Наследник, которому по... (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер" - Страница 51

Правда, когда начали выяснять подробности, оказалось, что шерифу кроме догадок тут ничего к делу пришить нельзя, поэтому Светлова отложили в сторонку. Впрочем, я и так уже мысленно потирал лапки, и предыдущих эпизодов на лишение звания наследника должно было хватить с лихвой.

– Ну что ж, – возвестил, наконец, спецпредставитель, ещё раз изучив все материалы, – несомненно вмешательство в гражданскую деятельность со стороны молодого человека было.

Гаврилыч тут же приободрился и хищно уставился на меня. Я, невольно заулыбался тоже и хищно уставился уже на чиновника, который продолжал зачитывать вердикт.

– Учитывая все обстоятельства дела, а также отягчающие и смягчающие факторы, полагаю, что наиболее адекватным наказанием будет…

Чиновник замер, а мы и вовсе перестали дышать, ловя каждое его слово.

– Предупреждение.

– Что!? – воскликнули мы одновременно с шерифом.

Полицейский застонал сквозь зубы, от злости, а я, уже почти ощутив себя свободным от обязательств человеком, понял, что свобода стремительно утекает сквозь пальцы.

– Да как ты посмел, обезьяна очкастая! – с пол оборота завёлся я, – меня, наследника древнего рода, предупреждать?! А?! Я тебя сейчас сам так предупрежу, мало не покажется! Я наследник рода, а ты – простолюдин, смерд, холоп… – бесновался я, от ужаса, выплёвывая всё новые оскорбления в лицо опешевшему спецпредставителю. Завопил ещё раз:

– Я наследник!

– Не наследник, – решительно произнёс, наконец, пришедший в себя чиновник, оглянулся на шерифа, и быстро и решительно произнёс, – предупреждение отменяется, а мерой наказания определяется запрет на наследование рода как существующего, так и вновь создаваемого.

Я тут же заткнулся и довольный упал на место, получив желаемое. А спецпредставитель встал, с укоризной на меня посмотрел, а затем буркнул:

– Я о вас, молодой человек, был лучшего мнения.

После чего вышел, оставив нас вдвоём с шерифом.

– Зачем тебе это было надо? – внезапно спросил тот, внимательно и весьма задумчиво меня разглядывая.

А меня вдруг пробило на откровенность, больно доволен я был результатом.

– Шериф, или как вас там – Климент Гаврилович, – довольно лыбясь, произнёс я, – вот вы никогда не испытывали досады, что ваш путь продумал кто-то за вас, и вы, вместо того, чтобы идти туда куда хочется вам, словно осел в упряжке, послушно поворачиваете вслед за удилами, которыми правит кто-то другой? А стоит вам взбрыкнуть и посмотреть не туда, либо затормозить, как вы тут же получаете удар хлыстом, а то и шпорами в бока.

– Интересная аналогия, – подумав, ответил тот, – но разве наследником так плохо жилось?

– Какая разница, плохо или хорошо? Я хочу сам выбирать себе дорогу.

– А родители-то в курсе? – внезапно хмыкнул шериф, но тут же осёкся под моим холодным и не сулящим ничего хорошего взглядом.

Я поднялся со стула и проходя мимо мужчины, чуть приостановился, а затем, негромко но веско добавил:

– Иногда, зная слишком много, людям приходится умереть. Вы, я вижу, человек неплохой, поэтому от всего сердца желаю вам прожить как можно дольше.

– А всё-таки, ты убивал, – заявил мне в спину тот, когда я уже взялся за ручку двери.

И это был не вопрос, а скорее констатация факта. Поэтому ничего отвечать я не стал.

Выйдя в коридор, увидел стоявших там мать с отцом, в окружении юристов, что хмуро и недовольно выслушивали допрашивающего меня спецпредставителя. Подождал пока они договорят, после чего, проводив чиновника, бросившего на меня прощальный, полный сожаления взгляд, подошёл.

– Сын… – вымолвил Рассказов-старший и замолчал.

А мать только всхлипнула и обняв меня, прошептала:

– Как же так…

– Не удержался, – ответил я, – взбесил меня его самодовольный вид. Как он смеет вообще меня – аристократа, судить?!

