Туманная река 4 (СИ) - Порошин Владислав Викторович - Страница 7

«Ничего, первые минуты, суета, неразбериха, сейчас разыграемся», — подумал я.

— Отошли в защиту! — Скомандовал Корнеев.

Кстати, в чём сложность игры центрального нападающего? Кроме того что он должен «воевать» на пятачке, получая от защитников тычки и удары, первым бежит в защиту. Что я и сделал.

— Костя держи! — Крикнул мужик из той команды, скидывая шайбу под бросок на синюю линию грубияну.

В этот момент я успел подкрасться из-за спины, подбить клюшку этого Костика и выкрасть черный резиновый диск. Путь на ворота мне преградил лишь один единственный защитник.

— Валерка, долбани его как следует! — Заблажил за моей спиной Костя.

«Чтоб меня долбануть, нужно сначала догнать», — усмехнулся я про себя и понёсся сначала вправо, затем заложил резкий вираж и ушёл влево. Защитник замешкался, но этих мгновений мне хватило, чтобы вывалится один на один с вратарём. Я ничего не стал выдумывать, убрал шайбу под удобную левую руку и пульнул точно под перекладину с трёх метров. Резиновый диск, которым запросто можно нанести серьёзнейшую травму, пролетел в десяти сантиметрах от лица голкипера и забился в сетке.

— Живой? — спросил я вратаря.

— Кажись, целый, — пробормотал он, ощупывая лицо.

— Ещё раз спрашиваю, маска с каской нужны? — обратился я к соперникам, которые подъехали и стали рассматривать крюк моей клюшки.

— Я без маски стоять не буду, — первым высказался сам вратарь. — Если ты, Костян, самый резковый, иди на ворота.

— Ладно, давай свои железки, — пробубнил мне широкоплечий Константин.

На трибунах не смотря на не холодный московский октябрь, люди старались либо «болеть» стоя, либо сидя, но накинув на себя что-нибудь тёплое.

— Надо было пальто взять, — поёжился в плаще Санька Земакович.

— А мне самое то, — улыбнулся коренастый Вадька Бураков. — А наш-то Богдан и в хоккей, оказывается, тоже играет.

— Ага, — поддакнул Зёма, — и на гитаре. И на шахматах.

— Гол! — Дружно выкрикнули ребята, когда их друг Крутов забросил ещё одну шайбу.

От редких болельщиков послышались жидкие аплодисменты. Рядом с друзьями сидели не то ветераны московского спорта, не то пенсионеры болельщицкого движения.

— Красиво кладёт, — крякнул один дед другому.

— Я в двадцать седьмом так же забил, — ответил ему товарищ.

— Не свисти, в двадцать седьмом шайбу не гоняли! — Вспылил первый ветеран.

— Это вы на Пресне не гоняли! — Не отступал от своего второй. — А мы на Петровке гоняли!

— Звездун, — упрямо пробубнил первый.

— Забавные дедки, — улыбнулся Санька Земакович. — А ты чего с Тонькой поцапался? — Спросил он Вадьку.

— Вот когда со своей Машей поживешь несколько месяцев в одной комнате, тогда и поймешь… Ворота держи! — Крикнул Вадька, когда соперники отквитали одну шайбу.

— Эх! — Махнул рукой Санька. — Как только на новое место переедем, обязательно Машке предложение сделаю.

— Какое? — удивился Бураков.

— Жить вместе! — Тоже удивился непонятливости друга Земакович.

— Ничего, ничего, — подбодрил я своих молоденьких ребят, которые все были из близлежащей школы. — Старайтесь побыстрее передавать шайбу, играйте шире.

— Коська сильно толкается, — пожаловался мне один школьник, держась за ушибленный бок.

— Этого я беру на себя, — хохотнул высоченный здоровяк Корнеев.

— Только никого не убей, — улыбнулся и я. — Сейчас сыграем как в баскетболе. Войдем в зону атаки и расставимся в «конверт». Я в центре, защитники — на синей линии, крайние нападающие — ближе к бортам на линии ворот. Сначала шайбу погоняем по периметру. Затем Юра набросишь в пол силы её на ворота.

— Играть-то сегодня будем? — Заволновались соперники.

— Не спиши, проиграть всегда успеешь, — ответил я, въезжая в центральный круг на вбрасывание.

— Это мы ещё посмотрим, кто кого "любить" будет, — пробухтел Константин.

