Туманная река 4 (СИ) - Порошин Владислав Викторович - Страница 21

— Если не захочешь в ЦСКА — заставят, — усмехнулся Юра.

Наконец в коридоре началось движение, и открыли кабинет для заседания хоккейной Федерации. Мы с Корнеевым переместились на «камчатку» мне ещё со школы там больше заседать нравилось.

— Смотри, — я показал пальцем на мужчину с характерным носом «картошкой», в черном пиджаке. — Это же Бобров Всеволод Михайлович.

— Сева, — подтвердил мою догадку Корней. — Вот у него с жильём все в порядке. Царские платы в «генеральском доме» у метро «Сокол». Чтобы значит, генералы по первому звонку могли явиться в Кремль.

— Кого он сейчас тренирует? — Спросил я.

— Да никого, — махнул рукой баскетболист. — С ветеранами по Союзу ездит в футбол играет, да водку пьянствует. Он мужик холостой, что ещё ему делать?

Главный тренер Пермского «Молота» Виталий Петрович Костарев, тепло, поздоровавшись с наставником московских динамовцев Аркадием Чернышевым, у которого семь лет отыграл в обороне, решил сесть куда-нибудь подальше. Так сказать, защитникам всегда спокойнее в тылу. Осмотревшись, он заметил одно место около баскетболистов. «И зачем эти "дылды" сюда припёрлись, — подумал он. — Хотя высокий был только один, второй вполне себе нормального роста. Да, пошумели газеты про этих ребят после Олимпиады в Риме. Корнеев и Крутов вроде. Про меня тоже когда-то шумели, а сейчас малоизвестный тренер заводской команды». Виталий Петрович кивнул баскетболистам, они ему ответили так же.

В президиум сели Николай Романов, глава всех физкультурников, Всеволод Бобров, легенда хоккея и футбола и председатель федерации Хомуськов из журнала «Спортивная жизнь». Первые пятнадцать минут Костарев решил пропустить миом ушей, потому что как всегда началось одно и то же: трали-вали сиськи мяли. А вот когда дело подошло к самому главному- жеребьёвке, он непроизвольно схватился за «заговоренную» пуговицу, что пришила ему жена. «Понятное дело, — думал он, — предрассудок. А вдруг поможет?»

— Только бы не ЦСКА, только бы не ЦСКА, — шептал себе под нос Виталий Петрович.

На доске была уже заранее нарисована таблица турнира, оставалось только вытащить названия команд и расставить их по свободным клеткам. Почётную миссию доставания карточек, где были написаны названия клубов, поручили Всеволоду Боброву.

— Первая карточка, — поднял в руке небольшой прямоугольный из картона Сева. — «Спартак» Свердловск.

Затем прославленный форвард снова поболтал рукой в черном мешочке и вынул следующую прямоугольную картонку, на ней оказалась надпись Московское «Динамо». Потом выпал СКА из Калинина и наконец, ЦСКА Москва. В другую нижнюю часть таблицы первой же командой вытащили «Молот» Пермь. Это означало, что с тарасовскими армейцами раньше финала встретиться команда из Перми уже не могла. Конечно, оставались сильные и «Динамо», и «Спартак», и «Крылья Советов», но со всеми при определённом везении можно было играть.

«Да! — возликовал про себя Костарев. — Машка моя — умница!»

Однако, вдруг с места, как раненый медведь вскочил Анатолий Владимирович Тарасов.

— А вы случаем тут все не охренели! — Заревел он. — Мой ЦСКА — это чемпион страны! Все игроки команды бьются за сборную СССР!

— Анатолий Владимирович, что вы хотите сказать? — Испугался редактор «Спортивной жизни» Василий Хомуськов.

— А то и хочу сказать, кто-то, значит, начнёт турнир с одной шестнадцатой, а кто-то хитрожопый с одной восьмой! — Продолжал наседать Тарасов. — Это мне специально Бобёр подгадил!

— Тарас, иди на хер! — Обиделся Всеволод Михайлович. — У тебя уже крыша едет, везде заговоры мерещатся!

— Значит так, мой ЦСКА, как чемпион страны, начнёт турнир с одной четвёртой финала! — Стукнул кулаком по столу, где заседал президиум Анатолий Владимирович. — Всю эту вашу галиматью с доски убирайте к чёртовой матери! А не то я позвоню, куда следует!

— Успокойтесь товарищ Тарасов, — встал из-за стола Николай Романов. — Сейчас всё решим в рабочем порядке.

