшего понятия, как это доказать. Тем более, когда технически и правда был человеком. Но я надеялся, что Аллегри знала, что говорит, давая совет. Шансы, правда, были пятьдесят на пятьдесят. Это ведь Аллегри.

Лони обернулась и глянула на меня со смесью удивления с отвращением, потом подошла почти вплотную и долго смотрела мне прямо в глаза. Я стойко ответил ей тем же и, спустя какое-то время, гномка нехорошо ухмыльнулась:

— Уважать, да? Я уважаю только две категории людей, человек, — она прошла к небольшому верстаку. — Первая — это мои клиенты. Например, Горт. Вторая…

Она наклонилась, вытаскивая что-то массивное из под верстака, и водрузила на него тяжёлую бочку и две огромных деревянных кружки.

— …Это те, кто может меня перепить, — её улыбка преобразилась до чего-то совсем зловещего.

И Горт, подтверждая это, тут же в ужасе завопил:

— Лони, остановись, это же гномий спирт! Его даже орки не переносят!

— Принимаешь вызов или нет, люд? — гномка полностью проигнорировала причитания шамана и смотрела только на меня.

И её взгляд не предвещал ничего хорошего.

Горт с тихими завываниями осел на пол, схватившись за голову и бормоча что-то про божественную кару.

Но для меня всё как-то резко стало намного проще. Ты даже не представляешь, на кого нарвалась, гномка. Сейчас ты бросила вызов даже не мне, а целой нации, гордящейся своим талантом пить всё, что горит. А уж со «Стоиком»…

Я лёгким шагом прошёл к верстаку, сцапал кружку и, ответив гномке точно такой же улыбочкой, заявил:

— Наливай!

Среди всех возрастных и социальных категорий людей есть одна, отличающаяся особой удалью и бесшабашностью в вопросе пития горячительных напитков. И речь идёт не о типичных забулдыгах, просто поддерживающих свой статус кво, не позволяя упасть градусу в крови, ведь это неминуемо приведет к приходу Белочки. А о более культурной и социально адаптированной ячейке общества. Студентах. А, если точнее, студентах общажных.

Большинство из них, покинув отчий дом и оказавшись без строгого родительского надзора, висевшего над ними всю юность, вкушают манящий плод вседозволенности и пускаются во все тяжкие, стремительно и уверенно погружаясь в глубины увлекательного пятилетнего запоя. Или шестилетнего. Или… В общем, срок запоя мог варьироваться, напрямую завися от продолжительности обучения студиозуса.

Но из-за специфики нового образа жизни, необходимости посещать пары и хотя бы создавать видимость учёбы, весёлый загул быстро обрастал тонкостями, хитростями и превращался в филигранное искусство. Ведь после доброй вечерней попойки утром приходилось шлёпать на пары и впитывать знания не хуже, чем спиртягу вчера вечером. А вечером снова предаваться обширному возлиянию. Чаще всего — в составе устоявшегося и сплочённого коллектива.

А если уж студент был гуманитарием, которому приходилось пить с философами с соседнего потока или участвовать в неофициальной алкогольной олимпиаде против студентов из медицинского… В общем, после подобного курса выживания человек может считать себя готовым ко всему. Ну или почти ко всему.

И после участия во множестве студенческих чемпионатов по литрболу я действительно так считал. Пока не опрокинул в глотку кружку гномьего спирта.

На вид он выглядел вполне безобидно. Кристально-прозрачный, с голубоватым отливом, навевая стойкие ассоциации с чистейшей водой горных озёр. И даже пах не как забористая сивуха, а отдавал чем-то благородным. И, кажется, даже мятой.

Но весь этот обманчивый вид моментально разбивался о суровую реальность ощущений, которые вопили и голосили о том, что по горлу льётся расплавленный свинец, щедро сдобренный жгучим перцем. Беспощадно булькнув, пойло уютно устроилось в желудке раскалённой гирей и принялось неспешно прожигать себе путь на волю.

Первое, что я захотел сделать, это засунуть руку в живот и вытащить этот огненный комок. Но, глядя на насмешливое лицо Лони, сидевшей напротив, я быстро взял себя в руки и сделал морду кирпичом, хотя нестерпимо хотелось упасть на пол, орать и биться в конвульсиях. И если бы не широкая лавка подо мной, услужливо притащенная гоблинами, именно этим бы всё и кончилось.

Увы, но у Горта подобной выдержки не оказалось:

— Целителя, целителя сюда! — завопил он, в ужасе таращась на меня и, за неимением шевелюры или бороды, пытался вместо волос вырвать себе уши.

— Какой целителя, шамана? — отозвался кто-то из гоблинов. — Целителя семь лун как погиб!

Шаман взвыл, не то от обречённости, не то от того, что его уши изогнулись под каким-то совсем опасным углом, а я с фаталистским смирением отметил, что откачивать меня тут будет некому. Впрочем, стоило догадаться по обработанным мазью ранам. Будь у гоблинов обладатель мало-мальски лечащей магии, меня давно бы уже подлатали.

— Твой ход, гномка, — выдавил я через сгоревшую глотку и нагло ухмыльнулся.

Точнее, попытался, так как в результате явно вышла какая-то совершенно дикая гримаса.

Лони на это лишь презрительно ухмыльнулась и лихо выхлебала свою порцию, после чего похлопала бочонок.