Эксперимент. Реальность или Отражение (СИ) - Кин Мэй - Страница 7

Что, если они разочаруются?.. Что, если ты не стала такой, какой они хотели бы тебя видеть, воспитывая все это время, взращивая в своей душе надежды?..

Мне кажется так думают многие из нас. Когда-то я тоже так думала. Но, поговорив с дедушкой, поняла, что семья — единственные люди, которые могут принять нас такими, какие мы есть, независимо от обстоятельств и прочих изъянов. Кто, если не они?..

«Семью не выбирают. Семью защищают, уважают и самое главное — принимают. Даже, если порой мы не такие, какими нас хотели бы видеть остальные» — сидя на берегу, сказал мне однажды дедушка и, как всегда, бессовестно потрепал по голове.

И я старалась…

Действительно старалась больше не прятаться от семьи, не уходить в кокон. И хотя у меня до сих пор не всегда получается быть собой и отстаивать собственные права, я поняла одну вещь: удивительно — насколько мы все в какой-то степени оказались похожи.

Именно поэтому я так хочу доказать Акимовой, что внешность — не главное! Хочу доказать наконец самой себе, что став собой по-прежнему можно оставаться красивой. Только на этот раз без глупых масок, которые, казалось бы, могут сделать тебя в глазах других — идеальной.

Став же собой, вполне можно оказаться свободной.

И я хочу проверить это на себе. Хочу наконец сделать шаг вперед. Даже, если впереди виднеется неизвестность и всепоглощающая темнота.

— Прости, — тут же выдыхает она, заметив, как я начинаю закипать, зная, как эта тема на меня влияет, и продолжает: — В общем, я подумала и нашла для тебя идеальную жертву! То есть, кандидатуру, — тут же исправляется, под моим укоризненным взглядом.

— И? Я узнаю это, когда мне исполнится — сто?

Она закатывает глаза и, цокнув языком, произносит:

— В твои сто — эксперимент уже потеряет смысл.

Я собираюсь ответить ей не менее колко, но вижу, как Акимова улыбается. Улыбается той самой улыбкой, которая так и кричит: «Ну вот! Что и требовалось доказать!»

— Обернись, — вдруг заговорщицки шепчет она мне, поигрывая бровями.

«Дурной знак»

Хмурюсь, не понимая в чём дело, но все же оборачиваюсь и… Встречаюсь с пристальным взглядом темно-карих глаз.

Парень заинтересовано склоняет голову набок, внимательно осматривает меня с головы до ног. Его губы растягиваются в соблазнительной улыбке, а затем он подмигивает мне.

В первые секунды мне хочется шокировано разинуть рот, а затем крикнуть ему: «Какого черта?!» Почему-то тот факт, что этот болван тоже купился на мою внешность — невероятно бесит! Ведь на меня э-эм… вторую — он смотрел совершенно иначе!

Правда, когда мой разум всё-таки выходит на первый план, перекрыв эмоции, понимаю, что такой реакцией сразу же себя выдам. Или же навлеку определенные подозрения. Причём для «милой Алисы», которой меня считает практически каждый знакомый, подобное поведение — полнейшая противоположность. Поэтому привычно растягиваю губы в приветливой улыбке. Но, когда по телу пробегают мурашки от его пронзительного взгляда — спешно отвожу свой.

— Ну, ка-а-а-к? Красавчик, не правда ли… — ухмыляется Акимова, глядя в упор на парня. На что я закатываю глаза, мельком замечая, как эта нечисть уже подмигивает моей подруге!

«И откуда ты только взялся?!» — упорно витает в моих мыслях. Но вместо этой загадки, я принимаюсь за другую, сказав в пол голоса, начиная закипать ещё больше:

— Может ты перестанешь выискивать себе новых жертв и скажешь, наконец, кого выбрала?!

Она неожиданно усмехается.

— Увы. Этот парень не моя жертва, лисенок. — Её губы растягиваются в лукавой улыбке, когда она добавляет: — А твоя…

Услышав подобное заявление, я прямо-таки чувствую, как мое сердце ухает в пятки. Непроизвольно задерживаю дыхание, ощущая, как каждая клеточка моего тела покрывается коркой инея. А затем мысленно ныряю в глубокий ледяной океан!

— Ты шутишь, — не веря, на выдохе произношу я, снова вдыхая кислород.

