Влюбленная герцогиня - Джеймс Элоиза - Страница 3

• Предыдущая
• 3/68
• Следующая

— Как-то, придя в ярость, она уехала к матери и больше не вернулась. А я, устав от ее бесконечных жалоб, не потребовал ее назад. С тех пор мы живем врозь.

— Передай моему солиситору, чтобы приехал ко мне, — приказал герцог Филлипосу. — Я хорошо оплачиваю его услуги. Он может присоединиться ко мне за завтраком.

Филлипос не переставал восхищаться способностью хозяина наилучшим образом воздать должное еде и питью, а на следующее утро выглядеть так, словно ничего и не было. Но он все же сомневался, что утром герцог действительно пожелает увидеться с солиситором, если принять во внимание третью, еще не открытую бутылку французского коньяка, стоявшую на столе. Тем не менее, поклонившись, Филлипос незамедлительно отправил срочное послание в столицу с требованием, чтобы мистер Раунтон, эсквайр, из адвокатской конторы «Раунтон и Раунтон» встретился за завтраком со своим уважаемым клиентом Камденом Серрардом, герцогом Гертоном.

Имея богатый, слишком богатый опыт общения с покойным герцогом и здраво рассудив, что Камден Серрард, пожалуй, мало чем отличается от своего отца, Эдмунд Раунтон счел разумным прибыть на встречу днем, когда молодой герцог станет после завтрака менее раздражительным.

Около двух часов дня адвокат чопорно вышел из кареты у гостиницы «Улыбка королевы», ощущая неприятные спазмы в желудке.

— Добрый день, мистер Раунтон, — сказал герцог, вскакивая со стула.

«У него отцовские глаза, хотя более веселые, — подумал адвокат. — А покойный герцог своими злобными черными глазами и белым цветом лица походил на Вельзевула».

Солиситор учтиво поклонился:

— Ваша светлость, рад видеть вас в таком добром здравии. Рад, что вы вернулись на родину.

— Да, да, — ответил Камден, указывая ему на стул. — Я давно не был в Англии, и мне требуется ваша помощь.

— Если это в моих силах, то конечно. Я всегда готов служить вашей светлости.

— Тогда перестаньте называть меня «вашей светлостью». Я не люблю формальности.

— Хорошо, ваша… разумеется.

Адвокат оглядел своего небрежно одетого клиента. Без сюртука! Рукава белой рубашки закатаны до локтя и открывают мускулистые руки. Честно говоря, Раунтон находил подобную неформальность отнюдь не привлекательной.

— Я собираюсь аннулировать мой брак, — начал герцог. — И полагаю, что это не займет слишком много времени. Как всем известно, брак не был настоящим и никогда им не будет. Сколько времени потребуется на составление документов? — Раунтон удивленно моргнул. — Да, и пока я здесь, мне нужно увидеться с Биксфидлом. Не потому, что я недоволен его управлением и собираюсь внести какие-то изменения. Просто хочу убедиться, что все в прекрасном состоянии. Это для Стивена. — У адвоката отвисла челюсть, и Камден прибавил: — Разумеется, я выделю хорошее содержание жене. Она проявила удивительную любезность в отношении этого дела.

Мистер Раунтон заставил себя встряхнуться.

— Значит, вы желаете аннулировать свой брак, ваша светлость? — уточнил он.

— Вот именно.

— И насколько я понял, желаете передать поместье вашему кузену… графу Слейду?

Черт побери, герцог выглядит абсолютно нормальным, хотя и чужд условностям. Одет весьма неряшливо, волосы у него почему-то стоят дыбом, но он, кажется, не пьян.

— В конце концов поместье и титул все равно перейдут к Стивену или его сыну. Я им не пользуюсь. Я дал слово отцу, что не притронусь к его поместью, и никогда не брал оттуда ни пенни.

— Но… как же… ваш наследник, ваша жена, — пробормотал Раунтон.

— Кроме Стивена, у меня нет других наследников, — заявил герцог. — И у меня нет жены, это одно название. А поскольку я не намерен снова вступать в брак, то хочу освободиться от поместья, и как можно скорее.

— То есть вы хотите аннулировать ваш брак, но другую жену иметь не собираетесь.

— По-моему, я выразился достаточно ясно! — Герцог начал проявлять нетерпение.

