Пекарь-некромант 2 (СИ) - Федин Андрей - Страница 26

«Ну так и проведал бы их, раз такой смелый, - сказал призрак. – До их пекарни, етить её, тут – рукой подать. Надавал бы этим недоумкам по мордасам. Показал бы им, что ты мужик, а не тряпка! Что не позволишь вытирать об себя ноги. И безнаказанно избивать своих работников – тоже не дашь».

Он пристально следил за моими манипуляциями с тестом. Словно искал повод к чему-либо придраться. Но не находил – потому и злился.

«Так и сделаю, - заявил я. – Обязательно. И покажу, и докажу. Но только потом. Когда передам дела в окрепшие Полушины руки. Ну а пока у меня другие дела, старик. Кто-то же должен печь хлеб. Утром около магазина соберётся толпа покупателей – тех самых, которых мы увели у конкурентов. Ни один из них не должен уйти без покупки. Не позволю им отнести мои деньги в другие пекарни».

***

Полуша рассказал: нападение на него совершили мои конкуренты – сыновья того самого Фетрика, в чью пекарню уже не рисковали заглядывать детишки-рекламщики. Мстители набросились на парня «неожиданно», приголубили его дубинами. Просили передать мне «привет». Заявили, что я не запугаю их собаками – в следующий раз они разгромят и мой магазин. Полуша уверенно заявил, что Мамаша Нора «ни при чём». А вот сыновьям мастера Фетрика обещал «навалять» - когда поправится.

Я заверил своего работника, что не пожалею на его лечение своё «чудодейственное средство». Едва он поел – усыпил его заклинанием. Чтобы парень не мучился от боли. Лошка вызвалась провести рядом с раненным пекарем всю ночь. Я не стал её отговаривать. Но объяснил продавщице, что жизни Полуши ничего не угрожает, а его физическое состояние к утру значительно улучшится – она может спокойно спать. Лошка воспользовалась моим советом: когда я утром носил с реки воду, она уже выглядела отдохнувшей.

Но вот мне поспать не удалось. Заклинания мэтра позволили мне оставаться бодрым и энергичным. А что ещё нужно рабу на галерах? Я с ироничной улыбкой вспоминал о том, как при покупке пекарни мечтал: дела в ней будут идти без моего участия. И ведь сам же верил в те бредни – тогда. Это при том, что уже имел за плечами большущий опыт предпринимательства, пусть и полученный в другом мире. Требуя у мэтра очередную порцию «бодрости», я пообещал себе: «как только сдам Полуше смену», то сразу же «завалюсь дрыхнуть до победного».

***

Полуша передал мне обещание своих обидчиков разгромить магазин. Сделал он это в присутствии Лошки. И утром продавщица напомнила мне о его словах.

- Эта… мастер Карп, - сказала она. – А если они сюда придут? А если порушат всё в магазине? А если набросятся на меня, как тогда на Полушу? Может, стражникам на них пожалуемся? Или господину Крюку? Нужно же что-то делать, мастер Карп!

«Она права, - поддержал Лошку мастер Потус. – Пока ты прибежишь, пока позовёшь собачек… если те вообще послушаются… сынки старого Фетрика все полки в магазине разобьют. Могут и продавщице двинуть. Много ли времени надо, чтобы девку покалечить? Что тогда делать будешь, етить тебя? И торговать сам станешь? Так не сможешь. Тут тебе и магия не поможет: не из той ты гильдии, парень».

- Собачек, говоришь, позову?

По привычке бросил взгляд на печи – прикинул, как долго будут выпекаться караваи. Сообразил, что отправил туда хлеб едва ли десяток минут назад – ближайшие полчаса о нём могу не вспоминать. Спросил старого пекаря, где сейчас волкодавы. Ночью собаки дрыхли наверху в гостиной. Ещё затемно я отнёс им завтрак – дверь на улицу оставил приоткрытой. Теперь мне не следовало бояться воришек. А вот у тех в моём доме были высокие шансы стать обедом для стаи клифов.

«На улицу убежали, етить их, - сообщил мастер Потус. – Как ты их накормил, так они и свалили во двор. Большие же зверюшки. Тесно им у тебя, парень, в доме. Не домашние они животинки. Накой они тебе сейчас вдруг понадобились?»

Я разогнул спину, вытер руки о фартук.

«Понадобились, старик. Очень даже понадобились. Потому что я придумал, как успокоить нашу пугливую продавщицу».