«Не может быть…» — при этом мысленно повторяю я. Но в ответ слышу:

— Нет. Этот парень идеально подходит для нашего эксперимента!

— Н-но…почему… Почему — ОН?! — Кажется мой идеальный образ вот-вот даст трещину, от такого-то переизбытка эмоций! О потрясении, разрушившем мою психику, я вообще молчу!

— Потому что он только что к нам перевёлся. Это значит — никакого контакта прежде между вами не было. К тому же, по-моему, проверять надо именно таких, как он. Идеально! Разве нет?

— Идеально, чтобы проиграть! — гневно произношу я, глядя на разгорающееся веселое пламя в глазах подруги.

Правда стоит мне выпалить это вслух, её взгляд становится несколько обескураженным.

— Что происходит, Лисцова?

— А то, что мы знакомы! Точнее, как — мы… — Я едва слышно усмехаюсь, выделяя последнее слово. — Он и…моя новая личность!

Боже. Услышь меня кто — и подумают: биполярочка!

— Какого черта, Лисцова?.. — только и успевает ошарашено произнести Акимова, и в этот же момент раздаётся звонок. Поэтому я спешно отворачиваюсь, давая понять ей: на данном этапе наш разговор окончен.

Мне нужно хорошенько подумать. А еще…помедитировать!

Железные нервы и невероятная выдержка моего братца мне бы сейчас очень пригодились!

Кажется за все мои годы обучения ни одна пара ещё не тянулась так долго. Все последующие часы я сидела как на иголках. Меня просто разрывали такие чувства, как — злость, недоумение, страх.

Всю пару вместо того, чтобы записывать за преподавателем, я думала о том, что этот парень забыл здесь!

Честно говоря, общаться с ним у меня не было никакого желания. Ведь один только его взгляд кричал о том, что у него совершенно нет тормозов! Не говоря уже о чувстве такта и какой-либо вежливости.

Думая обо всём этом, я не в привычку себе — яростно закидываю вещи в сумку. И всё это под пристальным, испепеляющим взглядом Акимовой, который так и кричит: «Ты все расскажешь, дорогуша! Даже, если мне придётся пытать тебя!»

Не скажу, что мне страшно. Ведь я знаю эту чокнутую с детства, поскольку наши мамы — лучшие подруги. Следовательно как такового выбора у меня не было, и я привыкла к характеру этой неоднозначной особы. Хотя поначалу мы терпеть друг друга не могли. Наверное, потому что в какой-то степени я тоже чокнутая. И наши тараканы не очень-то уживались в компании друг друга. Однако после того, как мы сплотились и противостояли Оле Зимовой — вечной задире, начиная с первого класса, незаметно поняли, что ближе друг друга у нас никого нет. Никого, кто бы знал наши истинные сущности и мог бы противостоять им, за исключением родителей. С тех пор наша дружба только крепла. И сейчас я готова убить любого, кто навредил бы этой девчонке со взрывным характером. Хотя каким надо быть безбашенным, чтобы просто захотеть (не то, что исполнить) навредить ей?..

Аудитория практически опустела. За исключением пары человек. И то, они спешно испаряются, что-то быстро чиркнув в своих тетрадях, отправив их на преподавательский стол.

Я закидываю сумку на плечо и поворачиваюсь к Акимовой, думая о том, что сейчас она, наверное, похожа на помидор. Её щеки всегда начинают краснеть, когда она злится. А то, что она злится, я чувствую даже спиной!

Однако стоит мне обернуться, я снова натыкаюсь на обжигающий взгляд карих глаз.

Ей богу! Как черт из табакерки!

Снова — ОН!

Всю пару я ерзала на месте, пытаясь избавиться от покалывания в спине. Я прямо-таки ощущала то, как он за мной наблюдает. Просто чувствовала на интуитивном уровне. К тому же Акимова, чтоб её! Не давала мне спокойно записывать лекцию, нашептывая очередной вопрос-утверждение-угрозу. В этом она была мастер, скажу я вам!

Короче говоря, моя случайная жертва заставляла меня сидеть и буквально не дышать, потому что я боялась! Боялась, черт возьми, пошевелиться и не выдать себя тем же жестом, взглядом или…не знаю…манерой? Хотя вряд ли он смог так хорошо запомнить мои черты под гримом за каких-то жалких пять — десять минут? Не важно. Да и после удара я думаю не до подобных размышлений.