Последняя жертва - Маррс Джон - Страница 10

– Боже, – прошептала Бекка. Она не раз видела последствия смерти в записях и лично, но никогда не видела сам момент убийства. Однако это была их работа – и они быстро отрешились от чувств, вызванных гибелью Думитру, раз за разом перематывая запись к началу сцены и просматривая ее с постоянными паузами.

На стенах платформы и потолке тоннеля были закреплены пять камер, показывавших место действия с разных точек. Все их записи нужно было тщательно просмотреть, кадр за кадром. Но Бекка была голодна и знала, что не сможет сосредоточиться, если не поест.

– Я собираюсь пойти и купить еды, – сообщила она. – Вам что-нибудь принести?

– Да, спасибо, – пробормотал Джо, но не высказал никаких конкретных пожеланий. Бекка покачала головой и вышла, досадуя на то, что ей приходится общаться с кем-то настолько красивым, но при этом совершенно равнодушным и неразговорчивым. Жаль, что нельзя прямо сейчас оказаться в офисе уголовного розыска.

Двадцать минут спустя она вернулась, купив в аптеке глазные капли, а в сэндвичной «Прет-а-манже» – большой пакет еды и две банки холодного лимонада. За время ее отсутствия Джо, похоже, даже не сдвинулся с места и на ее возвращение никак не отреагировал. Запрокинув голову назад, Бекка закапала по две капли из аптечного флакончика в каждый глаз.

– Как вы еще не ослепли – так долго смотреть на экран? – спросила она, протягивая Джо упаковку с обедом. Со всех сторон из сэндвича торчали кусочки курятины и салата-латука. Джо даже не посмотрел, что собирается есть, – просто развернул целлофан и откусил кусок.

– Если я перестараюсь, то заработаю приступ мигрени, который выведет меня из строя на пару дней. Так что пытаюсь вести себя разумно.

– Но разве все эти лица у вас не сливаются в одно? У меня уже начали.

– Пока что нет. Я вижу различия во всех лицах, на которые смотрю.

Бекка откусила слишком большой кусок сэндвича и почувствовала, как майонез стекает по ее подбородку – и конечно же, как раз в этот момент Джо повернулся к ней. Она попыталась стереть соус пальцами, но вместо этого только размазала его. Заметила, как Джо прячет усмешку.

Разблокировав телефон, он вывел на экран фотографию Стефана Думитру, присланную Нихатом. Она была взята из базы данных уголовных дел, куда Думитру в прошлом был внесен за участие в драке.

– Когда вы смотрите на его лицо, что первое вы видите?

– Его глаза.

– Это то, на что смотрит большинство людей. Однако такие люди, как я, фокусируются на середине лица и носе. Таким образом, мы можем лучше рассмотреть лицо человека в целом и запечатлеть его в памяти.

– Можно ли натренироваться, чтобы стать таким, как вы?

– Нет. Это как-то соотносится с двумя крошечными боковыми участками мозга, которые активизируются, когда мы видим чье-то лицо – вживую или на фото. Такие люди, как вы, могут распознать примерно двадцать процентов лиц. У суперраспознавателей этот процент доходит до восьмидесяти.

– Мне кажется, вы хвастаетесь.

– Если вас это утешит, в остальном память у меня довольно плохая.

Слушая рассуждения Джо, Бекка не могла не заметить то, с каким энтузиазмом он относится к своей работе. Она украдкой взглянула на его безымянный палец и сама удивилась тому, насколько ее порадовало, что кольца на этом пальце не оказалось. Однако это не означало, что дома его не ждет постоянная возлюбленная, двое (или даже семеро) детей и лабрадор-ретривер.

Прошло два с половиной часа, прежде чем они отсмотрели последнюю запись с камер.

– Почему у вас в офисе все стены увешаны снимками? – неожиданно спросила Бекка.

– Мы называем их «преуспевающими неизвестными». Они снова и снова попадают на камеры, совершая одни и те же преступления, но мы пока что не можем опознать их.

– Но, я полагаю, у суперраспознавателей есть свой срок годности, верно? Разве это не та работа, для которой созданы программы по распознаванию лиц? Их использует даже Фейсбук. Ведь это должно быть намного быстрее, чтобы вам не пришлось тратить столько времени.

