В обратную сторону - "Алекс Д" - Страница 4

Я автоматически хлопаю ему вместе с небольшой группой собравшихся.

А потом он резко встает, поворачивается, отвешивая зрителям легкий поклон. Поднимает лицо, пронзительный до боли взгляд.

На меня. В самое сердце. На месте сжигает, и я вновь чувствую, как подо мной горит пол, будто бы превращая в горсть пепла, сквозь которую я вот-вот провалюсь.

Еще чуть-чуть, и, кажется, я упаду в обморок.

Я вижу его.

Того, кого не видела десять лет.

Того, кого бы еще десять не видела… того, кто так часто приходил в моих снах, сколько бы я не выгоняла его из них.

Того, чье имя бы хотела забыть.

Того, кто наверняка забыл мое имя.

И от этого еще больнее.

Воспоминания накрывают волной, беспощадной снежной лавиной, обрушивающуюся на меня, как тонны снега на голову.

Вся земля вдруг уходит из-под ног.

Законы гравитации перестают быть надо мной властны. Ком из горьких слез за считанные секунды собирается в горле, стоит лишь мне рассмотреть черты до одури знакомого лица.

Он так изменился. Так сильно, что даже Мила не узнала. В последний раз, когда я видела Коваля, он был беспечным юношей. А этот человек – состоявшийся, зрелый мужчина, точно знающий, чего он хочет. Сшибающий с ног своей мужской энергетикой и силой волевого взгляда.

Нет, быть этого не может… это же не может быть он…

Но вполне реальный и настоящий он стоит лицом ко мне прямо сейчас и делает медленный шаг вперед, выходя на более яркий свет. Этот момент напоминает мне сцену из «Красавицы и чудовища», где властелин замка впервые являет свое лицо потерянной Бель.

Так я себя сейчас чувствую – максимально растерянной, запутанной и как никогда обнаженной.

Его прямой взгляд на меня – больнее любого удара. Так точно. Под дых.

Десять долгих лет я не видела этих штормовых глаз… но как бы сильно он ни изменился, я узнаю Димины черты лица из сотни тысяч.

– Привет, Эля, – как ни в чем не бывало, бросает он бархатистым баритоном. Голос прежний остался. И от этого новые разряды электричества по телу бегут и с ума сводят. Я не сразу нахожу в себе силы собраться с мыслями и наверняка слишком долго оторопело молчу.

– И почему мне кажется, что ты не рада меня видеть? – его голос нависает надо мной, словно раскалённый до бела Дамоклов меч. Он вновь делает шаг ко мне, медленно обволакивая меня внимательным взором, оценивающим каждый миллиметр моего тела и наверняка того, как оно изменилось с нашей последней встречи.

Черт… я уже не так хороша, как до рождения сына.

Надо выкинуть все эти мысли из головы, какое это вообще имеет значение? Кто он такой? Что он делает здесь? Прочь уйди… не возвращайся никогда, забудь, исчезни, молю.

Каждая клеточка моего тела находится в оцепенении.

Мысли черно-белой кинолентой уносят меня в обратную сторону, взрываясь в голове еще более яркими воспоминаниями из прошлого.

Зачем? Зачем он здесь? Ведь все давным-давно кончено…

– Коваль, ты опять без приглашения? – высокомерно вздернув нос, я, наконец, нахожусь с искрометным ответом. Именно эту фразу я сказала ему тогда, и без всяких сомнений он это помнит.

Его полные губы растягиваются в легкой ухмылке.

В то время как десять лет сожалений горят на моих…

Но я всеми силами блокирую эти чувства, прекрасно понимая, что прошло десять лет, а ничего не изменилось: я все также не имею права испытывать что-либо к этому мужчине.

И если понадобится снова прилюдно унизить его для того, чтобы он ушел, я это сделаю.

