Джайн Зар. Буря Тишины (ЛП) - Торп Гэв - Страница 52

— Ты здесь живешь? — Азурмен осмотрел кабинет и его убранство. — В одной комнате?

— Конечно, нет, — сказал Мауган Ра. — Я здесь только ем, сплю и учусь. Работаю же я по всей библиотеке.

— Та-что-жаждет. Уже второй раз ты используешь этот титул.

— Новый бог. — Мауган Ра посмотрел на них так, словно слова послужили достаточным объяснением. В ответ на их непонимание он неуверенно нахмурился. — Он существует: наши исследования здесь и даже за пределами библиотеки доказали это.

— За пределами библиотеки? — Азурмен более внимательно изучил кристаллы данных. — Вы не покидали ее со времен Падения?

— Падение? Подходящее название. — Он вздохнул. — Нет, я еще не выходил из библиотеки. Я и не мог, поскольку без меня наставники вряд ли выживут.

— Ты все еще ухаживаешь за ними? — Джайн Зар пришла в еще большее замешательство. — А где они сейчас?

— Будет очень непросто… объяснить. — Мауган Ра подошел к винтовой лестнице и положил руку на перила. — Полагаю, вам следует это увидеть. Следуйте за мной.

Они поднялись на несколько этажей, проходя через полупустые комнаты, где стояли лишь прозрачные кристаллические проекторы и стулья с высокими спинками. Кто-то открыл все архивные колонны и, очевидно, вынул кристаллы — вероятно, они были сложены в комнате Маугана Ра.

Эльдары завершили прогулку в длинном зале с высокими окнами, сквозь которые проникал серебристый свет захваченной звезды Биель-Танига. Ряды обитых скамеек стояли вокруг центрального помоста, будто расставленные для аудиенции или собрания ученых. На возвышении громоздился большой постамент, а в его центре покоился заполненный белым туманом шар размером примерно с два кулака.

Взгляд Джайн Зар приковался к шару и клубящейся внутри него дымке, однако Мауган Ра прошел мимо, не обращая на сферу никакого внимания. Он повел их в дальний конец зала, к алькову шириной чуть больше десяти шагов. Пол и стены внутри углубления были выложены белой керамической плиткой, инкрустированной круглыми самоцветами.

— Я иногда хожу пешком, чтобы скоротать время, — объяснил Мауган Ра, — но этот путь быстрее, и я думаю, что мы оставим подробную экскурсию на другой раз.

Он прикоснулся костлявым пальцем к одному из камней, и альков растаял. Голова Джайн Зар несколько мгновений гудела от эха и бледного света, а затем белые плитки вернулись на место, сливаясь в калейдоскопе остаточных образов.

Она обернулась и обнаружила другой зал, меньше предыдущего. Вдоль стен по обеим сторонам комнаты тянулись столы, и еще больше кристальных хранилищ стояли в ряд, расходясь от транспортера. За одним из столов справа, примерно на треть пути к другому концу, сидела фигура, сгорбившись над считывателем.

— Судьбозов Ииниатанас, — объявил Мауган Ра, ступая на лакированные деревянные половицы. — Один из тех, кто познал воронье касание. Верховный дознаватель третьей сферы, хранитель эзотерической арки.

Закутанная в одежды фигура не двигалась — его застывшее, напряженное от сосредоточенности лицо освещалось сиянием кристального считывателя. Растопыренные тонкие пальцы Инниатанаса лежали на поверхности стола.

Когда они приблизились, судьбозов не шевельнулся и не выказал ни малейшей реакции. Подойдя ближе, Джайн Зар встревожилась неподвижностью ученого, и ее беспокойство только усиливалось, пока они стояли рядом с живой статуей. Инниатанас будто бы и не подозревал об их присутствии.

Кожу судьбозова испещрял изящный узор линий, похожих на тонкие нити паутины, — настолько тонких, что их едва можно было разглядеть по отдельности. Они также выползали из рукавов его мантии, привязав ученого к столу.

Азурмен протянул ладонь, чтобы смахнуть нити, но Мауган Ра схватил его за руку и покачал головой.

— Я бы не стал к ним прикасаться, — промолвил Пожинатель Душ. — Демоническая паутина. Энтропийный след варпового вторжения.

Джайн Зар с отвращением взглянула на тонкие кристаллические нити, а затем на судьбозова. Он даже не колыхался, его грудь не вздымалась от дыхания, и его ресницы и брови не подергивались.

