Туманная река 2 (СИ) - Порошин Владислав Викторович - Страница 23

— Не знаю, — неопределенно высказалась женщина.

В дверь кто-то небрежно два раза стукнул, и в нашу репетиционную комнату втиснулась еще одна коренастая фигура с классической гитарой. Владимир Семенович Высоцкий собственной персоной, ухмыльнулся я про себя.

— Я кажется не вовремя? — прохрипел бард, ошалело оглядывая красавиц из всесоюзного дома моды.

— Познакомьтесь, Владимир Высоцкий, — отрекомендовал я нового посетителя, — поэт песенник, начинающий талантливый актер.

— А я сунулся было в зал, — захрипел своим бархатистым голосом бард, — что такое, музыка ваша есть, а вас самих нет? И звучите, главное так хорошо.

— Это звучит изобретение Эмиля Берлинера, — я не упустил шанса немного поумничать, — правда он придумал всего лишь граммофон, а в зале сейчас звучит проигрыватель виниловых пластинок. Но сути дела это не меняет. А теперь леди и джентльмены, пожалуйте в зал на второе отделение нашей дискотеки.

— Подождите мне все модели нужно зарисовать! — забеспокоилась Вера Аралова.

— Вы обратитесь к нашему модельеру, Тоне, на фабрику «Красный текстильщик», — ответила за меня Наташка, — она вам все выкройки покажет.

— Богдан, у меня к тебе разговор, — зашептал мне на ухо Высоцкий.

— Володь, давай после танцев, — я похлопал по плечу барда, — сейчас отработаем и спокойно поговорим. Покажешь мне свою новую песню.

— Да я не про это, — замялся он, — помнишь, ты про гастроли говорил? Предложение еще в силе?

— Берлин, Рим, Лондон, Париж? — хохотнул я, — в силе.

Пробираясь к сцене я еще раз случайно столкнулся с манекенщицей Региной Колесниковой.

— Вы все же за Збарского не выходите, — сказал я, — он все равно гулять продолжит, доведет вас до суицида.

— А за кого мне идти? — заулыбалась девушка, — не за тебя ли? Так твоя подружка мне все глаза выцарапает.

— Вы на телевидение идите, — ответил я, надевая на себя гитару, — а то век манекенщиц короток. Там вам точно будет меньше поводов для депрессий.

На сцене Наташка второе отделения начала с песни «Ищу тебя», которую публика встретила громкими аплодисментами. Зал погрузился в полутьму, освещаемую светомузыкой из автомобильных фар. Под потолком самодельный шар, обклеенный маленькими зеркальными плитками, запустил звездный хоровод по затемненным стенам. Все как на школьном танцевальном вечере в конце восьмидесятых, в том моем времени, подумал я, и укорил себя в том, что лезу в чужие судьбы. И Высоцкого тороплю с появлением его гениального творчества, а теперь и манекенщицу Регину пытаюсь вразумить. С другой стороны, это земное отражение не должно повторить печальный путь моего параллельного мира. По крайней мере, я сделаю все для этого возможное, а дальше будь, что будет.

Первые июльские деньки в Москве и ее окрестностях выдались неимоверно жаркими. Перед парадным входом в дом культуры Строителей директриса Галина Сергеевна давала свои последние ценные указание нашей музыкальной банде. Барабаны, микшерский пульт, светомузыка уже были укрыты брезентом и аккуратно уложены на крышу трофейного микроавтобуса Opel Blitz, который мы любовно окрестили Икаром. Кстати, только вчера приварили ему соответствующую конструкцию для багажа, иначе мы элементарно в автобусе не помещались. А вот гитары и новенький синтезатор мы, конечно же, взяли в салон. Ведь кроме инструментов Икар должен был вместить еще девять человек, ровно столько, сколько в нем оставалось свободных посадочных мест.

— Крутов, смотри у меня там без приключений, — Ларионова сверлила меня строгим материнским взглядом, — чтобы никаких драк! Все запомнил?

— Галина Сергеевна, мы для спокойствия специально везем с собой Петю Калачева, — я похлопал богатыря по спине, — чтобы он одним своим видом отпугивал местных хулиганов. Зря, что ли он вымахал ростом под метр девяносто и весом под сто тридцать кг?

— Это я в маму, — пробубнил здоровяк, которого я запланировал поставить на кассу.

