Джайн Зар. Буря Тишины (ЛП) - Торп Гэв - Страница 62

Если Джайн Зар являла собой постоянно движущуюся смерть, то Азурмен был столпом сопротивления. Он покачивался и переставлял ноги, на миг опережая врагов, но никогда не делая больше одного шага. Рука Азуриана нагибался и уворачивался безо всякой спешки, ускользая от клешней, что в итоге рассекали лишь воздух. Азурмен сражался в центре серебряного вихря: его наручи выплевывали смертоносный град огня, а меч казался лазурным пятном, что уничтожало тела демонесс при малейшем касании.

Когда трискель вернулся к Джайн Зар, она ловко поймала его в воздухе. Азурия развернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с противниками позади себя, однако они не обращали на воительницу никакого внимания — демоны приближались к Азурентешу, в предвкушении щелкая клешнями.

В тот момент, когда Азурмен призвал Джайн Зар остановить демонов, она уже метнула трискель и бросилась в атаку. Посланное оружие обезглавило троих, и следом девушка при помощи глефы отправила на тот свет еще столько же.

Она оглянулась и увидела, что как бы Азурмен ни пытался удержать арку, все больше демонесс огибало его, используя рассеивающиеся тела своих соратников в качестве щита. Они были настолько увлечены Азурентешем, что бежали прямо на Джайн Зар, едва ее замечая. Их лица искажала отчаянная жажда заполучить Сердце Азуриана.

Джайн Зар не справлялась с огромной волной неприятелей. На место каждого, кто погибал от се клинка, выскакивало еще двое. Азурмен отступил, выпустив последние залпы из наручей, и встал рядом с ней, чтобы вместе защищать Азурентеш.

Клешня зацепила боковину маски Джайн Зар, другая оставила порез на защитном рукаве. Буря Тишины оборонялась все с меньшим успехом, поскольку не могла совладать с таким скопищем врагов. Азурмен находился под такой же осадой: меч он теперь держал двумя руками, прорезая орду размашистыми ударами, позабыв про мастерство и изящество.

Весь мир Джайн Зар уменьшился до массы вопящих, рычащих лиц, и ее вселенную населяли лишь клешни и сверкающий клинок. Казалось, само время подчинялось ее воле, замедляясь и тем самым позволяя ей обрушить на противников еще больше ударов.

Тем не менее этого оказалось недостаточно.

Еще один удар клешни почти выбил древко глефы из ее руки, оставив кровоточащую рану.

В этот раз боль пронзила Джайн Зар гораздо сильнее, чем когда-либо прежде, поскольку удар ранил не только ее тело, но и душу. Грудь азурии горела от путеводного камня, а уставшие руки онемели.

Как раз в тот миг, когда она уже была не в силах взмахнуть клинком, толпившиеся перед ее темнеющим взглядом демоны взорвались и обернулись в серебряные клочья. За пару мгновений два десятка врагов превратились в рассеивающуюся пыль.

Сквозь расходящееся облако она увидела эльдара у арочного входа, облаченного в черное.

Мауган Ра.

Пожинатель Душ держал сюрикенную пушку, чье дуло сверкнуло энергией, выпалив вновь и отправив очередной град снарядов в спины демонесс. Сюрикены сносили бестий будто ураган, сметающий угольки, пока последняя из них не исчезла в вихре серебряных лоскутьев.

Наступил покой, шум схватки утих.

Мауган Ра поднял пушку. Его изможденное лицо застыло в гримасе ужаса.

— Я думала, ты не воин, — сказала Джайн Зар.

— По-видимому, в этом деле нет никакого секрета, — хрипло ответил Пожинатель Душ. — Убей врага прежде, чем он…

Тьма окутала Маугана Ра. Она подняла эльдара и швырнула его, размахивающего руками и ногами, через храм прямо в дальнюю стену. Он бессильно упал и больше не двигался.

Порог святилища переступило нечто чудовищное — пульсирующее облако пурпурного, черного и костяного цветов, сияющее светом тысячи звезд. Пройдя сквозь арку, оно свернулось в клубок, словно дым, втиснутый в стеклянный сосуд, и образовало форму — тело с двумя звериными ногами, четырьмя руками и вытянутой бычьей головой, сидящей на тонкой шее. Из сворачивающейся тучи вылезли глаза, похожие на отполированные сапфиры, и выросло шесть скрученных рогов, вокруг которых вилась грива белых волос.

