Тот первый поцелуй - Джеймс Саманта - Страница 52

• Предыдущая
• 52/59
• Следующая

Морган напрягся всем телом, сдерживая ярость; его взгляд, казалось, готов был сразить Натаниеля наповал. Наконец он медленно и глубоко вздохнул, и, когда заговорил, его голос звучал совершенно спокойно:

— Хочу предупредить тебя, братец. Я не позволю тебе разрушить и этот мой брак.

— Можешь не беспокоиться, — бросил ему в лицо Натаниель. — Ты сделаешь это сам, без меня.

Было уже позднее утро, когда Элизабет вышла из своей комнаты. Просто удивительно, что с ней происходило в последние дни. Сколько бы она ни спала, она все равно пробуждалась усталой, словно и не ложилась в постель. Вчера она прилегла отдохнуть после обеда, но это не прибавило ей бодрости.

Солнечные лучи струились через цветные стекла окна на лестнице, и Элизабет остановилась, восхищенная чудесным зрелищем. Весь холл внизу был окрашен в мягкие, чистые тона зеленого и розового, голубого и желтого, словно в комнату проникла радуга.

На полпути вниз Элизабет увидела Моргана, который разговаривал с Симмонсом. Симмонс кивнул и уже повернулся, чтобы уйти, но тут увидел хозяйку, и приветливая улыбка осветила его морщинистое лицо.

Морган проследил за его взглядом и, отпустив Симмонса, остался ждать Элизабет.

— Доброе утро, — неуверенно произнесла она. Но не получила ответной улыбки, а лишь легкий кивок.

Все предыдущие дни прошли в заботах о Натаниеле, и его здоровье улучшилось. Более того, завтра утром Натаниель возвращается к себе, и Элизабет очень надеялась, что его отъезд положит конец напряжению, возникшему вместе с его появлением в доме. Кстати, Стивен деликатно намекнул Элизабет, что, возможно, Морган чувствовал себя заброшенным, так как все свое время она отдавала Натаниелю. Почему-то подобная мысль никогда не приходила Элизабет в голову, но теперь казалась ей вполне разумной.

Как бы там ни было, Элизабет более всего жаждала возвращения их с Морганом нежной близости, которой они наслаждались в доме на берегу. Видимо, им никогда не договориться относительно Натаниеля, тут у Элизабет не оставалось надежд, и все же она решила забыть о разногласиях и начинать каждый день заново, без ссор и злых вспышек.

Элизабет снова напомнила себе об этом и с радостной улыбкой взяла Моргана под руку.

— Не хочешь ли позавтракать вместе со мной?

— Не могу. Я должен был быть на верфях уже час назад.

Элизабет с трудом удержалась, чтобы не убрать руку, Морган смотрел на нее так, будто ее прикосновение было для него оскорбительным.

— Хорошо, — уступила она. — Тогда, может быть, ты со мной пообедаешь?

— Между прочим, я пригласил на обед Вильсона Рида, Джастина Пауэлла и Джеймса Брубейкера, нам надо обсудить кое-какие вопросы в связи с нашим соглашением. Возможно, тебе будет скучно, но ты, конечно, можешь к нам присоединиться.

Элизабет закусила губу: его банкир, адвокат и Джеймс Брубейкер. Она поморщилась, вспомнив вечер, когда все трое приходили к ним на ужин. Морган ее ревновал, а она осыпала его упреками. Он сомневался в ее нравственности, а она вспылила и напомнила ему о той женщине, что была его любовницей.

И все же Элизабет считала своей обязанностью помогать Моргану в его делах. Она также напомнила себе, что они уже давно не обедали вместе, с того самого дня, как ранили Натаниеля; рана на плече мешала ему двигаться, поэтому Элизабет старалась присутствовать при каждой трапезе. К тому же слова Стивена не выходили у нее из головы. «Возможно, Морган чувствует себя заброшенным». Если она откажется, не подумает ли Морган, что его жена отдает предпочтение Натаниелю? Вот уж чего она совсем не хотела. Элизабет посмотрела в глаза Моргану.

— Так ты не против? Он пожал плечами.

— Мне все равно.

Не слишком любезное приглашение, но Элизабет утаила обиду.

— Тогда я обязательно буду.