– А я тебе говорила, – внезапно зло бросила Эльвира мужу, – говорила, начинай вводить Дрейка в курс дела, какое положение занимаем мы и почему есть ограничения даже для нас. А ты всё отмахивался, зачем грузить мальчика проблемами, – передразнила она его, – вот зачем! Теперь наш мальчик никогда не сможет стать наследником.

– Есть ещё Иоганн, – сконфуженно прогудел Ричард.

– Слава богу, что я подстраховалась, родила не одного, а двух сыновей, – язвительно ответила та, затем вновь обняла меня, – прости сынок, не думай, что я тебя теперь буду любить меньше, это совершенно ничего не меняет.

– Кроме того, – невинно произнёс я, – что теперь быть главой рода не моя обязанность.

«А значит, – мысленно произнёс я сам себе, – ничто мне уже не помешает заниматься физикой. Надо будет обязательно обрадовать Аристарха Эдмундовича».

– Да, Дрейк, это ведь твоя невеста нам позвонила, нашла как-то номер, представляешь, – произнесла маман, когда мы уже вышли из полицейского участка и направились к машине. – Такая хорошая девушка, давай-ка ты её к нам приведи, пора уже познакомиться.

– Хорошо, – вздохнул я, – обязательно приведу.

Впрочем, настроение моё вновь вернулась к положительной отметке, ведь я убрал самое главное препятствие на пути к своей мечте – наследничество, которое висело над моей шеей как Дамоклов меч.

Поэтому, на сиденье родового авто я усаживался с чувством глубочайшего удовлетворения и ничто в этом мире не не могло его поколебать. Совершенно ничего.

– Шеф, вам не показалось, что Рассказов хотел наказания? – наблюдавшая за всем действом через стекло, спросила Небоходова.

– Не показалось, – буркнул тот, – использовал нас. Настоящий аристократ, сразу видно, хитрый и изворотливый, как змея.

– То есть, он всё это задумал заранее? – поразилась девушка.

– Скорее ловко использовал подвернувшуюся возможность, – ответил Восточнолесов, – что не умаляет его способностей.

– И что теперь делать?

– Ничего, – вздохнул старший шериф, – но, боюсь, это не последняя наша встреча.

По пути домой, Рассказов-старший просветил меня насчёт этой самой комиссии по аристократам. Да и вообще взаимоотношений между аристократами и гражданским обществом.

Если кратко, то эти две структуры соприкасаются, но не взаимодействуют.

Вернее взаимодействуют, но в ограниченных рамках.

К примеру, товарооборот идёт без каких-либо ограничений, предприятия аристократов продают продукцию государству, и предприятия граждан государства точно также продают свои товары аристократам. Но, при этом, долевое участие в предприятиях друг друга, запрещено. Не может аристократ иметь долю в гражданском предприятии и наоборот.

То же самое в законодательной сфере, законы государства не действуют в среде аристократов, но и уложения дворянства не действуют на обычных граждан. И вот это и регламентирует статья триста пятнадцать УК. Это, как в моём случае, вмешивание в аристократа в гражданские отношения.

Есть и статья наоборот, когда гражданский вмешивается в дела аристократов, тогда это уже статья сорок три дворянского уложения о привилегиях. Если таковое происходит, то уже аристократы вызывают спецпредставителя комиссии и предъявляют ему имеющиеся доказательства.

Образование тоже отдельная тема.

Вообще, там обнаружилось столько нюансов в этих взаимоотношениях, что стало понятно, что создавались они методом проб и ошибок не один и не два года, и даже не десятилетия.

В итоге, между собой аристократы могут хоть войну устраивать, пока она не задевает гражданских, государство не вмешается. И, точно также, аристократы не лезут в какие-либо гражданские конфликты, если не задета их собственность.

Кстати, это не только у нас в России, это по всему цивилизованному миру так. Естественно законы немного отличаются, но базис везде единый.

В общем, разговор у нас, пока мы ехали обратно в поместье, был весьма содержательным и многое прояснил в плане понимания местного мироустройства.

Правда, почему такое положение терпят аристократы, всегда и во всех мирах любившие вольницу, я понимал. Ибо гражданских больше, и оружие у них способно легко справляться с магами. Никакой магический щит не удержит взрыв полтонны взрывчатки, прилетевшей в поместье с крылатой ракетой.