Изнанка миров (СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович - Страница 34

………………..

Новое занятие по клинковому бою. Здесь мы с наставником отрабатываем технику колюще-режущих ударов. Манекены стойко сносили мои попытки их убить. Широкий взмах, и грудь цели разрезает красный росчерк, но чучело не исчезло, а осталось стоять. На экране вверху, где отражалась сила удара, отметка не достигла и жёлтой черты, этого недостаточно. Новый удар, ещё и ещё. Предыдущий урок я закончил, не сумев победить двенадцатого противника, когда факел прогорел до половины. Оставшееся время решил потратить на занятие по ножевому бою. В отличие от стрельбы, это выходило у меня намного хуже.

Ну ничего, не так долго я и занимаюсь, а упорства мне не занимать. Атаки в грудь сменились ударами по всему телу. На манекене возникают на пару секунд красные круги, по которым я должен попасть кинжалом. Пока не верну свой меч, я решил тренироваться с ним. Для меня это было делом принципа. И единственного, чего сейчас я боялся, что игроки из других кланов самостоятельно зачистят крысиное гнездо, забрав моё оружие себе.

Но внимательно изучив карту, я заметил, что русские игроки не слишком уж усердствует с зачисткой вредоносных локаций. За все две недели, что я вёл наблюдение, во всей трехсоткилометровой сфере не исчезло ни одной, а наоборот, появились две новые. Так что я не терял надежды вернуть свой меч.

В уголке глаза замерцал сигнал, предупреждающий о разрядке батареи. Завершив удар и устало выдохнув, я активировал кнопку выхода, на сегодня всё. Головокружение, легкий туман перед глазами, и будильник, набирая мощь, трезвонит, что время полседьмого утра. Умывание, завтрак под болтовню телевизора на кухне, и наступает время бежать.

Мама ещё только встала и пытается проснуться, её утренний кофе, приготовленный мной, уже стоит на столе вместе с парой бутербродов. Чмокнул её в щеку и быстро одеваюсь, всё, пора идти. Теперь утренний забег, ещё многое нужно успеть. Вместо привычного маршрута приходится сделать изрядный крюк в сторону от школы к старой здравнице.

Стройка, начатая еще при коммунистах и при них же замороженная, потом развал Союза, и всё здесь окончательно замерло, видимо, навсегда. Что можно было приспособить в хозяйстве, местные жители давно растащили, и теперь здесь лежали лишь остатки стен, куски ржавой арматуры, торчащие из бетона, да лестничные переходы, ведущие в никуда. Вместе это служило прибежищем для местных алкоголиков и бомжей.

Про это место ходило много плохих слухов, и раньше я бы сюда ни за что не сунулся, но это до того, как при очередном сканировании я не узнал, что здесь была повышенная энергетическая активность, и оставленный на зарядку тут Ключ к окончанию уроков будет на две трети заряжен. Дома я бы за это время накопил бы в лучшем случае пятнадцать или двадцать процентов от общего объёма.

Поэтому мне и приходилось идти на риск, бегая сюда перед занятиями, а потом и после них. Добежать до остатков стройки, оглядятся по сторонам и, не увидев никого, сунуть Ключ в нишу, примеченную раньше, выбоину в стене, которую я прикрыл остаткам кирпича. На случай звонков от мамы я купил дешёвенький мобильник, куда и переставил сим-карту.

Все готова, теперь пора в школу. После получения травмы Олегом прошло две недели. Обстановка в классе сильно поменялась, вначале все разговаривали шепотом, что-то порывались делать, не слышно смеха. Света, войдя в роль безутешной вдовы, часто плакала, но я всё меньше верил в искренность этих слез, а пару дней назад я увидел, как она, открыв косметичку, как ни в чем не бывало накрашивала губы, прихорашиваясь.

Жизнь шла своим чередом, всё меньше вспоминали того, кто совсем недавно был царем школы. Но мне от этого не легче, я слишком хорошо знал, по чьей вине он таким стал.

— Глеб, подойди, пожалуйста, ко мне, — учительница по математике Мария Васильевна внимательно посмотрела на меня поверх роговых очков. — Ты сильно изменился в последнее время, почти не участвуешь в жизни класса. А этот твой отказ от участия в олимпиаде по математике. Ты понимаешь, что сам усложняешь себя жизнь? У тебя неплохие шансы на победу, а призеры и победители имеют хорошие шансы для поступления в достойный университет.

— Простите, но это мне сейчас не надо, — отрицательно качнул головой я.

Великая игра сейчас целиком занимала моё время, и тратить его на подготовку к олимпиаде, решать без конца задачки сейчас я не хотел. Я больше не видел в этом смысла для себя. Раньше, да, отличный университет, хорошая профессия и дальше вгрызаться изо всех сил, чтобы пробиться наверх, но не сейчас. Зачем? Для чего? Ключ от моего будущего сейчас лежал на стройке, заряжаясь.

Мария Васильевна еще что-то хотела мне сказать, но, взглянув в глаза, покачала головой и лишь сухо бросила:

— Ладно, ступай.

На это я лишь кивнул и направился на выход. Это последнее занятие сегодня, и мысленно я уже был в Изнанке, планируя, как распорядиться имеющейся энергией. Задумавшись, даже не заметил момент столкновения с кем-то в коридоре. Буркнув слова прощения, направился дальше, когда сильный толчок отбросил меня к стене. Подняв голову, я увидел перед собой Игоря, одного из прихлебателей Олега, бывшего до этого в классе всегда на вторых ролях. В последнее время он пытался занять место ушедшего лидера.

— Крысёныш, а я смотрю, ты совсем распустился. Страх потерял, ты думаешь, что Олега нет, и для тебя что-то поменялась, — противник придвинулся ко мне ближе, нависая и явно пытаясь напугать, а я неожиданно вспомнил о ручке, зажатой в руке. Задумавшись, так и не положил её в рюкзак. И сейчас глядя в это лицо, с трудом сдержал себя, чтобы не воткнуть её ему в глаз.

— Через двадцать минут во дворе школы, — спокойно произнёс я.

Подобных слов Игорь явно не ожидал. Опешив, он уставился на меня.

— Ты, тварь, совсем страх потерял.

— Если не ссыкло — придёшь, — отрезал я и спокойно сбросил руку, державшую меня.

— Тебе конец, гад! — донеслось вслед. Где-то я уже подобное уже слышал.

В принципе, подобного стоило ожидать. Но страха нет совершенно. Игорь, кажется, вместе с Олегом ходил в одну секцию по боксу. Высокий парень, которому я и до груди достать не смогу, да и весит раза в два больше. Один удар от такого, и хорошо, если снова окажусь после этого в больнице.

Но зачем играть в чужую игру по чужим правилам? Я ведь не зря всё это время обучался владению кинжалом. В этой реальности его у меня нет, так что придётся заняться поисками замены.

Кабинет труда, как обычно, не заперт. Дядя Гриша, работавший здесь, был сильно пьющим мужичком в годах, которого не понятно за что держали здесь, а тот пытался делать вид, что чему-то учит, хотя получалось откровенно плохо.

В отличие от остальных, приходивших на занятия в основном поболтать, мне нравилась возиться с железяками, старенькими токарными станками, создавать что-то своё и видеть, как мёртвая вещь превращается в нечто осознанное. В углу класса годами валялась куча металла, состоявшая из ученических поделок, которую дядя Гриша обещал всё разобрать, но дальше этого дело не двигалась, а горка лишь росла.

Подойдя туда, и немного покопавшись, я вытянул оттуда тридцатисантиметровую металлическую полоску. Не знаю, что из неё пытались сделать раньше, но для моих целей самое то. Узкая, длинная, немного тонковата, но если осторожно заточить, то пойдёт.

Зажать в тисках и немного обрезать сантиметров на пятнадцать, затем осторожно пройтись напильником, создавая режущую кромку. Жаль, что нет точила, но и так пойдёт, решил я, проверив остроту заготовки. Чуть подумав, оторвал рукав рубахи, обмотав возле заточки, создавая рукоять. Примерившись, нанёс пробный удар, затем укол, а после подбросил в воздухе, попытавшись его перехватить другой рукой.

— Баланс — говно, — неожиданно раздавшийся за спиной спокойный голос заставил меня резко обернуться, и я увидел нашего трудовика на удивление трезвого, стоящего в проходе. Увлеченный делом даже не услышал, как он вошёл. А тот тем временем подошёл ближе и протянул руку. — Дай сюда.