Копыта встали на плиточный пол святилища, дымящийся от прикосновения демонического существа. Огромные зазубренные клешни, почти такие же, как у младших демонов, венчали нижние руки, а верхние заканчивались изящными ладонями, что сжимали рукояти двух длинных мечей, изогнутые клинки которых в точности походили на парные мечи, что Джайн Зар видела на кровавой арене. Из бледно-розовой плоти засочилась темная жидкость, затвердевая и превращаясь в гладкие черные пластины, усеянные большими золотыми заклепками в виде эльдарских черепов.

В знак приветствия существо протянуло клешню и смиренно согнуло ногу в колене. Когда демон заговорил, из его рта вырвался хор шепота, одновременно исполненный как жуткой отеческой ласки, так и кокетливости.

— Дети мои…

Глава 20

За долгую жизнь, прожитую среди беспощадных честолюбивых убийц и воров в Комморре, Маэнсит не раз попадала в чрезвычайно опасные ситуации, когда даже ближайшие союзники находились на волосок от того, чтобы стать смертоносными врагами. Самые ранние воспоминания ее были связаны с убийством родни: она отравила сестру и перерезала брату горло во сне.

Такая жизнь помогла выработать острое чутье на опасность, которое бешено зазвенело, когда Маэнсит развернула облачный катер в сторону орочьего военачальника и перевела двигатели на полную мощность.

— Подлети как можно ближе, — сказала ей Джайн Зар, держась за раму арочной двери в пилотный отсек.

— И тогда мы квиты?

— Квиты? Ты все еще думаешь, что ты у меня в долгу?

— Я у тебя в превеликом долгу, хотя для меня это чувство диковинно и противно. Ты освободила меня.

— Ради собственной выгоды. Мне нужен был пилот.

Маэнсит повернулась и взглянула на Джайн Зар, удивляясь тому, что лорд-феникс неправильно ее поняла.

— Я не о том. Я думала, ты… Ты наверняка знаешь, каково это — загнать себя в ловушку и собственными руками построить тюрьму, из которой нельзя выбраться?

Буря Тишины слегка наклонила голову вбок и несколько мгновений безмолвно глядела на Маэнсит.

— Понятно. Такого рода свобода.

— Да. Думаю, только она и имеет значение.

Что-то пробарабанило по корпусу — случайный снаряд с земли. Маэнсит перевела внимание на контрольную панель.

— Я полагала, что моя судьба находится в моих руках, но ты показала мне, сколь малой властью я в действительности обладала. С меня хватит. Я продолжу помогать не ради себя, не из страха или одолжения, а из уважения к тому, что ты мне подарила.

Вспышки и трассирующий огонь озаряли кипящую зеленую орду. Комморрийка сосредоточила внимание на увешанном орудийными башнями чудовище орочьего военачальника, осторожно уводя облачный катер то в одну сторону, то в другую, то вверх, то вниз, чтобы усложнить задачу артиллеристам зеленокожих.

— И, пожалуй, все, что я могу выбрать — это то, как я умру, — добавила она и осознала, что мысль принесла странное удовлетворение. — По крайней мере, раньше у меня не было и того.

Они пронеслись над головами орков, уклоняясь от ракет и разрывающихся снарядов и разгоняясь до предельной скорости.

— Мы сближаемся слишком быстро, — предупредила комморрийку Джайн Зар, когда титанический зверь угрожающе заполонил собой большую часть фонаря кабины, похожий теперь на отвесную скалу.

— Доверься мне, — промолвила Маэнсит с улыбкой на лице, зная, что впервые за все время она произнесла эти слова искренне.

За Бурей Тишины и светлым серо-голубым взрывозащитным стеклом фонаря Таллитея видела громадного боевого зверя орков. Он напоминал собой скорее крепость на толстых ногах с щетинящимся клинками хвостом, чем существо, порожденное природой. Создание возвышалось над головами беснующихся зеленокожих и их неистовствующими шагоходами, становясь все огромнее и огромнее, словно высмеивая перспективу.