Бессмертные (СИ) - Ангел Илья - Страница 20

— Миша, — прохрипел он мне в ответ.

— Хорошо, Миша, кто ты, мать твою, такой? Третий раз я вопрос повторять не стану. — Немного приложил я его об стену для большего убеждения.

— Я дух. Просто дух, отпусти, пожалуйста. Я все расскажу. — Из глаз призрака полились крупные слезы, а нос начал шмыгать. — Я не понимаю, почему ты меня видишь и можешь на меня воздействовать, но это такая отдушина. Ты представляешь какого это тридцать лет жить даже ни с кем словечком не обмолвившись.

Я медленно выпустил призрака, что тут же начал нарезать круги по комнате, не переставая жаловаться на судьбу и пересказывать мне всю свою жизнь, начиная с тех пор, как его обижали в младших классах.

— О чем ты думаешь? Если о том, что сказал тебе князь, то даже не думай. Подставит, как пить дать, хотя и так он тебя подставит. — Вдруг остановился призрак и, подлетев схватил меня за грудки. — Сына своего подставил, дав женушке творить, что ей заблагорассудится, все имущество твое, между прочим, себе захапал, и от тебя избавится, как только ты ему перестанешь быть нужным. Ну поговори же со мной.

Глава 11

Я отлепил от себя надоедливого духа и сотворил в воздухе малый знак изгнания нематериальных сущностей. Как и ожидалось, призрак тут же исчез, оставив после себя легкий запах гари, и позволил мне спокойно вздохнуть, наслаждаясь тишиной. Все же некоторые вещи из моего мира прекрасно действуют на неживых и в этом. По крайней мере, символы простенького влияния на нематериальных тварей работали на все сто. Неожиданно я понял, что меня снова чертовски клонило в сон, причем, до этого момента я думал, что выспался. Как же раздражает это переселение в новое тело. Надеюсь это скоро закончится, а то я так и буду спать по пятнадцать часов в сутки, как кот.

Дверь внезапно слегка приоткрылась, хотя я прекрасно помнил, как ее закрывал на замок, и в проем буквально протиснулся докучливый Михаил. Интересно, он сам ее открыл или с ключами ко мне пришел? Вот же надоедливый дух.

— Ты чего это творишь? Знаешь, как далеко мне до тебя от лаборатории добираться? Я, между прочим, не умею сквозь стены летать и телепортироваться, — обижено просопел он и, прикрыв дверь, прошел мимо меня и плюхнулся на кровать.

— А как ты тогда проник в кабинет князя? — я закрыл дверь на ключи и дополнительную щеколду. Нужно проверить, может ли этот Миша открывать и такие замки.

— Естественно, с вами зашел. Я могу становиться невидимым, вот так, — призрак щелкнул пальцами и действительно растворился прямо перед моим носом. Следом я почувствовал легкое прикосновение по плечу, и рефлекторно схватив духа, бросил его перед собой на кровать. Михаил проявился, уже взбивая себе подушку и поправляя одеяло, от чего мне захотелось развеять его на веки вечные. Ладно, думаю еще рано, он мне всё-таки может быть полезен. По крайней мере, в плане сбора информации его сложно переоценить.

— А ты не обнаглел? — я решил деликатно поинтересоваться у него о степени его борзости, сам же в уме перебирая всех немертвых, которые были бесплотны, но отвечали на знаки влияния, и при этом не могли элементарно проходить сквозь стены и другие материальные объекты. Я таких не знал, более того, я даже о таком не слышал. Поэтому спустя несколько секунд молчания, во время которых Миша ничего мне не ответил, занимаясь тем, что устраивался поудобнее на кровати, я сам уже начал более внимательно осматривать его. Проверяя как через него проходят различные объекты.

— Я вот одного не понимаю, почему ты меня видишь, а все остальные люди нет? — наконец он не выдержал и указал на меня пальцем. — Как бы я не хотел перед ними показаться, они совершенно меня не замечают.

— Карма у меня квадратная, — я пожал плечами и, скрестив руки на груди, облокотился на стену, стараясь больше не подходить к нему близко. Глаза просто слипались, я изо всех сил старался сконцентрироваться на бледном пареньке со взлохмаченными волосами.

