Девочка Стального - Коротаева Ольга - Страница 4

– Карим, проводи своего ангела до участка и договорись с капитаном Каримовым. Хочу знать всё, что он. И пусть не торопится отпускать… Да, скажи моим, чтобы поднялись.

Отключившись, медленно обернулся к бабкиной квартире, дверь которой тут же захлопнулась, как потревоженная ракушка. Надо сказать, чтобы поговорили с соседкой. Такая любопытная старуха что-нибудь видела или слышала.

Но сначала пусть перероют весь дом и проверят все гаджеты. Если Юра или ангел моего легковерного брата оставили следы, мы их найдём.

Я собирался дать девчонке шанс признаться самой, но судьба – жестокая и скупая стерва. Она или убивает людей, или делает их стальными. К счастью, я принадлежу ко второй категории. А кем окажется ангелочек, покажет время.

Ева

Это был кошмар наяву.

Я считала, что полиция охраняет граждан от преступников, но эти люди разбили наивные представления. От стражей порядка не услышали доброго слова ни я, ни моя бедная Злата. Нас едва не тащили к машине, а обращались как с отребьем.

А ещё от этих людей исходила давящая аура, будто на тебя надвигается железная стена. Холодная и безжалостная. Мёртвая. Даже жуткий тёмный взгляд человека, который потребовал с меня пять миллионов долларов, не был таким безжизненным.

Я боялась полиции сильнее, чем преступника?

Да, это так. Теперь так. Когда у меня отобрали Златку, и вовсе лишилась самообладания.

– Ребёнок, – умоляюще цеплялась за руки людей, что были рядом (если это люди). – Где моя дочь? Умоляю! Она слепа! Ей страшно… Мой ребёнок!

– Успокойтесь, мамаша, – бесстрастно приказала женщина с взглядом выложенной на прилавке охлаждённой рыбы и шлёпнула папкой с бумагами о стол. – Всё с вашей дочерью в порядке. О ней позаботятся. Ответьте на несколько вопросов…

Я едва могла понять, о чём меня спрашивают. Место и время рождения? Паспортные данные? Семейное положение? Документы на квартиру? Последний пункт их интересовал особенно, и это было неудивительно. Екатерина Марковна целое представление разыграла, чтобы выставить меня хитрой и жестокой лисой, что выгнала бедного зайчика из жилья.

Визжала, что я ребёнком прикрывалась, да и то чужим. Полицейские смотрели на меня так, что холодело в животе.

– Это квартира Юры и моей сестры Алики, – понимая, что всё летит к чертям, призналась я. Но рук опускать не собиралась. – Я долгое время оплачивала счета со своей карты, вы легко можете это проверить. И на них была указана фамилия Юры…

Я осеклась, потому что в комнату, в которой стоял единственный стол и два стула, вошёл грузный мужчина с большим носом и оттопыренными ушами. Взгляд маленьких тёмных глаз впился в меня, будто пиявка.

– Григорьев? – со смешком уточнил он. – Да! Только не Юрий Романович, а Роман Константинович. Его отец. Наследство после смерти которого получила Екатерина Марковна, его вдова. Она уже долгое время владелец квартиры, которую вы незаконно занимали и отказывались добровольно покидать.

– Но… – Я так растерялась, что не знала, что сказать. – Этого не может быть. Будь это правдой, эта женщина давно бы забрала однушку.

– От заявителя поступили пояснения, что были некие договорённости с вашим сожителем. Но после его смерти вы были обязаны освободить жилплощадь.

– Так Юра на самом деле умер?

Губы мои задрожали, глаза наполнились слезами, а в груди стало тяжело так, что было невозможно сделать вдох. Я и представить не могла, как может быть жестока судьба к маленькой, ни в чём не повинной девочке. Мало того, что Злата потеряла мать, так ещё и отец погиб. Что будет с малышкой, когда всё откроется?

Хотелось бы всё взять на себя, лишь бы она не испытала той боли, что предстоит.

Но это, увы, невозможно. Более того… Может, некто как раз в эту минуту рассказывает ребёнку о смерти отца. Я вскочила:

– Отдайте мне дочь!