По мере приближения вечера в душе Элизабет постепенно крепла надежда. Может быть, совместный обед растопит лед между ними. Когда гости уйдут, они побудут вдвоем в гостиной, и возродится хотя бы частица той прежней гармонии. Она попросит проводить ее до спальни, и если все пойдет, как задумано, она без слов возьмет его за руку и насильно втащит к себе. А там уж ночь подскажет им путь.

«Как я этого хочу, — грустно призналась себе Элизабет. — Безумно хочу». Она жаждала не только удовольствия, которое получала в его объятиях, но и молчаливого понимания, возникавшего после любовных ласк. Как она хотела, чтобы он до боли прижал ее к своей груди. Как она мечтала проснуться утром под надежной защитой его рук.

Морган не прикасался к ней даже случайно после той ужасной ссоры из-за Натаниеля. Неужели он навсегда изгнал ее из своей души и сердца? Нет, не может быть! Она не поддастся отчаянию. Все переменится, уверяла она себя. Все переменится уже сегодня вечером.

В ожидании гостей Элизабет особенно позаботилась о своем туалете. Воздушное розовое платье подчеркивало молочную белизну ее плеч и рук, высокая прическа открывала гибкую длинную шею. Элизабет только что растерла капельку духов между ключицами, когда раздался стук в дверь.

— Войдите, — крикнула она, надеясь, что голос не выдает ее нетерпения.

Морган вошел в комнату; сегодня он был еще красивее, чем обычно. Свежий запах одеколона распространился по комнате; его блестящие темные волосы были еще влажными после ванны.

Элизабет встала со стула перед туалетным столиком. Сердце замерло у нее в груди, когда он окинул ее взглядом с головы до ног.

— Ты, как всегда, удивительно хороша. Элизабет покраснела от удовольствия.

— Но чего-то не хватает. — Он в раздумье нахмурился. — К этому платью очень подойдет жемчуг.

Улыбка застыла на ее лице.

— Я подожду, пока ты его наденешь. Выдавая себя, Элизабет рукой прикрыла горло.

Она не знала, что сказать, да и какое она могла найти оправдание? «Прости меня, Морган, но Натаниель украл ожерелье, которое ты мне подарил в день нашей свадьбы»?

Элизабет сжалась от страха. Морган никогда не поймет и никогда не простит такое преступление. У нее загорелись щеки.. Она и не догадывалась, что по ее выразительному лицу все читалось, как по книге.

Морган кивнул на большую лаковую шкатулку, которая, как обычно, стояла на комоде.

— Достань ожерелье, я помогу тебе его надеть. Его спокойный голос громом отдался в ее ушах.

Широко открыв глаза, она в испуге смотрела на Моргана.

— Элизабет!

— Я… я не могу, — запинаясь пробормотала она. Морган пристально смотрел на нее.

— Почему? Разве ожерелья нет в шкатулке?

— Нет.

Ее голос упал до шепота. Словно зачарованная, Элизабет не могла оторвать взгляда от его лица. Оно было ужасно. «Ему все известно, — подумала она в тоске. — От него ничего не скроешь».

— Ты надевала его на прошлой неделе. Где же оно? Это была настоящая угроза.

— Я не знаю!

Тут она по крайней мере не лгала.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что ты его потеряла?

— Да. Да!

Она ухватилась за спасительную ложь. Ей оставалось только убедить его…

— Ты лжешь, — сказал он твердо. — Я могу отличить ложь от правды. У меня по этой части большой опыт.

Слезы были готовы хлынуть из ее глаз.

— Хорошо, я тебе все расскажу, — воскликнула она. — Помнишь тот вечер, когда Натаниель пришел ко мне за деньгами? Я не знала, что делать, и отдала ему ожерелье…

— Но ты говорила, что отдала ему деньги на домашние расходы.

Гневная складка прорезала лоб Моргана.

— Да.

— Ты отдала ему и деньги, и жемчуг? — спросил он тихим от гнева голосом.

Элизабет по-прежнему смотрела ему прямо в лицо. Она кивнула.

— Ты должна была обратиться ко мне, Элизабет. Если Натаниелю потребовались деньги, ты должна была обратиться ко мне.

— Когда вы готовы удушить друг друга? Я хотела предотвратить, а не вызвать бедствие!

Никогда прежде Элизабет не видела Моргана в таком бешенстве.

— Это твое обычное оправдание, ты всегда твердишь одно и то же. Но по крайней мере ты мне теперь ясна. — Он взглянул на часы на туалетном столике и совершенно спокойно добавил:

• Предыдущая
• 52/59
• Следующая