Фальтерия. Ветер юга (СИ) - Лефейр Мари "Agent_707" - Страница 41

Арен отвёл взгляд. И когда его младшая сестрёнка стала такой мудрой и проницательной?

– Тилль, судя по всему, мы с тобой последние выжившие тэрионы в Фальтерии.

– Я знаю, – просто ответила она.

– И ты продолжаешь быть такой беспечной? Рискуешь собой ради чужой войны, которая даже нас не касается?

– Мы уже давно стали частью этого мира, Арен. Так что я буду защищать тех, кто мне дорог, до самого конца.

Маг прикрыл глаза, пытаясь унять гнев, клокочущий внутри. Он уже и забыл, как сильно его раздражал альтруизм сестры. Чуть успокоившись, он всё-таки совершил ещё одну попытку напомнить ей о том, кем она является на самом деле:

– Вспомни, что говорили родители. Мы должны держаться вместе! Только мы можем возродить наш род…

– Я уже говорила тебе. Нет, – отрезала Тилль, – если судьбе было угодно, чтобы тэрионы в Фальтерии погибли, то не нам с ней спорить.

Арен был готов к этому. Он уже давно придумал аргумент. В тот момент, когда нашел осколок древнего артефакта на дне озера, куда свалились раненный эльф и девушка-лучница.

– Но ведь мы могли бы вернуться к своим! Если бы удалось собрать Камень порталов, то перемещение между мирами позволило нам…

– Мы уже обсуждали это, – в голосе волшебницы прозвучал холод, – я повторю тебе то же, что сказала тогда: я не покину этот мир. Это мой дом. Дом Гилберта…

– Он всего лишь человек! В лучшем случае, ему осталось жить несколько десятков лет, а ты прекрасно знаешь, что наш век гораздо дольше! – разозлился Арен. – Ты не должна быть рядом с ним!

Тилль поморщилась:

– Знаешь, порой мне кажется, что сила рода поступила верно, отвергнув тебя и обратившись ко мне. Ты стал слишком эгоистичен.

Она знала, как задеть его за живое. Арен старался не вспоминать о том времени, когда он был силён, по-настоящему силён, как должен быть тэрион. Но издавна в Фальтерии сила рода избирала лишь одного наследника. Арен всегда гордился собой и своими магическими умениями, и потому не заметил, как расцвела младшая сестра. Лишь когда сила рода покинула его, оставив лишь жалкие крохи, и перешла к ней, чародей понял, что зря недооценивал Тилль.

– Тебе легко говорить, не ты потеряла всё, – он отвернулся, пожалев об этом разговоре.

– Ты думаешь, что если мы отправимся в наш мир, мир тэрионов, то они найдут способ вернуть твою силу… Ведь там равными возможностями обладают все в роду, – догадалась волшебница, – поэтому ты и согласился на это путешествие вместе с Элемин и Фарланом – чтобы заполучить Камень порталов. Я права?

Арен не ответил.

– Ты хотел использовать их, чтобы получить все осколки и добыть Камень. А как только он оказался бы у тебя в руках, ты попытался бы вернуться в родной мир тэрионов.

Сестра опять всё угадала.

– И что? Желание вернуть своё истинное могущество – это плохо? – спросил он.

– Раз оно отвергло тебя, то на то были причины.

– Ты не можешь знать наверняка! – повысил голос он.

– Арен, послушай… – она мягко дотронулась до плеча брата, – на самом деле… Нет больше того мира. Драконы говорили мне, что они спасли последних тэрионов, перенеся их в Фальтерию из гибнущей вселенной. Так что нет у нас с тобой иного дома, кроме этого.

Арен замер. Она же ошибается, верно? Не может быть, чтобы мир, о котором он грезил столько лет, уже давно исчез.

– Но как же… Почему родители не говорили нам об этом? – тихо спросил он.

– Они всегда верили в лучшее, ты же помнишь. Однако драконы рассказали мне горькую правду.

Арен знал, что сестра встречала этих великих созданий, но раньше она никогда не делилась с ним своими знаниями. В одно мгновение для мага всё рухнуло: раньше ещё была какая-то призрачная надежда вернуть свою истинную силу, а теперь и она пропала. Чародей будет вынужден навеки остаться почти беспомощным, пока тьма небытия не поглотит его.

– Значит, остались только мы вдвоём?..

– Только мы вдвоём, – кивнула она, и на её глазах заблестели слёзы.

Тилль обняла его, и Арен прижал волшебницу ближе. Только сейчас он вдруг понял, насколько сестра маленькая и хрупкая… и сколько всего возложено на её плечи.

Впервые за долгие годы они были вместе.