. — Подготовка документов — относительно простая задача, ваша светлость. Но судебный процесс требует времени. На него уйдет больше недели.

— Даже при наших обстоятельствах? Несмотря на то что я не видел жену лет одиннадцать или двенадцать? Только глупец может подумать, что у нас когда-либо были брачные отношения.

— Вряд ли у вас могут возникнуть проблемы, связанные с юным возрастом вашей супруги, — ответил Раунтон. — Тем не менее судопроизводство требует утверждения в парламенте, а также регентом. Это быстро не делается. Боюсь, вы должны смириться с длительным пребыванием в Англии.

— Я не могу. У меня срочные дела в Греции.

— Но вам непременно… — попытался вставить Раунтон.

— Нет! — И солиситор понял, что решение окончательное. — Я становлюсь безумным, если надолго покидаю свою мастерскую. Вам нужен тут сумасшедший герцог, бродящий по сельской местности? Почему бы вам не подумать над тем, как сделать все за несколько дней? — Герцог встал, что означало конец беседы. — Я подпишу бумаги, а об остальном вы можете позаботиться сами.

Раунтон медленно поднялся, успев представить, сколько его ждет юридических препятствий.

— Тогда мне придется часто беспокоить вас до вашего отъезда, милорд. Герцог кивнул.

— Думаю, я останусь в этой гостинице еще на пару дней, — сказал он. — Я слышал, тут есть отличные места для рыбалки. Почему бы вам не навести справки и, не вернуться сюда завтра?

— Я сделаю все от меня зависящее, — ответил Раунтон.

Да, молодой герцог действительно похож на своего отца: оба хотели невозможного, и обоим это требовалось еще вчера.

— В таком случае я заранее благодарю вас и жду к обеду. — Герцог поклонился.

Вернувшись в свою лондонскую контору, расположенную в здании Четырех юридических корпораций, Раунтон долго размышлял над создавшимся положением. Ясно как день, что герцог собирается аннулировать свой брак и уехать обратно в Грецию, или где он там еще проводил время последние двенадцать лет. А ведь речь шла о судьбе герцогства Гертон, которому служили его отец и дед.

И будь он, Эдмунд Раунтон, проклят, если допустит, чтобы старинное, уважаемое герцогство попало в чужие руки по прихоти высокомерного молодого ничтожества, интересующегося только обтесыванием кусков мрамора и не понимающего значения собственного титула.

— Я не позволю тебе это сделать, мой мальчик, — бормотал адвокат, ходя вокруг письменного стола.

Конечно, он мог понять, отчего герцог уехал за границу. Даже спустя двенадцать лет Раунтон помнил искаженное яростью лицо юноши, когда он бормотал клятвы, женясь на девочке, которая до того утра была, как он думал, его кузиной. Ничего удивительного, что новобрачный после церемонии сбежал и никогда больше не показывался в Англии. Даже на похоронах собственного отца.

— Упокой его душу, Господи, — невольно сказал Раунтон и прибавил: — Старый ублюдок.

Кроме того, граф Сплейд, единственный наследник герцога, хотя и представлял консерваторов в Оксфордшире, давно не пользовался своим титулом. Но это не имело значения, потому что Сплейд ничуть не лучше своего кузена. Слишком увлечен политикой. Он до сих пор не женат и не собирается, хотя старше Гертона ему сейчас уже тридцать шесть лет. Сплейд так и умрет в своей палате общин, Гертон считается женатым, но холостяком развратничает в Европе. А герцогство тем временем погибнет. Обреченное. Вымирающее.

Адвокат горестно вздохнул. Ему не удалось произвести наследника мужского пола, так что его старая уважаемая фирма «Раунтон и Раунтон» тоже попадет в чужие руки, когда он удалится от дел. Желудок опять скрутило болью; Пусть Гертон поступает, как хочет. Пусть отбрасывает свою родословную. Пошло все к черту!

Раунтон раскрыл газету, аккуратно лежавшую на письменном столе. Чтобы уменьшить боль при очередном приступе расстройства пищеварения, доктор рекомендовал адвокату в это время какое-нибудь спокойное занятие вроде чтения. Несколько секунд Раунтон безразлично просматривал светскую хронику, механически читая новости о легкомысленных поступках легкомысленных особ, пока ему вдруг не бросился в глаза следующий пассаж:

• Предыдущая
• 3/68
• Следующая