После десяти минут, во время которых Бобров послал весь президиум подальше и пересел на край, было решено изменить таблицу розыгрыша. На этот раз вытягивать таблички с названиями команд взялся Хомуськов.

За всё время пока доставали одну команду за другой и помещали их в новую таблицу на доске, Костарёв от волнения взмок, как на тренировке. И лишь в самом конце прозвучало, что соперником «Кировца» из Ленинграда в одной восьмой финала станет «Молот» Пермь, победитель же этой пары выходил прямиком на ЦСКА. Виталий Петрович от досады сорвал «заговоренную» пуговицу «с мясом» и бросил её куда-то на пол под стулья.

— Правда всегда победит! — Гремел восторженно Тарасов. — «Кировец» или «Молот» в одной четвёртой — это правильно, так и должно было быть.

Я пробрался к президиуму, где редактор журнала «Спортивная жизнь» заполнял протокол, а глава физкультурников Романов беседовал с Севой Бобровым.

— Николай Николаевич, — обратился я к Романову, — извините, — кивнул я легенде советского спорта. — Меня и моего друга нужно временно направить в команду «Молот» из Перми, чтобы мы с ЦСКА потом сыграли.

— А почему не в «Кировец»? — Удивился глава физкультурников. — Он ведь посильнее будет.

— Да мне этот «Кировец» чуть в глаз не заехал, когда я про хоккейную Евролигу рассказывал, — я покосился на товарищей из Ленинграда. — А с Пермью у меня ещё конфликтов не было.

— Хорошо, — улыбнулся Романов. — Виталий Петрович, подойдите сюда, пожалуйста! — Окрикнул он наставника пермяков. — Вот знакомьтесь, это Богдан Крутов. Должен сыграть за вас две игры. Так? — Спросил Николай Николаевич меня.

— Да, — улыбнулся я, — ЦСКА только обыграем и всё, а дальше вы сами.

— Ну, ты парень и наглец, — хохотнул Бобров, который стоял рядом. — У Тарасова в команде игроки сборной СССР! Вы у них выиграете, если только в баскетбол.

— Я не совсем понимаю, что вы от меня хотите? — Растерялся Костарев.

— Давайте я объясню, — сказал я главе всех физкультурников. — Виталий Петрович, я и мой друг тоже баскетболист Юрий Корнеев сыграем за «Молот» две игры. Обыграем «Кировца» и ЦСКА. То есть поможем вам это сделать.

— Это шутка? — Наставник пермяков посмотрел на Николая Николаевича.

— Это просьба оттуда, из ЦК партии, — абсолютно серьезно ответил Романов.

— Из партии, — задумался Костарев. — У меня в команде две пары защитников и три тройки нападения. Защитники мне не нужны. А как нападающих я их двоих взять не могу. С кем они будут играть?

— Да? — Я немного «подвис» как старый комп. — Чтобы в нашей стране не нашлось для хорошего дела — третьего, да такого быть не может! Всеволод Михайлович, третьим будете всего на две игры? — Я посмотрел на, хитро улыбающегося, Боброва. — У вас ведь вроде хват правый был? Пойдете нападающим на левый фланг. Я встану в центр, а Корнеев сыграет справа. Потому что мы оба клюшку держим слева.

— Когда игры? — Бобров глянул на расписание, которое было на доске. — 18 — «Кировец», 23 — ЦСКА. Если только для смеху, можно попробовать.

— Тогда завтра в одиннадцать тренировка на «Катке «Сокольники», — отчего-то грустно пролепетал тренер пермского «Молота».

На дневную репетицию я безбожно опоздал, пока общались с Бобровым, я ему рассказывал про новые клюшки, пока успокаивал Костарева, что мы кое-что умеем, и что вы не пожалеете от эксперимента поддержанного на самом верху, время пролетело не заметно. Перед дискотекой Толик и Наташа меня усиленно игнорировали. В общем, воротили в сторону свои симпатичные лица.

— Вы можете со мной не разговаривать, — посмотрел я на всю группу, — но мы сегодня должны решить какие песни будем записывать на пластинку, чтобы у нас было время, как следует над ними поработать.

Толик Маэстро вытащил тетрадный листок и приколол его канцелярской кнопкой прямо на дверь. Я посмотрел, какие композиции выбрали он и Наташа. Первая сторона начиналась с песни «Позвони мне позвони». Далее: «Льёт ли тёплый дождь», «Белые розы», «Там, где клён шумит». На вторую сторону ребята предложили песни: «Рыбка золотая», «Розовый вечер», «Капризный май» и последняя композиция «Солнце» моя адаптация «Sunny» группы «Boney M».