***

Арен вернулся лишь к утру.

– Что-то ты долго, – с досадой отметила Элемин.

Ночь, проведённая с Фарланом на террасе, немного отвлекла девушку от реальных проблем. Однако теперь, когда атмосфера магического полумрака исчезла, Элемин вернулась к реальности и захотела во что бы то ни стало поговорить с Тилль о проклятии эльфа. Должен быть хоть какой-то способ спасти его… Лучница уже собиралась спросить у Арена, смогут ли они сегодня побеседовать с волшебницей, но он будто бы угадал, каким будет вопрос:

– Тилль просила передать, чтобы сегодня вы как следует отдохнули.

– О чём ты? – Элемин его слова удивили.

Они спешили, старались добраться до чародейки как можно скорее, собрав при этом все осколки… А сейчас целый день они должны просто ничего не делать?

Фарлан поддержал её:

– Нам нужно поскорее вернуть все части Камня. С каждой минутой через трещины в Фальтерию проникает все больше демонов. Они собирают силы и…

– У Тилль всё под контролем. Она сказала, что нам следует немного подождать, пока она размышляет над планом, – терпеливо пояснил Арен. Заметив, что эльф хочет возразить, маг со вздохом добавил, – Я прекрасно знаю, как мы с вами торопились, но, поверьте, это пойдёт всем нам во благо. Кроме того, у лесных эльфов сегодня праздник, День памяти. Они вспоминают всех, кто погиб в этой кровопролитной войне, начиная со времён правления Эссиора, когда случились первые попытки объединить всю Фальтерию…

– Постой, ты чего-то не договариваешь, – прервала его рассказ Элемин.

Арен осёкся и устало посмотрел на неё. Несколько секунд он размышлял о чём-то, а потом всё-таки признался:

– Тилль очень слаба. Думаю, она настояла на отдыхе из-за этого. В последние дни атаки на эльфийские леса почти прекратились. Скорее всего, это из-за того, что большая часть войска людей теперь занята другой угрозой – стычками с Объединенной Магической армией. Впервые за долгое время эльфы смогли слегка ослабить бдительность. И моя сестра… очень истощена магически. Она старается этого не показывать, но помощь эльфам далась Тилль огромной ценой.

– Выходит, не такая уж она и великая волшебница, – в повиснувшей тишине раздался насмешливый возглас Ламберта.

Все повернулись к нему. Он продолжил невозмутимо жевать сыр.

– Она самая могущественная волшебница из ныне живущих, – поразительно спокойно и от того угрожающе произнёс Арен, – хочешь сказать, что ты имеешь какие-то возражения?

Раньше Элемин думала, что Арен недолюбливает свою сестру. Он мало упоминал о ней, да и встреча в зале совещаний вчера не походила на трогательное воссоединение любящих родственников. Однако теперь стало понятно: Арен никому не позволит пренебрежительно отзываться о Тилль.

– Не кипятись, – Крадущийся поднял руки в знак примирения, – я всего лишь удивился, что даже тэрионам приходится несладко. Кстати, вчера ты обещал ответить на все наши вопросы про твоё происхождение.

Полуэльфийка не могла не восхититься тому, как искусно бывший агент сменил тему. Арен отвёл взгляд, но гордость не дала ему отступить:

– Обещал. И что вы хотите спросить?

– В первую очередь, почему твой уровень силы так отличается? Конечно, мы ещё не видели Тилль в действии, хотя слухи о ней ходят невообразимые, – начал допрос Ламберт.

Сощурившись и сложив пальцы домиком, Крадущийся уставился на Арена. Элемин был знаком этот взгляд: с таким же выражением лица бывший агент всегда допрашивал пленников. Раньше Арен и Ламберт отлично ладили, однако сегодня нечто неуловимое между ними переменилось.

Арен молчал, и, хотя Элемин не нравился формат беседы, она всё-таки напомнила:

– Ты обещал.

– Хорошо… я объясню. Издавна в Фальтерии проживало несколько родов тэрионов. Все мы обладали способностью творить самые разнообразные заклинания – в отличие от полуэльфов, чьи способности шли от генетики. При этом была одна маленькая проблема: только наследник рода обладал наиболее впечатляющей силой. Никто из нас не знал, на основе чего происходит выбор, однако некоторые верили, что духи наших предков выбирают самого достойного. Эти способности переходили к наследнику не сразу. Лишь когда он вступал в силу, по-настоящему обретал мудрость и раскрывал свой талант, сила рода перетекала к нему, а предыдущий носитель становился таким же, как и остальные. Беспомощным, – последнее слово Арен выплюнул, словно оно было невероятно горьким.