— Если бы только это было первопричиной. А давай ты мне поможешь? Ну разберешься что именно со мной произошло? — он соскочил с кровати и подошел ко мне ближе, чуть ли не заглядывая в лицо. Господи, по-моему, ему в детстве забыли рассказать, что такое приличие и личное пространство.

— А что мне за это ты можешь предложить? — я усмехнулся, вспоминая, как тот ловко орудовал банками и склянками в лаборатории. Мне определенно есть, что поиметь с призрака Миши, кроме информации.

— Ну, — тот немного замялся и задумался. — У меня и нет ничего.

— Давай облегчим задачу, ты сейчас пойдешь и поразмыслишь, что именно можешь мне предложить, а я отдохну. Потом мы встретимся и все обдумаем на трезвую голову. — Протер я глаза, чтобы хоть ненадолго отогнать уже накрывающий меня сон.

Он не успел открыть рот, чтобы что-то мне возразить, как я снова прибегнул к легкому знаку изгнания, и пока дух лаборанта или кем он там являлся на самом деле не вернулся ко мне, начертил возле кровати и на пороге комнаты линию из золы, небольшую горсть которой мне удалось выгрести из камина, который стоял не зажженным у меня в комнате. Отопление вроде было центральным, но вот камины находились практически в каждом помещении, в котором мне удалось бывать. Кроме, разве что подвала, где меня должны были ритуально умертвить и кабинета князя. Зола, собственно, как и кладбищенская пыль создают неплохой барьер для сверхъестественных тварей, если они, конечно, слабы, бестелесны и не были в прошлой жизни ведьмаками и охотниками. Мы-то прекрасно помним, даже после смерти, как дух может обойти это препятствие.

Обезопасив себя от компании настырного приведения, я еле дополз до кровати, чтобы уснуть сразу же, даже не позаботившись о том, чтобы разуться. Казалось, я бесконечно падаю в какую-то огромную и черную пропасть. Некоторое время я не мог ни двигаться, ни дышать, пока наконец я не вылетел в слепяще яркий белый свет. Осознание пришло само собой — память паренька наконец-то пробилась в мое сознание и заполняла его информацией со скоростью урагана.

Его жизнь вряд ли можно было назвать счастливой. На празднование его шестилетия дом потрясла первая ужасная новость — умер отец. Не успел он осознать все горе потери, как мать в тот же вечер взяла то, что смогла унести из роскошного особняка и вместе с сыном сбежала, как можно дальше от их родного дома.

Они часто переезжали, словно бежали от кого-то, правда на прямые расспросы об этом мать никогда не давала четкого ответа. Так надо. Вот и все. В таком бешеном ритме пронеслись последние восемь лет, а потом они остановились, резко осев в трущобах одного из княжеств. Друзей у него не было, собственно, как и нормального образования. Да где его получишь, если переезжаешь из города в город каждые несколько месяцев. Осев на одном месте где-то под Тверью, жизнь еще раз сделала кульбит вокруг него. Пришла вторая новость, которая могла бы растоптать обычного паренька. У матери обнаружился рак. Все, что он мог делать ради выживания и спасения матери — он делал без всяких раздумий. Подрабатывал, где только мог, делал любую работу, оставляя себе только пять часов на сон и небольшой перерыв на прием скудной пищи. Каждую ночь он мечтал, что очередной прием препаратов наконец поможет, и его мать сможет уснуть без искусанных от боли губ. Необщительного, злобно смотрящего на мир паренька нигде не любили и не доверяли ему. А мать… Однажды мать собрала последние силы и ушла из дома, чтобы больше никогда не вернуться.

Первое время он пробовал искать ее, но в их краях не было полиции, а местные только смеялись на попытку найти пропавшего человека. Тут это было не в чести. С тех пор он выживал как мог, постепенно выплачивая долг, который скопился из-за лечения матери, ежедневно мечтая о том, как выберется из окраин и вернется в свой старый дом, чтобы найти ответы. Конфликты, которые он раньше обходил стороной, теперь превратились в его отдушину. Он дрался как маленький зверь, но, к сожалению, сил у него было столько же. Поэтому частенько его колотили просто ради забавы.