- Кис-кис-кис, - звучал рядом с моей дверью писклявый женский голос. – Кис-кис-кис.

Я перешагнул порог дома и замер, соображая, какими словами должен подзывать к себе собак. Если для кошек существовало «кис-кис», то какая фраза годилась для волкодавов? Почесал затылок, придумывая способ разрешить затруднение. На ум не приходило ничего толкового. Я жмурился от лучей выглянувшего из-за крыш солнца, вертел головой – разглядывал двор. Увидел женщину, что искала своего кошака («Не видели здесь рыжего котика, мастер Карп?»).

Услышал тревожное чириканье птиц, прятавшихся в листве клёнов. Различил гул голосов, что доносился из-за угла дома – там уже выстроились в очередь желающие приобрести у меня с утра пораньше свежий хлеб. Не придумав ничего лучше, я поднёс два пальца к губам и громко свистнул. В этом мире проделал такое впервые. Но свист получился лихой – резкий и громкий. И тут же завибрировала под ногами земля, словно поблизости от меня пустился вскачь табун лошадей.

Табун оказался небольшим. Да и не лошади то скакали – бежали на мой зов три клифских волкодава. Хотя издали собачек вполне можно было перепутать с пони. С громким хрустом ломались ветки кустов, роняя на землю ошмётки зелени. Умолкали птицы – притворялись листьями клёна. Стихли даже голоса стоявших у двери магазина женщин. Клифы неслись ко мне не как бесшумные и коварные лесные хищники, а как обещавшее снести всё на своём пути стихийное бедствие.

Первой выскочила из зелёных зарослей Надежда. Отметил, что она не столько спешила на мой зов, сколько пыталась обогнать своих друзей – соревновалась с ними в скорости. За вчерашний день я устал выговаривать её длинное имя, сократив его до короткого: «Надя». То же самое произошло и с именем Барбоса. Простецкое имечко превратилось в звучное: «Босс». Это короткое имя подходило клифу несравнимо больше, чем полное. Выговаривать мне его было проще. Да и самому псу оно понравилось.

Надя резко притормозила в паре шагов от меня. Первой коснулась моей руки носом, зафиксировав свою победу в забеге. Лизнула мой локоть – уверен, чтобы меня позлить. Её тут же оттеснил Босс. Пёс толкнул меня лбом в живот – заставил попятиться. И великодушно пропустил к моему телу Веру. Та дотянулась языком до моего лица – я смахнул со щеки собачью слюну. Потрепал собак за ушами. Вытащил из шерсти Барбоса колючий репей, убрал с морды Нади голубиное пёрышко. Та облизнулась: похвасталась удачной охотой.

- Вижу, голубей в нашем дворе стало меньше, - сказал я. – Значит, вы не голодные.

Стряхнул птичий пух с челюсти Веры.

- Один голубь сэкономит мне каравай – неплохо.

Босс возмущённо тявкнул. Вера насторожила уши. Надя заскулила.

- Что? – спросил я. – Голубей мало было? Ладно. Уговорили. Покормлю вас. Но опять хлебом: нет у меня времени готовить что-то другое. Согласны?

Собаки завиляли хвостами. Запищали подобно щенкам-переросткам. Ринулись меня облизывать. За вчерашний день я успел привыкнуть к подобным нападениям. И научился им сопротивляться: упирался кулаками в собачьи лбы, отталкивал те от себя, словно отрабатывал удары на груше. Клифы, похоже, считали это игрой – вертели головами, усложняя мне задачу. Скалили зубы. Уверен: со стороны казалось, что волкодавы пытались разорвать меня, как того рыжего кошака.

- Ладно, ладно, - сказал я. – Сейчас всё будет. Три пшеничных. Обещаю. Потерпите.

Замахал руками, отбиваясь от слюнявых языков.

- Но мне понадобится кое-что и от вас.

Оттолкнул от себя морды зубастых подхалимов.

- Да погодите вы!

С собаками я в прошлой жизни почти не сталкивался. С котами – да. Но не считал тех умными – скорее: хитрожопыми. А вот как мне следовало отдавать команды клифам, я совершенно не представлял. Вчера разок скомандовал Боссу «сидеть». Пёс команду не выполнил. Да ещё и взглянул на меня, как на идиота. Думаю, если бы он мог, то покрутил бы пальцем у виска, показав, что обо мне подумал. Я тогда подумал о себе примерно то же самое. Потому и не представлял теперь, как донести до волкодавов свои пожелания.