Тот первый поцелуй - Джеймс Саманта - Страница 17

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая

Он откинулся на спинку кресла, сурово глядя на посетителя.

— Изложите ваше дело, — приказал он.

— Сию минуту. — Человек по имени Портер взял стул и сел. — Я честолюбив и надеюсь, что в будущем другие, а не я, станут заниматься светской хроникой. Впрочем, у меня талант вынюхивать скандалы. — Он улыбнулся. — Никогда не знаешь, какие хорошенькие истории можно раскопать в бостонском закрытом высшем обществе. Вас, мистер О'Коннор, если я не ошибаюсь, уже давно туда не допускают.

Рот Моргана превратился в прямую жесткую линию.

— Меня никогда туда не допускали, и вам это хорошо известно, черт побери.

Портер хрипло рассмеялся.

— Считайте, как хотите, мистер О'Коннор. Что касается меня, то я всегда готов воспользоваться случаем, если таковой подвернется. А случаи возникают в самых неожиданных местах. Естественно, узнав о небольшой вечеринке, которую устраивает ваш друг доктор Стивен Маркс, я решил, что вы тоже будете приглашены.

Морган боролся с желанием встать, схватить репортера за горло и придушить.

— И что же вы сделали? — спросил он с отвращением. — Спрятались в кустах и записывали в книжку всех приходящих и уходящих?

— Признаюсь, я не против того, чтобы прятаться в кустах. — Портер хитро рассмеялся. — Чего только оттуда не увидишь… К примеру, вчера вече ром в саду я наблюдал, как вы, скажем, довольно страстно обнимались с одной английской леди.

— Один невинный поцелуй в саду вряд ли можно считать преступлением.

Морган с трудом сдерживался.

— Верно, — согласился Портер, — Но меня очень заинтересовала эта красавица, и я задержался подольше. Конечно, я знал, что она приходится даль ней родственницей доктору Марксу и приехала сюда погостить. Меня удивило, что она покинула его дом в такой поздний час, и я решил за ней проследить.

Морган сжал кулаки.

— Представьте мое изумление, когда она приехала сюда, в ваш дом! Вошла внутрь, и вскоре на верху зажегся свет!

— Что же вами двигало? Позволю предположить, что это было любопытство.

Морган произнес последнее слово, как ругательство.

Портер откинулся на спинку стула с самодовольным выражением лица. Он явно наслаждался.

— Вы совершенно правы, — подтвердил он.

— Тогда, вы, несомненно, видели, что я вернулся домой в еще более поздний час. Значит, между мною и этой особой ничего нет.

— Я могу полагаться только на ваши слова, мистер О'Коннор, а этого мало. Так вот, я еще немного подождал и утром встретил в саду юношу, который помогал садовнику. Мы разговорились, и я спросил, видел ли он прежде ту самую молодую особу. Юноша оказался очень услужливым и с готовностью рассказал, что девушка уже, давно живет в вашем доме. Что она болела… Но не это важно, а то, что под вашей крышей обитает молодая незамужняя женщина! И никто об этом даже не подозревал! А что бы подумали люди, выйди истина наружу? Вам, конечно, известно, как строги в вопросах морали члены бостонского высшего общества.

— Подлец, — процедил сквозь зубы Морган. — Говори, что тебе нужно.

В глазах Портера загорелись жадные огоньки.

— К сожалению, не я, а старший брат унаследовал наше семейное дело. Вашему брату, безусловно, известно, каково быть младшим в семье и вечно нуждаться в деньгах.

Портер назвал непомерно высокую сумму.

— Даю половину, — отрезал Морган.

— Согласен! Я зайду сегодня в ваш банк. Очень довольный собой, Портер встал и протянул ему руку.

Морган сделал вид, что не заметил ее. Дотронься он до этого человека — разорвал бы его на части. Морган позвал Симмонса и приказал проводить репортера до дверей.

Затем сел у стола и, постукивая пальцами по столешнице, задумался. Ясно, что дело этим не кончится. Портер вернется с новыми фактами, как только ему опять потребуются деньги. С новыми завуалированными угрозами. Морган знал, что выдержит любую бурю. А как насчет Элизабет?

