Любовь под луной - Джеймс Саманта - Страница 22

• Предыдущая
• 22/75
• Следующая

Андре слишком поздно понял свою ошибку. Но, как ни странно, его вопрос не обескуражил Эмили. Возможно, она ослепла совсем недавно?

– Знаете, я уже давно ее не видела, но, насколько я помню, у нее тогда были соломенного цвета волосы, и она... хм... довольно толстая. Я знаю точно, потому что она вечно стукается о дверной косяк, когда входит, как будто ей тесновато, понимаете? А со мной или с Оливией такого не бывает. Ах да, Эстер всегда носит розовый чепчик... Оливия постоянно сердится и дразнит ее, потому что этот цвет совсем не подходит к ее волосам.

Андре мягко сжал ей руку.

– Я взгляну, там ли она.

Эмили аккуратно разгладила смятую юбку. Слезы ее высохли. Сейчас она даже сердилась на себя за то, что вела себя так глупо. Интересно, подумала она, кто этот человек?

Приезжие в Стоунбридже бывали довольно редко. По голосу она могла судить, что он еще молод.

Андре очень не хотелось заходить в пивную, но раз уж он пообещал молодой даме, что сделает это, значит, выхода у него нет.

Он не успел переступить порог, а глаза всех, кто был в пивной, устремились на него. Внутри было довольно темно и мрачно, и после яркого солнечного света ему потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. За столами сидело не менее дюжины завсегдатаев. Воцарилось неловкое молчание, но Андре сделал вид, что ничего не заметил. Другого он и не ожидал. Гаджо никогда не любили его соплеменников. Не глядя по сторонам, он прямиком направился к буфетчику.

– Я ищу женщину по имени Эстер.

– Эстер? Эстер ушла со своим муженьком, и довольно-таки давно, – сухо буркнул тот в ответ.

Андре кивнул и поспешно вышел.

Молодая девушка обернулась, услышав его шаги, и лицо ее просияло.

– Вы нашли ее?

– Мне очень жаль, мисс, но буфетчик сказал, Эстер уже ушла. – Андре присел на скамью возле нее. Помолчав немного, он предложил: – Если хотите, я могу проводить вас до дома. То есть если вы объясните мне, где живете.

Эмили испугались. Этот незнакомец предложил проводить ее до дома. Что же делать? Ведь она понятия не имеет, кто этот человек. Она даже не видела его лица. Наверное, ей следует остерегаться? Это уж точно, подтвердил внутренний голос. И тем не менее она почему-то не боялась его...

– Я постараюсь, – едва слышно прошептала она. – Только, боюсь, я вас совсем не знаю, сэр, и будет странно, если незнакомый человек проводит меня до дома. – Девушка с улыбкой протянула ему руку. – Я Эмили, Эмили Шервуд.

Андре, с трудом оторвав взгляд от ее руки, посмотрел ей в лицо, и от ее улыбки у него перехватило дыхание. Прошло несколько минут, прежде чем до него дошло, что она имеет в виду.

Взяв ее руку, он осторожно сжал ее, чувствуя себя по-дурацки. Этот обычай гаджо ему никогда не нравился.

– А я Андре, – наконец выдавил он.

– Очень рада познакомиться, Андре. – Ее улыбка, казалось, стала еще ярче. – Что ж, теперь вы уже не незнакомец, верно? – Девушка встала и, все еще улыбаясь, повернулась к нему. – Можно, я обопрусь о вашу руку?

Опомнившись, Андре подскочил к ней и предложил руку. Сейчас он был даже рад, что девушка не может видеть улыбки, которая скользнула по его лицу, когда он накрыл ее пальцы своей ладонью. Ему было приятно чувствовать, что теперь они уже больше не дрожат.

– Ну а теперь, сэр, мы должны прежде всего повернуться так, чтобы стать лицом к церкви, потом обойти ее с восточной стороны, а там уже будет тропинка, которая сворачивает налево...

Незнакомец был очень высок – Эмили поняла это почти сразу. Когда она подняла голову, ее щека коснулась его плеча. Рука, которой он бережно поддерживал ее, казалась сильной и мускулистой. Эмили сразу почувствовала себя спокойнее. Ей понравилось его имя – Андре. Конечно, немного необычное, подумала она, но зато куда красивее, чем вечные Джон или Пол.