– Юридически она не ваша дочь, – холодно возразила женщина и, схватив меня за руку, принудила сесть. – Сотрудники из органов опеки позаботятся о девочке. Тем более в данный момент вы не можете предоставить ребёнку условия для жизни, так?

– Нет! – вырвалась я. – Вы не понимаете. Она слепа и думает, что я её мама! Если кто-то скажет Злате, что её родители мертвы, я… я…

Чувство полной беспомощности затопило меня, и я разрыдалась.

Что я сделаю?

– Вы можете подать заявление об опеке, – не меняя тона, продолжила она. – Но должна предупредить, что приоритета у вас не будет. Возможно, за время, пока вы ищете жильё и работу, ребёнка удочерят. Вы не имеете приоритета, как бабушка или совершеннолетняя сестра несовершеннолетнего.

Она говорила, и каждое слово будто вбивало гвозди мне в сердце.

Эта бездушная система задавит любого. Меня обвиняют в незаконном проживании в чужой квартире и присвоении крупной суммы. Мне некуда пойти и не на что жить… У меня никого нет! Уже второй раз жизнь рушится до основания. Но если в первый раз рядом была Алика, сейчас мне даже некому пожаловаться и поплакать.

Я потеряла почву под ногами. В душе было пусто и сухо, будто внутри всё выгорело. Мне не справиться с новым ударом судьбы. Я всё потеряла. Даже дочь… Которая юридически мне лишь племянница.

На все остальные вопросы отвечала, едва понимая, что происходит. В шоке от произошедшего, я впала в неприятное состояние полужизни и не знала, как быть дальше. Казалось, всё бесполезно. Никто мне не поможет. Жизнь – это боль и страдание. И все счастливые моменты в ней уже случились. А дальше – мутная пелена.

Когда меня вывели из здания, я уже ничего не испытывала. Смотрела в такую же темноту, какая была и внутри меня. Было плевать, день сейчас или ночь. Меня будто отжали, оставив лишь пустую оболочку.

Согнув колени, я уселась прямо на мокрые грязные ступеньки.

Какая разница?

Я бомж. Бездомная, нищая, одинокая…

– Эй, ангел. Не сиди на холодном, простудишь единственное, что у тебя осталось.

Не знаю, как я поняла, что обращаются ко мне. После долгих изматывающих часов, которые пришлось провести в этом мрачном, пропитанном болью и страхом здании, я перестала чувствовать что-либо, кроме дикой усталости и безысходности. Но что-то в голосе говорившего отозвалось во мне. Будто тень некого чувства…

Я с трудом подняла голову и встретилась взглядом с тем, кто недавно ворвался в мою жизнь и стал началом конца.

– Если я ангел, – прошептала немеющими губами, – то ты дьявол. Это всё из-за тебя… – Выкрикнула из последних сил: – Будь ты проклят!

Перед глазами окончательно потемнело, и последнее, что я ощутила, – сильные руки.

Пришла в себя в офисе, в который ходила на работу каждый день. Было шумно… Встрепенувшись, села на диванчике и пугливо осмотрелась. С плеч соскользнул мужской пиджак, и голоса смолкли.

Подняв взгляд, я застыла при виде подручных Карима, которые изучали меня, как некое насекомое. Будто впервые видели. На лицах застыло гадливое выражение, глаза сверкали презрением. Они считали меня воровкой.

– Бухгалтерша очнулась…

И выматерился. Спина моя похолодела, и я невольно вжала голову в плечи. Вцепившись в пиджак, который кто-то одолжил мне, натянула на себя, едва сдерживаясь, чтобы не скрыться с головой. Тело пробила мелкая дрожь. Один из подчинённых Карима, всегда улыбчивый Рустам, который ещё вчера подкатывал ко мне, шумно сплюнул в мою сторону, и сердце пропустило удар.

– Сообщить Кариму?

Если уж Рустам так сильно презирает меня, то что говорить о других? Будь их воля, мужчины разорвали бы меня на куски, не сходя с места. Но, видимо, им приказано не трогать бухгалтера. Сжимая мягкую ткань пиджака, я уткнулась в него носом и узнала аромат, который всегда исходил от босса. Карим предпочитал «Хьюго Босс» и не экономил при его использовании.

Этот мужчина был единственным, кто сможет меня послушать. Помочь… Он не даст в обиду невиновную девушку!