— Я полагаю, он еще жив?

Мауган Ра бросил на нее страдальческий взгляд.

— Жизнь и смерть — неочевидные понятия в этом месте и в эти времена. Судьбозов Инниатанас продолжает свое существование. — Он указал на стол рядом с проектором кристального считывателя. Там лежал мерцающий путеводный камень. — Он определенно все еще здесь, а не там, скажем так. Его дух пребывает с нами, а не захвачен Той-что-жаждет.

— Объясни, что ты имеешь в виду, и побыстрее, — сказала Джайн Зар, слегка приподнимая свою глефу.

— Стражи не ошибаются, — вздохнул Мауган Ра. — Ты не причинишь мне вреда. Они не пропустили бы вас, если бы знали, что вы представляете опасность мне или судьбозовам. Твои угрозы бессмысленны. Я с радостью расскажу все, что вам нужно знать.

Азурмен завороженно кивнул.

— Поведай нам обо всем.

— У нас нет на это времени, — ответил Мауган Ра. Он махнул рукой, обводя ею комнату и будто бы всю библиотеку. — «Обо всем» рассказывать долго. Однако важное мы обсудить можем. Библиотека Биель-Танига слыла обителью познания, изучения искусств и дисциплин скорее философского, чем практического характера. Судьбозовы оказались подвержены порокам ускоряющегося упадка нашего народа, и, я бы сказал, весьма. Но пока другие искали удовлетворения плоти, ученых привлекал потенциал ума, знания.

Некоторые так глубоко погрузились в свои исследования, что забывали есть и пить, а другие сходили с ума, гоняясь за ответами на непостижимые вопросы, которые становились все более погруженными сами в себя и бессмысленными. И конкуренция… не просто гордость за научные достижения, а желание доказать всем остальным их неправоту разделило кампусы, сталкивая лбами колледжи, жаждущие обрести невозможный уровень интеллекта. Разум, логику и смирение смели гордыня и ритуал. Они больше не стремились познать вселенную ради всеобщего блага, а желали контролировать друг друга, властвовать над умами низших смертных. Биель-Таниг превратился в обитель смерти и извращений, где изучение являлось религией, а исследования проводились на телах невинных при помощи клинка и пламени.

Мауган Ра повернул свое мрачное лицо к судьбозову Инниатанасу.

— Как и везде, надежды, желания и стремление к совершенству подпитывали зарождающегося зверя, что рос в варпе. Та-что-жаждет. Новый бог Хаоса, сотворенный из духовной материи нашего народа. Алчущее божество, которое теперь процветает за счет энергии наших мертвых.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Азурмен. — Время странным образом течет в Паутине, однако если ты и родился, когда произошло Падение, то был лишь младенцем.

— Как и многие другие, я был подкидышем, оставленным родителями в надежде, что колледжи будут заниматься моим воспитанием, пока они… кто знает, чего они хотели и какие безупречные занятия отвлекали их от взращивания ребенка. Большинство ученых умерли, конечно, как и все остальные члены общества, но некоторые выжили и утверждали, что их в наименьшей степени затронула порочность. Кто-то из них бежал от призраков, пришедших следом, и в конце концов осталось двадцать судьбозовов, и я жил вместе с ними, поскольку тогда я был слишком молод, чтобы придумать что-то еще, но уже достиг того возраста, когда мог подносить еду и управлять садовыми системами.

Вырвавшись из тисков своих навязчивых идей, судьбозовы смогли разглядеть произошедшее и воспользовались Азурентешем, чтобы предсказать судьбу за пределами нашего царства и увидеть опустошение, вызванное прибытием Той-что-жаждет.

— «Сердце Азуриана», — резко проговорил Азурмен, вспомнив слово, упомянутое Мауганом Ра. — Что это?

— Зрящий шар, очень мощный и редкий. Думаю, последний в своем роде. Вы же видели его внизу.

Азурмен двинулся к алькову транспортера.

— Я должен его разглядеть.

— В свое время. Сначала я хочу показать вам кое-что еще. — Мауган Ра поднял путеводный камень, лежавший перед Инниатанасом. Он кивнул в сторону самоцвета, что покоился в гнезде на кирасе Джайн Зар, а затем на камень Азурмена. — Слезы Иши, они — ключ. Я вижу, что вы обзавелись собственными камнями. Они — хранилища душ, бессмертные останки всего, что погибло. Психические сосуды, настроенные на отдельные души.