Война клана (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 7

— Вы… вы… вы нарушаете регламент князь Громов! Председательство нельзя передать… — мгновенно возмутился нахмурившийся князь Юшкин.

— Можно. И не нарушает, — перебил его со своего места Морозов, глядя при этом на наш сектор стола. — Вы сами упомянули недавно Евдокию Неправившую, сославшись на претендент. Именно после него в Хартию была внесена ни разу не использовавшаяся после поправка, из-за похожих действий вашего же клана. Номер двести сорок три. И то, что вы на два века смогли вымарать её из основных сборников законов полиса, не значит, что никто о ней не знает.

— Князь Морозов, вы выдвигаете обвинение моему клану? — с яростью посмотрел на говорившего Юшкин. — Вы понимаете, что это равносильно объявлению войны?

— Да сколько угодно, — фыркнул носитель снежинок в глазах. — Вы хотите, чтобы мы вас уничтожили?

— Так вы желаете, чтобы я вас вызвал? — просто дождавшись окончания разговора между Морозовым и Юшкиным, спросил так, как будто бы его и не было, глава Громовых.

— Хорошо… Я подчинюсь вашему коллективному безумию, основанному на лжи, — стиснув зуб, ы прошипел князь Юшкин, садясь. — Но знайте, мой клан и наша коалиция с этого момента не примут ни одного решения, которое не будет нас устраивать!

Далее произошла заминка. Потому как в зал принесли два дополнительных кресла для так и стоявших у покрытого трона генералов, а один из гвардейцев перенёс молоточек и биток на новое место.

— Я не мастер говорить, но выполню свой долг, — произнёс гвардейский начальник, устроившись на своём кресле. — И так… кто-нибудь ещё хочет сделать заявление?

— Я прошу слова, — поднялся ещё один мужчина.

— Прошу, князь Зверев.

— Опираясь на уже приведённые пункты Московской Хартии, я хотел бы выдвинуть на путь следующей династии клан Огнёвых, как прямых наследников клана Пожарских, — очень лениво и как-то расслабленно произнёс человек, поглаживая свою козлоподобную, но длинную бороду.

— С уважением к этому собранию и с благодарностью к князю Звереву, я, как полномочная представительница клана Огнёвых, принимаю ваши слова, — поднявшись со своего места, деловито кивнула благовидная старушка.

— Прекратите этот фарс! — прорычал, вскочив на ноги крупный мужчина с незнакомой мне тамгой на плече пиджака. — Клан Огнёвых уже больше полусотни лет как попал в полное подчинение клану Зверевых! Так кто вам поверит, что теперь вы отпустите их, не связав по рукам и ногам клятвами…

Мужчина ещё не договорил, а весь зал Совета буквально взорвался гневными криками, что явно взбесило князя Зверева, из-за чего его лицо превратилось в злобный оскал. Что, на мой взгляд, довольно явно демонстрировало его настоящие планы взлететь на вершину полиса на чужих плечах.

— Что, Серёженька, не знал, что твой тщательно скрываемый секрет давно и не секрет уже от других, — пробормотал и засмеялся Александр Громов, привлекая моё внимание.

— Это был их секрет? — поинтересовался я.

— Да… — кивнул мужчина, не поворачиваясь. — Как ты, наверное, уже знаешь, малые кланы в Москве являются либо пришлыми из других полисов, либо осколками более древних и крупных семей Москвы. В последнем случае часто бывает так, что, потерпев крах, клан из-за проблем с финансами просто не может продолжать вести привычный образ жизни. А отказываться от него не хочет или не имеет возможности по каким-то более благовидным причинам. И такие очень быстро оказываются в долгах и подчинённом состоянии у более крупных и сильных соседей, что зачастую не афишируется и держится в тайне, чтобы якобы не позорить честное имя зависимого.

— Тихо! Тишина… — застучал молотком по битку армейский генерал и, поднявшись со своего места, когда собрание притихло, заявил: — С одной стороны, обнародованная зависимость Огнёвых, как наследников Пожарских, от клана Зверевых, вызывает серьёзное беспокойство… Однако, так как финансовая и другие виды добровольной кабалы между кланами есть явление последней сотни лет, то в Московской Хартии нет никаких ссылок или запретов на подобное явление. Особенно учитывая, что это первый подобный инцидент за всю историю полиса. А потому мы с Григорием Захаровичем, как временные сопредседатели этого собрания, посовещавшись, решили удовлетворить просьбу князя Зверева и внести Огнёвых в список кандидатов.

