Сильная и независимая (СИ) - Красовская Марианна - Страница 12

Платье на первый взгляд было невероятно красивым и чудовищно дорогим. Бархат цвета пыльной розы, собранный, пардон, на заднице в складки, пышные рукава, отделка шелковой лентой в тон и изящное, но весьма глубокое декольте.

— Ох, красота-то какая, из салона мадам Бонье, — ахнула Марсель, разглядывая коробку. — Там сама королева заказывает наряды. Влезете, куда денетесь. Сейчас корсет потуже затянем.

Корсет! Орудие пыток! Вера снова невольно вспомнила Скарлет О'Хара. У той тоже были корсеты, делающие её талию тонкой, как у стрекозы. Но Скарлетт было далеко не тридцать. Сколько — неважно. Но не тридцать.

Марсель надела на Веру изобретение садистов и начала затягивать шнуровку.

Вера ухватились руками за туалетный столик, зажмурилась, изо всех сил втягивая живот и остро жалея, что успела позавтракать.

— Я уже… ух… старая… — с трудом выплюнула она, — …для такого дерьма. Спишите меня на пенсию!

— Не говорите ерунды, — строго ответила горничная, с силой ужимая ребра девушки костедробильным корсетом. — Вы молодая и очень красивая. Скоро господин Кайл будет у вас из рук есть.

— Ой, а мне оно надо? У меня есть Луи, он моложе и с нормальным характером. Не мизантроп, как некоторые.

— Луи… ну, это Луи, — неопределённо пробормотала женщина. — Он хороший, но… господин Кайл такой…

— Чистый секс, да? — поняла её Вера. — Как посмотрит своими ледяными глазами, так мурашки по рукам.

— Именно, — согласилась горничная, обхватывая пальцами искусственную талию Веры. — Ну вот, а вы говорили — не влезете. Талия как у пансионерки из Горного Ключа.

— Что за ключ такой?

— А, это пару лет назад скандал был, что сироток в пансионе Горный Ключ впроголодь держат, а деньги, выделяемые на их содержание, воруют. Господин Ресскин с инспекцией ездил туда, был очень возмущён.

— Еще бы, — проворчала Вера. — Мимо него такие деньжищи прошли. Делиться надо было.

— Да что вы такое говорите! — возмутилась Марсель. — Совершенно невозможно, чтобы господин Ресскин…

— Да, действительно, — раздался из дверей баритон мага. — Лучше бы дальше про глаза и чистый секс говорили.

Женщины вскрикнули от неожиданности. Ни та, ни другая не заметили, как он подкрался.

Поскольку Вера стояла сейчас в одних чулках, корсете и панталонах, ей сделалось совсем неловко, а Кайл прошёл в комнату, встал за её спиной и заглянул в зеркало. Злые зелёные глаза встретились с отражением испуганных карих. Маг положил руки Вере на плечи, прикрытые лишь тонкой рубашкой — обжигая и вызывая те самые мурашки — и развернул к зеркалу лицом, а потом приподнял пальцем её подбородок. «Придушит», — обречённо поняла Вера. Её отчего-то привела в смятение мысль, что маг Кайл ледяной, а руки у него горячие. Маг действительно коснулся рукой её шеи. Вера моргнула. На шею легла чёрная бархатная лента с рубиновой каплей на ней, плотно обхватывая шею. Как ошейник.

Девушка коснулась пальцем мягкой ленты.

— Красиво, — признала она.

— Я рад, что тебе нравится.

Кайл провел большими пальцами рук по обнаженным предплечьям девушки, а потом смял рубашку на бёдрах, тяня тонкую ткань вверх.

— Руки убрал, — прошипела Вера, дергаясь.

— В смысле? — не понял мужчина. — Я тебе нравлюсь, ты сама сказала. Давай восстановим мне энергию… по-быстрому. Я заплачу. Сколько ты брала в борделе?

Вера отпрянула, вырываясь.

— Я метресса вашего племянника, — резко сказала она. — Имейте совесть, не трогайте меня. Никогда.

— Ух ты, хитрая, да? Думаешь, что Луи поведется на твои красивые глазки и умелые губки и женится? Хороший план. Одобряю. Был бы я Луи — сам бы повелся.

В этот момент Вера поняла, что это и в самом деле хороший план. Выйти замуж за Луи и жить припеваючи, не боясь больше борделя и всяких приставаний от озабоченных шовинистов. Беда в том, что для Веры было принципиально само предложение руки и сердца. Мужчина должен был созреть сам, без подсказок. Неужели она не могла дожать Сереженьку? Могла, конечно. Только это неправильно. Выпрашивать предложение руки и сердца как подачку Вера не собиралась ни у кого. Ни у Сергея, ни у Луи.

