Сильная и независимая (СИ) - Красовская Марианна - Страница 19

— Так это… он на вас как на пирожное смотрит…

— И что, я на пташку похожа? Спать с ним за крышу над головой я не стану. Запомни, Марсель, женщина — она самодостаточна. Любая. Нужно только захотеть. Вот я, пожалуй, стану служительницей Астильды и открою свой салон красоты. И точно говорю — у меня все получится! Но мне нужно тренироваться.

— Что-то мне подсказывает, что я ещё буду вспоминать свою прежнюю хозяйку добрым словом, — пробормотала горничная, с опаской косясь на оживившуюся Веру.

Тот, кто считает древнейшей женской профессией проституцию — идиот и сексист, причем независимо от пола. Древнейшая профессия — это мастер красоты. Каждая женщина с первобытных времен мечтает быть привлекательной для самца, потому что красота — это власть. Красивая женщина держит мужчину за то самое место, о котором не принято говорить в обществе, а ее мужчина держит за это место остальных. Чем сильнее мужчина — тем лучше. А это значит — здоровая конкуренция. И та женщина, которая впервые придумала покрасить губы соком вишни и обвести глаза углем — та и выиграла гонку.

Но та, которая забрала себе всю вишню и уголь и стала красить других — та настоящая героиня.

— Вы меня пугаете, госпожа, — призналась Марсель, которая лежала в кресле с огуречной маской на лице. Волосы ее были скрыты под тюрбаном.

Вера, полулежащая рядом в таком же виде, только усмехнулась.

— А кто тебе нравится из мужчин? — беззаботно спросила она.

— Помимо господина Ресскина? — уточнила Марсель.

— А тебе нравится Кайл? — напряглась Вера.

— Ну, он самый красивый мужчина из всех, кого я видела, — призналась горничная. — Не без недостатков, конечно…

— Ну да, — саркастично воскликнула Вера. — Он еще и самый наглый, самый напыщенный, самый противный индюк!

— Но при этом самый красивый индюк, — спокойно дополнила Марсель.

— Да, — вынуждена была согласиться девушка. — И не поспоришь.

— Ну, мне садовник нравится. Он симпатичный. И очень спокойный. И улыбка у него добрая.

Вера попыталась припомнить садовника, но ей это не удалось. Во-первых, он работал по утрам, в то время, когда Вера еще спала, а во-вторых… ну как можно замечать других мужчин, когда рядом Кайл?

Нет, Вера, ты уже врешь себе. Просто тебе так нравится быть госпожой в большом красивом доме, что ты даже не удосужилась узнать, как зовут прислугу. Еда появляется в столовой сама собой, полы моются тоже по волшебству, и даже двор подметает, наверное, ветер. Фу, Вера. Таких, как ты, в семнадцатом году декабристы… Нет, не декабристы. Большевики. Или эсеры. Фиг их знает — кто там в семнадцатом году, но вот кого — понятно. Таких вот зажравшихся барышень. А ведь на прошлой работе ты сама была обслуживающим персоналом и ничего, не жаловалась. Надо хоть на кухню заглянуть, пообщаться с народом. Интересно, Кайл знает, как выглядит его повар? Надо будет спросить.

Несмотря на то, что Вера обозвала Ресскина индюком, в последние дни он вел себя безукоризненно. Руки не распускал, похабных намеков не делал, даже стул отодвигал и подбадривал, если она ошибалась со столовым прибором. Словом, теперь это был скучный индюк. Веру расстраивал такой поворот событий. Она предпочла бы с ним лишний раз поругаться, чем просто ни о чем не разговаривать.

А с Луи ему ничего не удалось сделать, его даже слушать не стали. Бедняга Луи, в то время, как Вера наслаждалась жизнью и наводила красоту, сидел в тюремной камере с крысами.

— К вам госпожа Сандра Альберг, — объявил дворецкий, и Вера вдруг обрадовалась, что дворецкого она знает, как зовут, даже здоровается с ним всегда, а потом вдруг испугалась, потому что Сандра — все же аристократка, а вид Веры был крайне далек от привычного.

Не меньше Веры перепугалась и Марсель, которая попыталась вскочить.

— Лежать, — рявкнула Вера, сняла с одного глаза огурец и поглядела на большие часы. — Еще десять минут! Сандра, простите, мы несколько не готовы к вашему визиту!

— Ерунда, — прощебетала красотка в невероятной бирюзовой шляпке с гроздью винограда на ней. — Это вы меня простите, что я без предварительного извещения. Просто… решила познакомиться с вами поближе, Вера.

— И откуда такая милость? — подозрительно спросила девушка, понимая, что нормальные женщины должны от метресс шарахаться. — Разве вам по статусу?

— А почему нет? Я ведь тоже была метрессой!

Вот тут Вера не выдержала, сняла окончательно с глаз огуречные кружки и в оба глаза уставилась на гостью.

— То есть вы не знали? — засмеялась Сандра. — Вы и в самом деле подошли ко мне случайно?

— Так, — вздохнула Вера. — Марсель, можно смывать. И прикажи принести вина и два бокала.

Марсель подскочила и сбежала, теряя по дороге огуречные обрезки. Вера, извинившись перед Сандрой, удалилась смывать маску с лица и волос. Самостоятельно, из кувшина, потому что Марсель, кажется, слишком испугалась всей этой ситуации. Вернулась свеженькая, румяненькая, хоть и с влажными волосами.

Гостья сидела на диване с бокалом вина в руках и лениво листала книгу, брошенную Кайлом на столике.

— Что это было? — с любопытством спросила Сандра. — Ну, на лице? И кто эта женщина?

— Это была Марсель, моя горничная, — призналась Вера. — Я провожу эксперимент. Хочу сделать ее красивой.

— Зачем?

— Она замуж хочет. А это сложно.

— Ничего сложного. Дай ей приданое, и сразу очередь выстроится.

Вера постеснялась сказать, что местных денег она в руках не держала с тех самых пор, как Кайл привез ее в свое поместье, и поэтому просто небрежно пожала плечами:

— С деньгами каждый сможет. А вот по-настоящему стать привлекательной…

— А ты и вправду так умеешь? — подалась вперед Сандра.

— Вот на Марсель и пробую свою идею. И потом, дело не только во внешности…

— Да, еще приданое.

— Да нет же! Главное — самой себе нравиться! Если ты себя ощущаешь красивой — тогда и другие это увидят.

Сандра моргала глазами, непонимающе глядя на Веру.

— Проехали, — вздохнула девушка. — Кстати… Нам обязательно общаться на «вы»?

— Так принято…

— Ясно, — Вера решительно налила в пустой бокал вина и вручила Сандре ее сосуд. — Есть такой обычай в моем народе… называется брудершафт…

Сандра от Вериного обычая впала в такой ступор, что даже позволила себя легонько поцеловать в губы. Так и сидела с широко открытыми глазами и бокалом в руках, пока Вера залпом не допила вино и еще себе не налила.

— Отомри, — сказала девушка. — Теперь можно на ты.

— Да? — выдохнула Сандра. — Ты что, из этих?

— Нет, я из тех, — успокоила ее Вера. — Мне мужчины нравятся. Не все, выборочно. Так чьей ты была метрессой?

— Не поверишь, Кайла.

— Отчего же, поверю, — мрачно ответила Вера, делая большой глоток. — Ты пришла похвастаться или что?

— Нет. Ну немного, — призналась Сандра, подумав. — Согласись, он в постели — огонь?

— Нет. Льдышка.

— Хм, может и так, — кивнула гостья. — Вер, давай дружить, а? Все эти тетки меня терпеть не могут, хотя я теперь такая же, как они.

Верины глаза сами собой скользнули по гардинам, подвязанным шелковыми шнурами. Нет, два убийства подряд — это многовато. Зато Луи выпустят. Это что же, она господина индюка ревнует? Никогда такого не было, и вот опять.

— Про Кайла рассказывай, подруга, — сурово скомандовала Вера. — С подробностями. По-дружески.

— Да было бы что рассказывать, — поморщилась Сандра. — У нас всё недолго было. А потом роман с Альбергом получился. Случайно. Кайл — он же никакой. Неласковый совсем. Холодный. Только в постели и разговаривает, правда, врать не буду — в постели все отлично было. А мой Дин ухаживал красиво… В общем-то и женится был готов. Так оно и получилось.

— А сколько тебе лет? — спросила Вера.

— Двадцать два. Семнадцать было, когда Кайл меня из храма забрал, в восемнадцать я за Дина Альбера замуж вышла, вот так. Так что все давно в прошлом, у нашего ледяного мага в постели после меня еще половина высшего света побывало.