При этих словах Бекки Джо возвел глаза к потолку.

– Еще одно распространенное заблуждение у людей, которые слишком легко верят в то, что им показывают в кино или по телевидению, – отозвался он. – Знаете, сколько человек было опознано этими программами во время лондонских беспорядков? Ровным счетом один.

– Один, – повторила Бекка, даже не пытаясь скрыть недоверие. Ей хотелось добавить: «Вы что, считаете меня дурой?» – однако она удержалась.

Когда запись подошла к концу, Бекка расправила ссутуленные плечи, и суставы ее щелкнули. Ей казалось, что мир действительно навалился на нее всей своей тяжестью.

– Итак, у нас пока нет никаких доказательств того, что Думитру толкнули, – сказала Бекка. – И я думаю, что самоубийство можно исключить, если только он не талантливый актер. Выглядит так, как будто он просто… упал.

– Если не заниматься в качалке круглые сутки, то без стероидов такие мышцы не накачаешь, – отозвался Джо. – Может быть, у него просто сдало сердце.

Несколько секунд оба сидели молча, не очень-то стараясь скрыть свое разочарование оттого, что дело оказалось не столь зловещим, как они надеялись. Бекка понимала: к тому времени как она вернется в отдел уголовного розыска, расследованием убийства Чебана будет заниматься достаточное число детективов, и ей останется только подбирать крошки, упавшие со стола. Она гадала, сильно ли разочарован Джо тем, что ему не удалось блеснуть своими способностями перед скептиком в ее лице.

– Что ж, в любом случае спасибо за помощь, – произнесла сержант, когда они оба встали и вышли за дверь кабинета, в коридор. – Извините, если это было напрасной тратой вашего… – Ее реплику оборвал телефонный звонок. Спустя несколько минут разговора она остановилась и похлопала Джо по плечу. – Спасибо, Ник[9]. – Улыбнулась и завершила звонок.

– Нихат – ведущий детектив в расследовании по делу Чебана, – объяснила Бекка. – У него есть старый товарищ по универу, который по-быстрому соорудил токсикологические отчеты. И Чебан, и Думитру перед смертью были обколоты. У Чебана в крови оказалось достаточно пропофола, чтобы это парализовало его, а Думитру получил огромный передоз какого-то другого вещества. Нихат говорит – количество было такое, что Думитру должен был умереть примерно через минуту после того, как ему это ввели.

– Думитру стоял на платформе около четырех минут, – сказал Джо. – Это вещество должны были ввести ему, пока он находился там. Мы должны получить как можно более отчетливые изображения людей, окружавших его.

Бекка ощутила новый прилив энтузиазма – ее внутренний инстинкт относительно этого дела оказался правильным. Сейчас она непосредственно занималась расследованием двойного убийства.

Они вернулись в кабинет с мониторами, откуда только что вышли, и, выведя записи на экраны, стали внимательно всматриваться в трех незнакомцев, стоящих ближе всего к Думитру.

Телефон Бекки завибрировал – пришло текстовое сообщение. Она посмотрела на экран, и Джо заметил, как она нахмурилась.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да, – солгала она.

Тридцать минут спустя Джо распечатал изображения троих людей. Бекка рассудила, что первый из них, судя по телосложению, – мужчина. Несмотря на жару, царившую в подземке в вечер гибели Думитру, человек был одет в худи с капюшоном, прикрывавшим его лицо. Маскировался ли он намеренно? Судя по цвету его рук, он, вероятно, принадлежал к белой расе. Украшений на нем не было, никаких особых примет – тоже. После того как Думитру упал под поезд, этот человек бросился на помощь, даже разговаривал с представителями Лондонского транспорта, но, выйдя из кадра, скрылся в слепой зоне, которую камеры на платформе не захватывали.

Второй была женщина с длинными темными волнистыми волосами; на груди у нее в слинге висел младенец. Третьим был наполовину лысый мужчина с татуировкой на руке, вступивший в ссору с Думитру. Бекка посмотрела на Джо, на губах которого играла довольная улыбка.