Кайл отошёл к окну и с насмешкой наблюдал за тем, как Вера в смятении неглубоко и быстро дышала, прикрывая руками колышущуюся почти обнаженную грудь. Его явно забавляла растерянность девушки. Горничная затаилась в углу, притворяясь статуей.

— Вы одевайтесь, одевайтесь, — ухмыльнулся маг. — Мы выезжаем через четверть часа, а ты ещё без платья.

Марсель взвизгнула и отмерла. Вытащила туфли из коробки, к счастью — удобные и без каблуков, на тонкой кожаной подошве. Завертелась вокруг Веры волчком, закрепляя сзади пониже талии подушечки. Потом надела платье и быстро-быстро принялась застегивать крючки на спине.

Что ж, такая талия Вере могла раньше только сниться. Девушка не верила, что в зеркале на самом деле она. Дама в отражении выражала к ней сдержанный интерес, но была совершенно незнакома. Слишком красивая, изящная, томная (от недостатка кислорода, не иначе). И взрослая. В этом платье Вера выглядела на все свои тридцать.

— Для первого выхода сойдет, — прокомментировал Кайл. — Все, пошли. Плащ не нужен, мы на Саламандре. Поторопись, ехать долго.

— Марсель, кошку не забывай накормить, — напомнила Вера, быстро перебирая ногами, чтобы успеть за господином Тираном. — И поиграй с ней, а то она от скуки будет по портьерам прыгать.

— На воротник пора вашу кошку, — пробормотала горничная. — Она давеча у повара шмат мяса стащила со стола.

— Вот, это потому что девочку мою плохо кормят, — печально ответила Вера. — А она растущий организм.

— Твой растущий организм точил когти о мои сапоги, — сердито сообщил Кайл. — Я ведь предупреждал, что придушу… кого-нибудь из вас.

Несмотря на злой вид, маг помог Вере залезть в его транспортное средство, продолжая ворчать.

— Сапоги совсем новые были, а теперь только выкинуть. Так и знал, что животные в доме — зло. Как расплачиваться будешь, женщина?

— Луи расплатится, — пожала плечами Вера, позволяя укутать себя в меховую полость. — Это теперь наша общая кошка.

— Луи так не умеет, как ты, — неожиданно хрипло ответил маг, наклоняясь к ее лицу. — Сделаешь, как ему?

— Вам не понравится, — прошептала Вера, сглатывая.

— Вот и проверим.

— Нет, не будем проверять. Я — девушка Луи. Не стоит переступать черту.

— Ты — метресса, которую я купил в борделе, — холодно отвечал Кайл, отстраняясь. — Не забывай об этом. Могу ведь снова тебя продать. Или одолжить кому-нибудь. И не думай, что мой племянник сумеет тебя защитить.

«Саламандра» сорвалась с места, сразу развивая существенную скорость. Веру затрясло. Вот это господина Кайла торкнуло! Надо быть с ним осторожнее. Не то чтобы она боялась. Нет, если будет настаивать — пожалуй, Вера согласится. Лучше знакомое и, чего уж притворяться, греховно-привлекательное зло, чем незнакомое. Но и вот так, под давлением, не хочется. Козел, конечно, этот господин Ресскин. Как есть козел. Надо посоветоваться с Луи, как теперь быть.

Вера давно уже, наверное, с того дня, как она впилилась в ржавую «девятку» на перекрестке, не чувствовала себя такой дурой. Или обезьянкой. На нее глазели и шушукались. Метресса — это ни разу не почетно, да оно и понятно. Порядочные женщины таких, как она, всегда презирали. И завидовали, наверное.

Метресса — красивое слово. Только по факту она любовница. Шлюха. Причем непонятно еще, чья — Кайла или Луи. Наверное, общая. Возможно даже, одновременно. А еще эта ерундовина на шее — и в самом деле ошейник. У всех остальных дам были жемчуга и бриллианты. Кольца. Браслеты. Диадемы. А у Веры — только скромные золотые сережки в ушах. Зато платье, без сомнения, было самое роскошное из всех, и это тоже было плохо. Кайл этим платьем выставил ее напоказ. Словно клеймо поставил: моё. Луи, милый скромный Луи, конечно, брал ее за руку при встрече и нежно целовал в губы, но даже Вера ему не верила.