На ещё красном лице только что в ярости оравшего на критиков князя Зверева, тут же расползлась кривая, но удовлетворенная улыбка, в то время как многие в зале были явно недовольны подобным решением. Правда, чему он радовался, мне понять было трудно, потому как шансов у его кандидата явно немного…

— Ты не смотри на то, что сейчас многие несогласны с кандидатурой Огнёвых, — словно прочитав мои мысли, произнёс сидевший передо мной Демьян. — На самом деле это будет очень сильная позиция на голосовании, потому как малый разорившийся клан очень удобная фигура для многих присутствующих. Просто далеко не все ещё поняли и приняли это.

— А их зависимость от Зверевых? — поинтересовался я.

— Просто временное неудобство, — пренебрежительно фыркнул аловолосый отец Нины. — Сергей может думать о себе как о сильной стороне с крупным кланом, но на самом деле стать крупным игроком в полисе ему просто не дадут. У него под рукой боевых чародеев в два раза меньше, нежели у меня, а вас, Бажовых, так примерно в три раза больше будет. Понимаешь, Зверевы в последний век высоко поднялись за счёт своих подземных животноводческих ферм, когда прадед покойного князя ввёл в полисе программу по искоренению голода. Но это только в финансовом плане… Потому как в программе большое значение имело количество соклановцев, занятых на мирных работах, из этого рассчитывалась процентная ставка как льгот, так и дополнительного финансирования.

— Именно по этой причине практически все мощные в военном плане кланы Москвы нынче не связаны с внутренней пищевой промышленностью, — согласно кивнул глава Громовых. — Во времена действия программы те, кто решил воспользоваться ею, чаще всего банально объявляли открытый набор в свои кланы для внеклановых простецов. И пусть их положение и поныне мало чем отличается от обычных клановых крепостных, то есть трудовых рабов, для многих жителей Москвы в те времена это был реальный шанс улучшить свою жизнь. В то время как клан, набрав очередную партию рабочих рук, тут же подавал в Стол заявку на финансирование расширения животноводческих и гидропонных площадей и выделение дополнительных подземных территорий в северной стороне города. И всем было удобно. Полис за каких-то пять лет совершил громадный скачок в самообеспечении продовольствием. Кланы, распухшие от обычных людей, стали получать огромные деньги, конвертируя их в политическое влияние, ну а как живётся на Дне и втором уровне, я думаю, ты и так лучше меня знаешь, а потому выгоду простых работяг, добровольно отдавшихся в клановое крепостничество, понимаешь.

— Итак! Если других кандидатов у нас нет, — поднялся со своего места гвардейский генерал. — То я объявляю…

Именно в этот момент по залу вдруг разнёсся громкий звук удара. А затем ещё один, и наконец, когда все обернулись к запертым дверям, ведущим во внешний холл здания, а стоявшие возле них гвардейцы встали в боевые стойки, двери вновь содрогнулись от удара и вдруг осыпались на землю кучей древесной трухи, открывая вид на тех, кто стоял прямо за ними.

— Я что-то пропустил? — широко улыбаясь, громко спросил русый мужчина лет тридцати, бодрой походкой входя внутрь.

Выглядел он довольно экстравагантно. Узкое лицо, в красивых чертах которого можно было без особого труда узнать как виденного пару раз мною бывшего правителя Москвы, так и, если постараться, Ольгу Васильевну с Катериной. Одет он был в поблескивающий на свету малиновый пиджачный костюм и высокие явно дорогие кожаные сапоги с золотым теснением. На шее же его был повязан пышный шарф, на манер жабо уложенный на груди.

Смахнув изящным картинным жестом свою длинную двустороннюю чёлку с лица и слегка пригладив короткие волосы, он театрально развёл руки в белых перчатках с воздушными бантами на запястьях в стороны и громко провозгласил: