Ошибки богов. Книга седьмая. Восстание паладина (СИ) - Танков Вячеслав - Страница 77

— Так это, правда?! — подпрыгивает паренек. — Легенды не врали? При разрушении сердца излечиваются все болезни?

— Что значит «не врали»? — удивляется та. — Это обычное дело! Недаром, в отряды набираются в первую очередь те, кому нечего терять! Смертельно больные, увечные, проклятые и прочие, желающие вернуть себе здоровье и молодость. При разрушении сердца подземелья происходит что-то необычное, — задумавшись, рассказывает Бруня. — Но оно полностью излечивает не только физические раны, но и духовные проклятья.

Я встречаюсь с ней взглядом, и она молча кивает мне, угадав мою невысказанную мысль. Возможно, я тоже смогу вернуться в свое тело.

Отдохнув, снарядившись и собравшись с новыми силами, мы покидаем безопасную зону, собираясь на следующий этаж. Я как обычно красуюсь в новом плаще с кольчужными подбивками. Прежний побитый жезл поменял на новый. Он немного тяжелее и длиннее предыдущего, но испускает призрачное сияние, а набалдашник в виде кристалла может послужить не только в качестве оружия, но может стать и усилителем моей магии, согласно словам кентавра.

Барт тоже нашел оружие себе по вкусу. Он, кстати, изменил-таки класс, выбрав себе профессию воина. Это многопрофильная сбалансированная специальность, позволяющая владеть разнообразным оружием. Сейчас паренек ходит с коротким мечом в правой руке и небольшим щитом в левой. Кроме того, на нем неплохой доспех, практически не стесняющий движений. А Брунгильда осталась при своем, позаимствовав из оружейной зоны лишь один предмет. Зато какой! Это огромный башенный щит! Почти целая металлическая плита, за которой при желании можно укрыть нас обоих! Она вооружена огромным копьем, больше напоминающим башенный таран. Также на боку висит двуручный меч, также не стесняющий ее движений. Приторочив щит на другой бок, она трусит рядом с нами. Теперь от нее приятно пахнет травами. У нашей лошадки, кстати, тридцать четвертый уровень, куча как нападающих, так и защитных умений, а профессия, соответственно, «страж». То есть, она не только успешно атакует врагов, но и великолепно защищает отряд. Лучшего союзника и представить сложно. Хотя, у нее все сложно с защитой задних рядов, типа меня. Но это и понятно. У стражей другая роль — не подпускать основную массу врагов к слабым союзникам, вызывая огонь на себя. Теми, кто все же прорвался должны заниматься другие члены отряда. Вот только это плохо работало с Бартом против летающих и мощных кентавров.

Так мы доходим до следующего спуска. Теперь это не просто лестница, но хорошо освещенный пандус с деревянными перилами! Указатель слева гласит:

«Четвертый уровень! Будьте предельно осторожны!»

Мы ступаем на деревянную площадку. Тут же слышится скрежет механизма, и она неторопливо опускается вниз. Нас ожидает четвертый этаж...

Но он уже не кажется легкой прогулкой, даже, несмотря на наличие в нашем отряде тяжеловооруженной боевой единицы в виде Брунгильды. Монстры отличаются не только ужасающим внешним видом (все те же невероятные члено- и вагиномутанты), но и огромным количеством здоровья, мощью, и броней. Кроме того, в стаях появились сержанты или мини-боссы, окруженные прихвостнями. Сражаться с такими неимоверно трудно. После каждого боя мы подолгу отдыхаем, тратя кучу припасов и восстанавливая силы. Нам критически недоставало боевой мощи. На очередном отдыхе мы даже не глядим друг на друга. Яснее ясного, что даже если выдюжим этот этаж, то срежемся на боссе. Это было ежу понятно.

— Нам не выбраться отсюда, — угрюмо произносит Барт. Я молчу, занятый самолечением, а Бруня не слышит его слов из-за подгонки броневых пластин. — Всего-навсего четвертый этаж, а нас буквально превращают в щебенку.

— Не ссы, братишка! — гудит кентавр. — Боги следят за нами! Они не допустят того, чтобы мы...

— Ни слова о богах, — зло выдыхаю я, чувствуя, как мои тоненькие пальчики сжимаются в маленькие кулачки. — По их вине я очутился здесь и застрял в этом теле! Ненавижу!

Разговор потух, не успев начаться. Мы кое-как приводим себя в порядок и выступаем. Впереди расстилается поле, заполненное очередными извращенными мутантами...

...Это... так... больше не может продолжаться! — выдыхает Барт, падая на лужайку. Я не отвечаю, поспешно вылечивая самые глубокие раны Брунгильды. Кентавр скрипит зубами от боли и ярости, но терпит. Трачу всю ману, глотаю изрядно надоевшие зелья со вкусом корицы, и снова расходую едва заполненную шкалу маны на исцеление. Оно у меня всего лишь третьего уровня, поэтому тяжелые ранения затягиваются с трудом и нехотя. Но это лучше, чем ничего. А нашего единственного воина и танка серьезно покоцали в последнем бою.

— Пойду отолью, — говорит, поднимаясь наш напарник. Я бросаю ему вслед озабоченный взгляд. Нет, в смысле, я беспокоюсь за парня. Он уже совсем не тот малыш-подросток, который типа спас меня от гоблинов. Балансируя на грани в каждом бою между жизнью и смертью, этот парень за несколько часов превратился в мужчину, способного постоять за себя и друзей. Позади нас нет врагов, но кто знает, что скрывается...

— А-а-а-а! — вдруг слышится его крик в стороне. Без лишних слов мы подрываемся в ту сторону, хватая на бегу оружие. Но... никого не видно.

— Я здесь! Внизу! — доносится словно из-под земли голос парня.

Осторожно ступая в полутьме подземелья мы вскоре обнаруживаем яму приличных размеров, на дне которой стоит Барт.

— Вытащите меня отсюда! — орет он. — Тут воняет!

Веревки у нас нет, поэтому я хватаюсь за копье, а Брунгидльда упирается копытами. Вот только я снова забываю, что это тело создано не для того, чтобы вытаскивать тяжелых парней из глубоких ям. Барт подпрыгивает, хватает меня за руку и утягивает вниз за собой.

Ба-бам!

— Мать твою! — шипя от боли, говорю я, отскакивая от парня. У меня все еще свежи воспоминания о тех неприятных минутах, когда он обернулся чудовищем. Не хотелось бы оказаться наедине с ним в узкой яме. Но нет, парень остается человеком. Пока, по крайней мере. Осматриваюсь, понимаю, что стены ямы слишком высоки для того, чтобы подняться самостоятельно. Даже встав друг на друга, у нас вряд ли что-то получится.

— Ребята! С вами все в порядке?! — кричит Брунгильда, обеспокоенно заглядывая сверху.

— В полном! — отвечаю. — Ты лучше от края подальше отойди! Не хватало нам еще кентавра на головы.

Бруня утихает, а я замечаю, что одна из стен ямы, на которую упал спиной Барт, немного темнее остальных. Тогда я перешагиваю через бормочущего непристойные ругательства напарника (где он только успел такого набраться?!), и стучу жезлом по подозрительной поверхности. Уже со второго удара посох проваливается куда-то внутрь. Я трачу полминуты на то, чтобы расширить дыру. Парень вскоре замолкает, а через пару секунд помогает мне. Вскоре мы стоим перед достаточно большим проходом, в который пролезет даже моя огромная задница.

— Чего смотришь? — ворчливо говорю ему. — Хочешь послать в неизвестный опасный проход слабую эльфийку, чтобы любоваться ее задом? Черта с два! Живо в дыру!

Парень со вздохом наклоняется и ползет в проход. Я же с удовольствием отмечаю, что мой авторитет непререкаем. Ползу за ним. Темно, как афроамериканца в том месте, откуда руки растут у многих игроделов.

— Бл*ть! — вдруг вскрикивает напарник.

— В чем дело? — встревожено спрашиваю я, как вдруг пол подо мной исчезает и я падаю на спину Барта. Мы быстро вскакиваем с оружием наготове, хотя в темноте все равно ничего не разобрать. Лишь откуда-то спереди доносятся подозрительные звуки. Где-то я их уже слышал.

Сзади доносится щелчок кресала, и темнота сменяется неверным светом факела.

— Твою мать! — говорю я. Сзади тихо ругается Барт.

Мы находимся в какой-то камере. У стены напротив — шевелящееся прикованное тело.

— Да ладно! — восклицает напарник, осторожно идя в ту сторону. А я начинаю догадываться о Великом Замысле Богов. Если это окажется очередной союзник, то, стало быть, одним мной охрана Барта не ограничивается. Интересно, чем им приглянулся этот невзрачный пацан, раз на его охрану брошено столько сил?