Неразумная девчонка во что бы то ни стало решила остаться в Бостоне и, как дочь английского аристократа, вечно будет привлекать внимание. Сплетни, позор и бесчестье станут ее уделом, и куда бы она ни скрылась, ее репутация будет погублена, а жизнь разбита.

Но какое ему до нее дело? Никакого. Он не собирается выступать в роли ее спасителя. Более того, он не без основания подозревал, что она испытывает к нему сильную антипатию.

«Но у нее никого нет, — спорил с ним внутренний голос. — Никого, кто бы о ней позаботился».

Несомненно, он не хотел оказаться вновь привязанным к одной женщине, да еще такой, которая вообразила, что влюблена в его пропащего брата! Он не позволит себе больше никакого безрассудства. Ему преподали хороший урок: он не расстался с Амелией, только чтобы избежать скандала, и это не привело ни к чему хорошему.

Сколько Морган ни ломал голову, он постоянно возвращался к одной и той же мысли. Он видел лишь один способ защитить доброе имя Элизабет и предотвратить катастрофу…

Целый день и даже следующее утро Элизабет удавалось благополучно избегать Моргана. А может быть, он сам старался не попадаться на ее пути? Как бы там ни было, они не виделись друг с другом. Конечно, Элизабет знала, что встреча неизбежна, и боялась этого мига. Что она ему скажет? Что сожалеет о пощечине, которую ему дала? Так он ее заслужил своим отвратительным поведением. С другой стороны, трудно притворяться, что ничего не произошло; что он ее не целовал, и даже не один, а целых два раза! Стоило ей только вспомнить об этом, как у нее екало сердце, — неудивительно, что она избегала Моргана!

Но к вечеру все дела были переделаны, и Элизабет забрела в библиотеку, отметив среди прочего, как велико число хранившихся там книг. Но она не могла заставить себя сосредоточиться и пожалела, что с ней нет Стивена, который бы ее развлек.

Они не виделись уже несколько дней, с того бала. И хотя праздник для нее завершился весьма печально, Элизабет признавала, что на самом балу она неплохо повеселилась. Напевая вальс и слегка улыбаясь, она раскинула руки и закружилась по комнате.

Наградой ей были громкие аплодисменты.

Элизабет с ходу остановилась. Руки упали, как у паяца с оборванными ниточками. Еще не видя его, она уже знала, что это Морган.

Краска смущения вспыхнула на щеках девушки оттого, что ее застали врасплох, но она немедленно перешла в наступление.

— Вы могли бы постучать, — холодно упрекнула Элизабет.

— Постучать? Не вижу нужды. Ведь я у себя дома.

Множество едких слов уже готово было сорваться с ее языка, но Элизабет плотно сомкнула губы, чтобы не выпустить их на свободу.

— Послушайте, — сказал Морган примиритель но. — Не надо стесняться. И напрасно вы на меня сердитесь. Вижу, вам не терпится меня обругать, так давайте, я жду, и мы с этим покончим раз и навсегда.

Чтобы ему пусто было! Морган всегда знал, что у нее на уме.

— Не могу. Я слишком хорошо воспитана, чтобы произносить такие слова.

— Верно. — Он вдруг стал серьезным. — Вы действительно прекрасно воспитаны, Элизабет, чего не отнять, того не отнять. Кстати, вы читали утреннюю газету?

Элизабет отрицательно покачала головой. Странный вопрос, особенно когда он исходит от него.

— Тогда пойдемте, я вам кое-что покажу.

Он взял ее за локоть и повел к себе в кабинет. Элизабет вдруг охватило необъяснимое желание остановиться и не следовать за ним. Предчувствие жертвы, влекомой на заклание.

Морган подошел к письменному столу и развернул на нем газету, отпустив ее локоть, и Элизабет поспешно отступила назад, чего он даже не заметил.

— Думаю, Элизабет, вам будет сегодня особенно интересно познакомиться со светскими новостями в газете «Кроникл».

Ее опасения усилились, он вел себя очень странно.

— Не знаю, зачем мне это надо, — прямо сказала она. — Я не припомню и половины людей, с которыми познакомилась на балу у Стивена.

— Речь не об этом. Ладно, я сам прочитаю вам объявление. Видите ли, оно непосредственно касается моего будущего. — Он сделал паузу. — Вы можете меня поздравить, Элизабет, я скоро женюсь.

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая