Владелица удачи (СИ) - Нокс Рокси - Страница 24

— О, Его Милость пожаловала, — издевательски проговорил Чарльз. — Здравствуй, дядя.

— Отойди от Анны.

— А то что? Изобьешь меня тростью?

Стефан поворачивает голову вбок и кивает. Помещение заполняется людьми в медицинской одежде. Они разом набрасываются на Чарльза и пакуют его смирительную рубашку. Он кричит и сыпет проклятиями в адрес виконта.

Стефан подходит ко мне и развязывает веревки, стараясь не смотреть на порез и оголенную грудь. Протягивает мне полотенце. Я слишком слаба, чтобы взять его, и Стефан промакивает мои раны тканью. Полотенце тотчас окрашивается в багровый цвет.

— Все закончилось, Анна, все закончилось, — шепчет он.

Я отталкиваю его руку и встаю с кушетки. Голова идет кругом. Ищу глазами платье, но не нахожу его. Мне холодно, и я обнимаю себя руками. Стефан снимает с себя пиджак и просовывает мои руки в рукава, затем застегивает на все пуговицы впереди. Думаю о том, что его дорогой пиджачок будет безнадежно испорчен русской кровью.

— Пойдем, я отвезу тебя в замок.

Иду босиком по холодному полу. Виконт замечает отсутствие обуви, качает головой и берет меня руки. Несет на руках до машины.

— Подождите, мистер Кент, мне нужно кое-что Вам сказать. Я не та, за кого себя выдавала, — говорю, прежде чем сесть в его авто.

— Я знаю, — кивает он. — Ты Анна Шахова из России, талантливая художница.

— Я Вас обманула.

— По большому счету мне все равно, кто нарисует портрет. Меня интересовал только результат. Если бы у тебя не получилось, я бы просто уволил тебя. Вот и все.

Я глубоко вздохнула, но воздух, казавшийся таким чистым, обжег горло, словно наждак.

— Меня разыскивает британская полиция, и я не могу вернуться домой, — сказала я.

— У британской полиции нет к тебе никаких претензий, — мягко возразил виконт.

— Откуда Вы знаете?

— Мне пришлось пробить Вас по нескольким базам, Анна. А Вы думали, я впущу в дом человека, о котором ничего не знаю?

— Так Вы с самого начала знали?

— Ваше произношение и странный подбор слов говорили о том, что ранее Вы не говорили на английском. Садитесь в машину, Анна. Вам нужно отдохнуть.

Глава 17

Я в Блумчестере, лежу в своей спальне. Недавно приходил врач и обработал порезы, в том числе и старую рану, нанесенную мисс Хилл. До сих не могу понять, почему Стюарт не сдал меня? Может, я не слишком сильно ее ударила, и она выжила? Нет трупа — нет дела.

Я решила, что перед отъездом домой обязательно поговорю со Стюартом. Попрошу Рика отвести меня в сельскую местность, и выясню все обстоятельства той жуткой ночи. Мой телефон в другой стране бесполезен, я без связи из-за роуминга. Значит, остается личная встреча.

На подоконнике стоят свежие алые розы на длинном стебле. Они должны радовать меня, но наоборот нагнетают тоску. То, что со мной случилось, выходило за все рамки. Нужно всерьез пересмотреть свое поведение и понять: почему ко мне так и липнут маньяки? Что я делаю для их привлечения? Ведь что-то делаю же! Слишком наивна? Плохо разбираюсь в людях? Отсутствует интуиция? Вроде не дура по жизни, а верю всем подряд.

Ко мне постоянно кто-то приходит, прямо проходной двор, а не спальня! Даже домоправительница Генриетта несколько раз почтила своим присутствием и даже была любезна, насколько это возможно с ее характером. Я узнала от Стефана, что жива благодаря ей. Именно Генриетта сообщила Стефану, что видела меня в старомодном красном платье перед тем, как я исчезла. Виконт сразу сообразил, что у Чарльза снова произошло обострение, и племянник взялся на старое.

Чарли раз в год лежит в психиатрической клинике. Оказывается, что перед нашей встречей, его только выпустили оттуда. Никто не ожидал, что обострение случится так скоро. Ранее Чарльз уже привозил девушек на винодельню дяди, выдавая ее за свою собственность. Его престарый дружок Прайс, прячась на складе, наблюдал за его интимными играми. Всем девушкам Чарли дарил красное платье и потом пугал ножами. Но ни разу еще не пускал в ход режущие орудия. Пугать — пугал, но не резал по-настоящему.

Лечащий врач Чарли уверял, что его пациент вполне безобидны малый. Стефану удавалось договориться с девушками, чтобы они не заявляли о своих злоключениях в полицию. Он, как мог, покрывал своего родственника и лечил его в психушке, чтобы избежать огласки и не позорить фамилию.

Впервые Чарльз решился на убийство. Ему казалось, что я — идеальная жертва. Когда рассказала ему правду, то подписала себе смертный приговор. Думаю, этому парню нужен реальный срок. Тюрьма исправит негодяя, решившего, что ему все дозволено из-за всемогущества дяди.

— Откуда в нем столько жестокости? — не побоялась я спросить Стефана на следующий день после нападения.

— На винодельню всегда требуются работники, — не сразу ответил виконт, — в сезон сбора урожая я брал, кого попало. Ко мне устроился мужчина с колючим взглядом и наколками на пальцах. Чарли тогда было четырнадцать. Они подружились, и этот человек внушил моему племяннику, что с помощью острого ножа можно установить власть над кем угодно и получить все, что хочется. Конечно, мы узнали об этом, когда уже было поздно. Тот мужчина убил девушку на винодельне. Хорошо, что не впутал в это дело Чарли. Убийцу посадили пожизненно, а вот его уроки, данные подростку, чуть не привели к беде. Скорее всего, тот человек пугал самого Чарли, угрожал ножом, чтобы мальчик побывал в роли жертвы и как следствие — озлобился. Он никогда не говорил об этом открыто, только под лечебным гипнозом.

Благодарю Стефана за откровенность и понимаю, что он чувствует себя виновным в том, что произошло с племянником.

— Я должен был заменить ему отца, — с горечью сказал он. — Я не справился с задачей. У меня была своя жизнь, и мальчик был предоставлен сам себе.

— Вы ни в чем не виноваты. Нельзя все предусмотреть в жизни. Что случилось с родителями Чарли?

— Они погибли в автокатастрофе много лет назад.

Стефан — несчастный мужчина. Он не радуется жизни, а апатично плывет по ее течению. У него есть богатство, власть, титул, красивая внешность — казалось бы, все, что нужно для счастья. Живи и радуйся! Но его потухший взгляд навевает тоску, а грустная полуулыбка разрывает душу. Мне хочется помочь ему, как-то поддержать, но не могу подобрать нужных слов.

Он сидит молча возле моей постели, как будто я тяжелобольная, а он не может с этим смириться. Его присутствие нисколько не мешает мне. Я вожу простым карандашом по бумаге, делая различные зарисовки и иногда посматривая на подавленного виконта. Боже мой, еще несколько дней назад я боялась этого человека! А на поверку Стефан оказался самым безобидным мужчиной, кого я только знаю.

— Мистер Кент, кажется, у меня есть вещь, которая принадлежит Вам, м вспомнила я. — Откройте верхний ящик.

Виконт встал со стула и с удивлением достал из ящика портрет Елизаветы Пожарской.

— Откуда это у Вас? — пораженно спрашивает Стефан.

— Купила в России. Девять месяцев назад. Взяла с собой в поездку, думала, принесет мне удачу. Но все как всегда. Опять вляпалась в неприятности.

— Анна, Вы даже не представляете, что для меня значит портрет прабабушки!

— Забирайте, он Ваш. Когда я уезжала, то специально оставила его в ящике стола. Я боялась, что обвините меня… Поэтому не передала из рук в руки. Извините.

— Это очень странное совпадение, — призадумался виконт.

— Вся наша жизнь — череда странных совпадений, — философски изрекла я и прикрыла глаза.

— Отдохните, Анна. Клянусь, Ваши злоключения уже закончились.

***

Утром он снова пришел ко мне. Мы виделись вчера вечером, и за это короткое время Стефан стал выглядеть по-другому. Он изменил прическу: коротко подстригся. А вместо бороды у него теперь легкая сексуальная небритость.

— Доброе утро, мистер Кент, — улыбаюсь, рассчитывая на ответную улыбку.

— Как Вы себя чувствуете, Анна?

— Превосходно, выспалась на годы вперед. Те желтые таблетки, что дал Ваш доктор, не успокоительные, а усыпительные.