Я не спешу с ответом, наслаждаясь растерянностью Элины Абрамовой. При всей внешней невозмутимости, горящий в ее глазах вызов – не более чем актёрская игра. Неплохая игра, надо отдать ей должное. Но я играю в разы лучше, и не только на рояле. Совсем скоро Элине представится шанс убедиться в этом лично. А пока я довольствуюсь возможностью видеть ее вживую, а не на многочисленных снимках в сети. Рейтинги страниц Элины заметно взлетели после скоропостижной смерти Алексея Абрамова, но вряд ли она рада подобной популярности. Сочувствующих среди брызжущих ядом комментариев мало. Богатые тоже плачут – этот сюжет давно не интересен современному обществу. Стоит идеальной картинке успешной семьи дать трещину, так сразу появляются толпы шакалов, жаждущих растерзать и попировать на чужом горе. Когда-то мне довелось узнать Абрамовых чуть ближе, и этот опыт закончился не на самой лучшей ноте. Тем не менее я не испытываю ни малейшего удовлетворения от страданий Элины, и ее язвительные слова меня ничуть не задели.

Наша с ней история закончилась десять лет назад, почти на таком же мероприятии, куда я действительно явился без документального приглашения, во взятом напрокат костюме и в дешевых ботинках.

– Ты права, я без приглашения, – соглашаюсь с открытой улыбкой, заставив Элину озадаченно сдвинуть брови. – Но я рад, что ты приняла мое и пришла.

– Эля, ты что такое несешь! Какое приглашение? Это же он! – довольно громко шепчет Наталия Абрамова, внезапно появившись рядом с дочерью.

– Он? – переспрашивает Элина, не глядя на мать. Она явно смущена, слегка дезориентирована, это читается в скованных движениях и застывшем насторожённом взгляде, обращенном на меня.

– Дмитрий Андреевич, прошу извинить мою дочь, – взяв ситуацию под контроль, госпожа Абрамова оттесняет Элину в сторону, переключая мое внимание на себя. – Она еще не оправилась после смерти отца и очень давно не появлялась на подобных мероприятиях.

– Искренне соболезную вашей утрате, – вежливо произношу я. – Алексей Викторович был незаурядной личностью. Потерять такого мужа и отца – огромное горе.

– Спасибо, Дмитрий Андреевич, нам всем пришлось нелегко, – горестно вздыхает Наталия Абрамова. – Этот вечер помогает отвлечься от тяжелых мыслей. Я в восхищении от оформления и закусок. Не подскажите имя своего организатора?

– Мой организатор временно не берет заказы, – туманно ухожу от прямого ответа.

Скользнув взглядом по разряженной толпе, наблюдающей за каждым моим жестом, я быстро нахожу смеющиеся глаза Лейлы Каримовой, атакованной каким-то престарелым пижоном, и едва заметно киваю. Она справилась на отлично, перевыполнив список моих пожеланий, за что непременно спросит с меня тройную награду этой ночью.

Обмен взглядами с Леа не проходит незамеченным для Элины, в чем я убеждаюсь, снова посмотрев в идеально-красивое лицо. Она все еще в шоке, но теперь к растерянности в выразительных глазах присоединилось раздражение. Надо же, только встретились после десятилетнего перерыва, а я уже ее умудрился выбесить. Придется потерпеть, Эля. Я планирую задержаться в Москве.

– Оу, как жаль, – Натали театральным жестом подносит ладонь к объемной груди, демонстрируя тем самым нанизанные почти на каждый палец брильянты. – Но, если она передумает, я буду рада сотрудничеству, – добавляет женщина, тоже показав отличную наблюдательность.

– Мам, может, хватит? – с негодованием бросает Эля. – Не надо делать вид, что не узнала его, – бесцеремонно тычет в меня пальцем. Я удивленно выгибаю бровь, сохраняя на лице невозмутимую улыбку.

– Элина! – шипит побледневшая госпожа Абрамова. – Да что на тебя нашло сегодня? Прояви уваж…

– Мама, я освежу твою память, – оборвав Наталию на полуслове, Эля пронзает меня ледяным взглядом. – Это Дима Коваль. Десять лет назад он под началом Парфенова отстраивал сгоревшую конюшню у нас в Барвихе и имел наглость пробраться без приглашения на празднование юбилея компании отца, после чего Трофим Иванович его уволил.

– Эля, хватит! – задыхаясь от возмущения, Натали одергивает дочь. Благородная бледность лица Абрамовой-старшей уступает место пунцовым оттенкам. И я только сейчас обращаю внимание на контраст выбранных для мероприятия нарядов матери и дочери. Натали в строгом черном, как скорбящая вдова, а Эля – в кричащем красном, как открытая рана. Ее все такие же капризные чувственные губы дергаются, но не произносят ни слова.