Он спросил, кто такая Оливия, и Эмили охотно принялась рассказывать. Оливия – ее сестра, теперь она служит у нового графа, объяснила Эмили. Ах да, конечно, бросил Андре, кажется, он видел неподалеку господский дом.

Они добрались до дома так быстро, что Эмили удивилась. И даже поймала себя на том, что слегка раздосадована... о, совсем чуть-чуть.

– Огромное спасибо! Без вашей помощи я бы никогда не добралась до дому. – Поколебавшись, она набралась смелости и добавила: – Надеюсь, вы как-нибудь зайдете к нам. Когда Оливии нет дома, я... я порой чувствую себя такой одинокой. – Конечно, может быть, нескромно с ее стороны приглашать незнакомого мужчину в гости. Ну и пусть! Возможно, потом она и пожалеет, но сейчас ей не хотелось об этом думать.

– Рад был оказаться вам полезным, мисс, – услышала она его звучный низкий голос. Наступило молчание, потом он снова заговорил: – До свидания, Эмили.

– До свидания, – прошептала она, жалея, что не может увидеть его лицо.

Кончики его пальцев легко, едва касаясь, скользнули по ее щеке... Или, может, ей это только почудилось?

Она ни за что не расскажет Оливии о том, что случилось сегодня, поклялась себе Эмили... о том, что незнакомый молодой человек проводил ее до дома. По крайней мере пока не расскажет...

Прошло несколько дней. Оливия чувствовала себя так, словно попала в ловушку, которая захлопнулась у нее за спиной. Теперь, едва открыв глаза, она ловила себя на том, что думает о Доминике. Каждый раз, когда она оглядывается, он тут как тут. То позади нее в коридоре. То возвращается с верховой прогулки. То заглядывает через плечо, когда она делает записи в бухгалтерских книгах. Оливия чувствовала его дыхание у себя на затылке и знала, что, подняв глаза, встретится с ним взглядом.

О, если б только она могла возненавидеть его! Ведь в нем текла цыганская кровь! Хотя, вынуждена была признаться Оливия, не знай она об этом, никогда бы не догадалась.

Но и джентльменом в полном смысле этого слова его тоже трудно было назвать. Очень часто его одежду составляли бриджи для верховой езды, рубашка и сапоги. И при каждом удобном случае он закатывал рукава рубашки или расстегивал ворот, под которым ничего не было. Галстуков он, судя по всему, вообще не признавал. И оставалось лишь отводить глаза в сторону, что порой давалось ей с трудом, тем более что мысли девушки были прикованы к нему почти постоянно.

Она невольно ловила себя на том, что сравнивает его с Уильямом. И вынуждена была признать, что ничего похожего прежде не испытывала.

И по-прежнему каждый вечер Люцифер провожал ее до самого дома. Когда это случилось во второй раз, Оливия даже накричала на пса, пытаясь заставить его повернуть обратно. Тщетно... Дружелюбно помахивая хвостом, пес упорно бежал за ней. А на следующий вечер вообще отказался уйти: как ни гнала она его прочь, преспокойно свернулся на пороге дома и мирно проспал до утра. Утром он с тем же терпеливым упорством проводил ее в Рэвенвуд. По правде говоря, Оливия была даже рада этому: в присутствии огромного пса она чувствовала себя в безопасности. К тому же девушка постепенно привязалась к нему. А Эмили он просто обожал. С тех пор так и повелось, что вечера они проводили втроем, и Оливия решила больше не обсуждать это с Домиником.

К тому же она подозревала, что он отлично знает, где проводит ночи Люцифер.

Однако она и представить не могла, что сам Доминик терзается не меньше ее.

Даже если неотложные дела призывали его, он задерживался в доме, мечтая хоть одним глазком увидеть девушку. А в те вечера, когда она, сидя в его кабинете, проверяла Счета, он то и дело находил предлог, чтобы заглянуть туда. И сам проклинал себя за это.

Господи, он вел себя, как животное в брачный период! Но ничего не мог с собой поделать. Стоило ей оказаться рядом, и у него в жилах вскипала кровь. «Почему? – думал он в отчаянии. – Ну почему?» Она нисколько не напоминала тех женщин, которые ему нравились до сих пор, – элегантных светских львиц, весьма искушенных в сердечных делах. Оливия же была невинна и неопытна, как ребенок... и это сбивало его с толку. Доминик всегда предпочитал более зрелых женщин – по крайней мере не надо было тратить время на ухаживания!

• Предыдущая
• 22/75
• Следующая