Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика (СИ) - Осипов Игорь - Страница 17

То была сумеречная эльфийка самой чистой крови.

— Осталось немного! Держитесь! — проорали мои губы.

Взгляд вновь скользнул по ревущему дитя — белокожему и золотоволосому, совсем непохожему на женщину.

* * *

А затем видение оборвалось.

Я снова вернулся в гостиничный номер, к раскладушке, тусклому торшеру на столе и сидящих на двуспальной кровати девчатах.

Сидел и не мог проморгаться. Светлая комната и неизвестная погоня все ещё стояли перед глазами, не отпуская в реальный мир.

Сестры-эльфийки продолжали шушукаться, но теперь совмещали это с плетением кос. На простыне были разложены многочисленные побрякушки, которые они вплетали в волосы.

Я потёр лицо ладонью и встал. Похоже, сегодня ничего не бормотал, раз девушки не прервали беседу. А да, если не ошибаюсь, то Рязань — это очередной город-призрак, уничтоженный ещё во времена войны древних. И до него около сотни километров. Если двигаться налегке, то можно одолеть за три дня. Но есть проблема. Даже две. И Гнедыш их не унесёт.

Скрипнула подо мной раскладушка, а сам я осторожненько отложил в сторону дневник, встал и подошёл к кровати с проблемами.

— Дорогие мои, — произнёс я, скрестив руки на груди. — Вы уже договорились, куда пойдёте на поиски приключений и этой вашей белены?

Девушки молча уставились на меня, словно забыли, что я здесь.

— Белена — это ягода ядовитая, — тихо поправила меня тёмненькая Кириин. — Мы говорим «белое на чаше».

— Давайте, на ты, — с улыбкой ответил я, — Ну так решили, где хапнете отбеливателя?

Девушка почему-то густо покраснела, а слово взяла Киса. Она быстро дотянулась до своей сумки и вытащила карту, которую тут же развернула поверх одеяла. Девушка начала водить пальцем по мятой бумаге.

— Если не смотреть на маленькие местечки, то два самых ближних больших города древних, где можно поискать, то это Тула и Рязань. До них примерно одинаково.

Я вздохнул и улыбнулся, услышав название, а потом начал высказывать мысли и задавать наводящие вопросы.

— Гнедыш весит чуть меньше полутонны. Для него один уже я со своими вещами — весьма ощутимый груз. Когда посадил позади себя лёгонькую Кису, то скакуну стало уже не до шуток. Он нас троих не вывезет. Просто упадёт через сто шагов, высунув язык, как сутулая псина. Стоит вопрос: как быть?

— Я тоже лёгонькая, — тихо возмутилась Рина.

— Сама лёгкая, а задница толстая, — пробурчала Киса.

— Ничего не толстая! — повысила голос тёмная и перешла на эльфийский, ругая младшую сестру.

— Не в заднице дело. На каждую из вас для нормального путешествия придётся по центнеру вещей, продуктов и воды. Даже если пойдём пешком, нагрузив коня и взяв рюкзаки, быстро выдохнемся, — покачал я головой.

— А мы коня в телегу запряжём, — продолжила мозговой штурм Рина.

— Кого? Эту ленивую скотину? — возмутился я, взмахнув рукой в сторону окна. — Да он же упрямее осла. Я уже пробовал двуколку запрягать, так он на каждом камушке встаёт и требует, чтоб из-под колёс вытащили. Я что, экскаватор, что ли, чтоб дорогу перед ним чистить? Нет, нужен другой вариант.

— А если его плёткой? — тут же спрятав глаза, тихо выдала Киса.

— Нет. Это мой единственный кормилец и друг. Раз привык к седлу, в телегу пихать не буду. Ещё есть предложения?

— А если купить лошадь и телегу? Денег у меня хватит. Извините, извини, — быстро поправившись, произнесла Рина.

— Извиняю. Но есть другой вопрос. Вы так и пойдёте в вечерних платьицах и в сандаликах? На дворе как бы сентябрь. Скоро по ночам будет прохладно. А это надо, помимо кучи походной одежды, на случай дождя и холода, купить спальные мешки и палатку. Хотя бы одну на всех. Надо купить газовый баллон, хотя бы на тридцать литров, и большой котелок с чайником. Купить макарон, крупы и тушёнки. Взять канистру воды не меньше пятидесяти литров. Да и по мелочи наберётся столько, что телегу будем сзади подталкивать.

Сурово оглядев девушек, принялся вбивать гвозди в крышку гроба, в котором уже вот-вот будут похоронены розовые мечты о лёгкой прогулке под ручку с радужными единорожками.

— Вдобавок, у золота с серебром, еды, газа, пороха и туалетной бумаги есть одно очень неприятное качество.

— Какое? — в голос спросили девушки, и я подметил, что при их внешнем различии у сестёр почти одинаковые голоса. Если закрыть глаза, то можно запросто представить, что одни из них говорит сама с собой.

— Они быстро кончаются, — зловеще выдал я и продолжил: — Даже если я буду останавливаться в каждой встречной деревушке и чинить там все провода и заматывать всех жители изолентой, то не прокормлю нас троих.

— И что нам делать? — снова в голос спросили сёстры.

— Думать, — брякнул я. — Во-первых, чем будете зарабатывать на пропитание. А во-вторых, где взять всё это на халяву.

Девушки быстро зашушукались на эльфийском, и я не стал им мешать, а вернулся к своей раскладушке.

— Да, забыл известить, что у меня не все гильдейские задания выполнены! — громко произнёс я и улёгся на скрипучую и неудобную заразу. Но язык чесался высказать ещё чего-нибудь едкое, и это едкое не заставило себя долго ждать: — И решайте, кто из вас будет готовить, стирать и ухаживать за лошадью. Я поваром и прачкой не нанимался, и слуг у меня нет.

Я вытянул ноги, заложил руки за голову и уставился в светло-серый потолок, слушая речь северных гайю, изобилующую цокающими звуками и непривычных русскому человеку комплектов из кратких и долгих гласных.

Киса была более энергичная, часто размахивала руками и повышала голос. Рина же часто говорила тихо, но даже не понимая языка, мог понять, что девушка в этой словесной перепалке давила вперёд, как бульдозер, а порой за тихим «хааг», то есть «извини» звучали стальные нотки. Один раз Киса откровенно психанула, не желая признавать поражение в очередном раунде споров, и выкрикнула с сильным от волнения акцентом, но по-русски: «Эцо вцо твоя дурная человетчия кроовь!»

Ох, не доломала вековечная эльфийская бабка внутренний стержень у девчат. Согнула в дугу, как нагруженную рессору, но не переломила. И сейчас эта пружина готова распрямиться, ломая преграды и отбивая пальцы, не удержавшему её хозяину.

Я вздохнул и сел на раскладушке. Дневник на мои просьбы продолжить историю недовольно попискивал.

— Пойду, коня гляну, — пробурчал я и вышел.

В коридоре было темно, так как хозяин экономил на дорогом электричестве. И только на лестнице горела тусклая лампочка на одну свечу.

Пришлось чиркнуть зажигалкой, чтоб не споткнуться о бегающих по скрипучим доскам мышей, а то ведь они могут всем табуном и вовсе затоптать.

Я улыбнулся глупой шутке, представив, как спотыкаюсь о грызуна, но если бы дело было в фонящем лесу, было бы не шуток. Там живут такие твари, что крысы-людоеды покажутся невинными овечками.

А вот в крытом стойле было тепло. Ленивый мерин при моём появлении лишь приподнял голову и потянулся губами к протянутой ладони в ожидании вкусняшек. Я хлопнул по карманам и достал пару ранеток, которые тут же исчезли в ненасытной утробе скакуна.

— Ну что, — произнёс я, погладив лоб Гнедыша, — прогуляемся по чудным местам? Ты, если что, помоги девчатам, хорошо?

Конь снова ткнулся в ладони, но не нашёл вкусняшек и недовольно тряхнул ушами, словно их мошки облепили, мол, не дашь ещё яблок, не помогу.

— Шкура ты продажная, — с ласковой улыбкой произнёс я и направился к воротам, чтоб сделать то, ради чего на самом деле покинул номер — по малой нужде, или же, как говорил один мой товарищ, слить конденсат.

А потом я вернулся в комнату. Где в меня упёрлись два серьёзных взгляда.

— Что? — тихо спросил я и оглядел себя, а то мало ли, ширинку не застегнул.

— Мы украдём всё это, — произнесла Рина, а потом потянулась и достала из сумки и нацепила на нос круглые очки.