— Ошибка природы, — влез с неуместной шуткой Санька Зёма, но заметив многозначительный взгляд Калача тут же поправился, — я хотел сказать природно-одаренный.

— Значит так, — отмахнулась от нас директриса, — сегодня в семь часов выступаете в Сергиевом Посаде, завтра в Переславле-Залесском, послезавтра в Ростове, потом вас ждут в Ярославле и последний город на этой неделе, в пятницу, Кострома.

— Мама, все уже говорено сто пятьсот раз, — не выдержала ее дочь Маша, которая так же ехала с нами в качестве костюмера, художника и ассистента.

— С вами договор заключим по приезде в Москву, — Галина Сергеевна уже обратилась к Высоцкому, — ну все с богом, — директриса неожиданно перекрестила всю нашу временно бродячую команду.

— Карета подана! — крикнул, наконец, я, — рассаживаться строго в соответствии с приобретенными билетами! За безбилетный проезд штраф тридцать рублей!

Тесноватую все же немцы машину придумали, усмехался я, пока рассаживал своих беспокойных попутчиков. Всего восемь одиночных посадочных мест, плюс небольшой проход между креслами. Максимум что можно было сделать — это привинтить еще одно место рядом с водителем. Но это на перспективу. Пока же сели так, два задних места — Высоцкий и Петя Калачев, два передних места — Иринка и Наташка, за ними Санька и Маша, предпоследний ряд — Вадька и Толик.

— Пристегнулись простынями, от винта! — крикнул я в салон с водительского кресла.

Шутку ожидаемо никто не понял, так как пока с «Легким паром» Рязанов еще не снял. Поэтому мы, потратив на сборы и разговоры, целый час, немного притомившись от суеты, тронулись в тишине. Учитывая качество подмосковных дорог и древность нашей чудо машины, я рассчитывал доехать до Сергиева Посада часа за три. И пока автобус выплясывал на ухабах, занялся небольшой арифметикой. Значит так, подумал я, пять выступлений на этой неделе, еще пять на следующей. Входной билет на дискотеку десять рублей. Конечно, Галина Сергеевна говорила, что для Подмосковья это дорого, но я тогда ответил, что не каждый день в такие городки приезжают мировые знаменитости. Поэтому с десяткой она согласилась. На каждое наше выступление я предположил, что придет примерно две, две с половиной тысячи человек. Так как слухи о новомодных танцах уже разлетелись по близь лежащим городкам. Значит, касса с одной дискотеки составит примерно двадцать одну тысячу рубликов. Треть от этой суммы пойдет бродячим музыкантам, то есть нам, треть дому культуры Строителей и треть останется принимающей стороне. С десяти выступлений мы получим семьдесят тысяч. Правда, три с половиной из них я заплачу Володе Высоцкому, но у нас еще будут субботние дискотеки в Москве. Поэтому, если выдержим такой график, к августу месяцу сто тысяч свободных денег для начала строительства дома будут у нас железно. В общем, жизнь налаживается!

Красивый город Сергиев Посад, если смотреть на него с высоты птичьего полета, думал я, когда мы въезжали в него по жуткой булыжной и пыльной дороге. Церкви красивые, но грязища страшная, хорошо еще дождей не было. Однако когда мы подъехали к ДК оптико-механического завода я невольно залюбовался сталинской архитектурой. Восемь бетонных колон, на крыше подражая античным храмам статуи тружеников производства. А какой шикарный фонтан перед парадным входом! Просто мечта пьяного вэдэвешника. Впрочем, сейчас здесь бултыхались полуголые ребятишки под присмотром бабушек и мам. Единственный недостаток, немного портили архитектурный ансамбль портреты вождей мировой революции. Между первой и второй колонной висел Карл Маркс, между третьей и четвертой Фридрих Энгельс, и на персональной шестой колонне зацепили портрет Владимира Леина. Для симметрии напрашивался еще один художественный образ отца народов с кавказских гор. Но скорее всего этот портрет сняли и спрятали где-нибудь на чердаке, на всякий случай.

По широкой парадной лестнице к нам спустился невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти, одетый в черный костюм.

— Это вы «Синие гитары»? — спросил он, обтирая платочком лицо, на котором из-за жары проступили мелкие капельки пота.