Старший судья матча Филимоныч, бородатый деток в валенках, бросил шайбу на лёд. Я одним резким движением черный диск выгреб на стоящего за правым плечом школьника. Тот почти в касание переправил шайбу на Корнеева.

— Корней через борт! — Крикнул я, уходя на левую часть площадки.

Юра тут же с ударом шайбой в борт переправил её на меня. Я, завладев резиновым диском, сделал крутой разворот. Опекающий плотно меня Константин, просвистел, ругаясь матом, в сторону деревянного бортика. Я переехал центр площадки и сделал пас на школьника, который замер на синей линии у самого борта перед входом в зону атаки. Паренёк шустро пронёсся мимо защитника, который к тому же просто физически не успевал его блокировать. Я рванулся на пятачок к вратарю соперника, наш левый крайний к левому закруглению коробки, Юра и ещё один наш защитник «закрыли линию». Как и было обговорено мы стали гонять шайбу по периметру зоны атаки.

— Да разберите вы их по одному! — Не выдержал вратарь противоборствующей стороны, после того как мы двадцать секунд передавали шайбу друг другу в непосредственной близости от ворот. — Играй каждый с каждым!

— Не ори под руку! — Огрызнулся на него защитник Валерка.

— Пасуй, пасуй! — Перекрикивал я вратаря соперников. — Пусть ещё без шайбы попотеют! Перед баней полезно!

И тут же я получил пару непринятых тычков черенком клюшки в спину от опекающего меня Константина. Предчувствую третий удар, я резко скользнул вперёд и развернулся по коротко дуге на триста шестьдесят градусов. Костик вновь от неожиданности растянулся на льду, нырнув на него лицом вперёд. Благо упал на руки, иначе — прощай голливудская улыбка.

И вот он прекрасный момент: мой оппонент на льду, я закрываю спиной обзор вратарю соперников, и шайбой владеет Юра Корнеев у самой синей линии.

— Корней, бросай! — Успел выкрикнуть я, прежде чем резиновый диск полетел в сторону меня и ворот.

И буквально через мгновенье я подбил слёту шайбу крюком клюшки, изменив её направление. Вратарь кинулся ловить хоккейный снаряд в один угол, а он «передумав» плюхнулся в сетку, в другой.

— Го-о-ол! — Заголосили наши школьники.

Редкие болельщики на трибунах дружно захлопали.

— Давай ещё парочку и по домам, — тихо проговорил Корнеев, похлопав меня хоккейной крагой по мотоциклетной каске.

— А то маловато будет? — улыбнулся я.

— Сейчас ещё этого к бортику приложу и будет самое то, — кивнул Юра в сторону верещавшего громче всех Константина, что вратарь — дыра и шайбы в упор не видит.

Толик Марков, нежась в своей кровати сладко потянулся. Воскресенье было самым любимым его днём недели. Ведь в два часа — репетиция, вечером — концерт, а в понедельник — единственный выходной. «Сегодня как следует, отработаю, — подумал он, — а завтра буду валяться под одеялом до темноты». Как это не парадоксально, но и от занятия любимым делом можно устать.

— Галя, вставай, — толкнул он в бок обнажённую девушку, которая своим стройным телом горячо грела правый бок.

— Ну-у-у, — сегодня выходной недовольно протянула очередная подруга восходящей поп звезды.

— Давай, давай, свари мне кофе, — подтолкнул Галю музыкант. — И вообще тебе давно пора.

Девушка недовольно выпорхнула из-под одеяла и специально, чтобы раззадорить Толика пошла включать электроплитку, соблазнительно покачивая своей пятой точкой. Маэстро недовольно поморщился. «Блин! — Подумал он. — Из-за этой вертихвостки поссорился с Лизой. Как перееду в новое жильё, больше никаких подруг по месту жительства! Итак, от них одни проблемы!»

Как бы сказал великий комбинатор: «После Алуштинских гастролей, Толик Марков основательно «забурел». В его комнате стали появляться дорогие вещи. Дефицитный чёрный кофе с "черного" же рынка. Катушечный магнитофон. Хорошие кожаные ботинки. И он даже недавно приобрёл себе красивую золотую печатку. А сколько у него было подруг в Алуште, больше половины которых Марков уже успел позабыть? Здесь в Москве он немного угомонился. И с новенькой клавишницей из группы, с Лизой Новиковой, у него вообще роман продлился целых пять дней. Рекорд!