Разлюбить князя (СИ) - Хан Ирма - Страница 1

Пролог

Горушанд. Двадцать три года назад.

— Отдай мне ребёнка! — молодая женщина старалась говорить не громко, чтобы не напугать малыша, которого держал на руках мужчина.

— Нет. Сын останется со мной.

— Карушат! Ты не можешь лишить ребёнка матери!

— Ты сама лишаешь его матери. И не только матери. Ты лишаешь его семьи! Оставайся и сын будет всегда вместе с нами. — Мужчина держал на руках белокурого мальчика, очень похожего на женщину.

— Ты хочешь, что бы я осталась с тобой после того, что ты сотворил с моей жизнью!? — женщина не выдержала и повысила голос. — Ты лишил меня моих родителей, моей молодости, моего мира! Ты…

— Но разве я мало дал тебе взамен? — умоляюще перебил её мужчина. — Разве тебе плохо жилось со мной? Ты имела всё, что хотела. Тебе никогда и ни в чём не было отказа. Моя братья приняли тебя, как родную. Разве они не были семьёй для тебя? Разве мой клан плохо относился к тебе? Да тебя все любили и любят! А ты? Разве ты не любила меня?

— Ты обманом заполучил меня и мою любовь! Ты лгал мне всю нашу жизнь.

— Голубка моя, я прошу тебя… нет… я умоляю — останься!

— Как ты не понимаешь!? Я хочу вернуться домой, в свой привычный мир. Я хочу обнять родителей, увидеть друзей. Я хочу вернуться к своей прошлой жизни. И дело даже не в этом. — Устало сказала женщина. — Я даже видеть тебя не могу после того, что ты сделал, не то, что бы жить с тобой под одной крышей.

— Подожди! Подумай, как следует. Ведь мы были счастливы с тобой!

— Были… Пока я не вспомнила кто я и откуда…

— И всё же я прошу тебя — не торопись всё перечеркнуть. Возможно, придёт время, и ты пожалеешь о том, что покинула меня…

— Я никогда не пожалею об этом! — запальчиво сказала она. — Единственное, о чём я буду жалеть, так это о сыне, если ты мне его не отдашь.

— Об этом не может быть и речи! Сын остаётся со мной. Я уже сказал. Но если ты вдруг захочешь вернуться, то знай — я готов ждать всю жизнь! И помни, Врата открываются в день и час Солнцеликой Гизеры всего на несколько минут.

Женщина медленно попятилась назад, так как Карушат шагнул к ней.

— Раз ты не отдаёшь мне сына, то я… я… я прокляну твой клан! Ты оставляешь меня без сына, так пусть же весь твой клан останется без сыновей! — она шагнула к Вратам, посмотрела с болью в глазах на малыша, прошла через них и пропала из виду.

— Мама? — малыш показал ручкой в ту сторону, где исчезла женщина.

— Ушла наша мама… — мужчина коснулся губами шёлковистых кудрей малыша. — Ушла… Пойдём к бабе Яге…

— А я всегда говорила тебе, Карушат, что это плохая затея, — сказала ему младшая сестра отца, колдунья клана Яга, выслушав печальный рассказ о том, что Карушат с сыном остались одни. — Ольга женщина гордая. Тебе нужно было добиваться её любви, а не прибегать к колдовству! И вот видишь, что получилось, когда колдовство развеялось?

— Не за тем я к тебе пришёл, что б ты меня жизни учила, тётка.

— А зачем? Или хочешь мне внука на воспитание отдать?

— Нет. Сына я сам растить буду. Я о другом… посмотри, вернётся ли ко мне моя женщина? Есть ли у меня надежда?

Яга, со вздохом, раскинула камни перита и плоды ядмы. Поцокала языком.

— Не вернётся… — с болью в голосе прошептал Карушат. Плечи его поникли.

— Странная какая картина… Долго её ждать готов?

— Всю жизнь…

— Тогда жди, когда сын твой в дом женщину приведёт. И не просто женщину, а ту, с которой готов будет пойти к Алтарю любви и верности. Так что, лет двадцать тебе точно подождать придётся…

— Подожду… Главное, что б ты не ошиблась…

— Это когда же я ошибалась? — хмыкнула Яга, пододвигая племяннику плошку с мёдом, а внуку полную миску спелой, сочной зерики.

часть 1 глава 1

Наше время. Горушанд.

Мужчина отодвинул от себя пустую тарелку.

— Отнесёшь посуду в харуш и можешь собирать вещи.

— Собирать вещи? — переспросила девушка. — Мы, что — уезжаем куда-то?

— Нет. Не уезжаем. — Мужчина встал из-за стола. Подошёл к большой деревянной тумбе под окном, на которой лежали узкие и широкие кожаные ремни разной длины. — Уходишь ты.

— Что? — замерла она с пустой тарелкой в руках. — Ты прогоняешь меня, Буршан?

— Почему прогоняю? Просто хочу, что бы ты покинула мой дом.

— Как же я вернусь в свой клан? Как посмотрю братьям и отцу в глаза!?

— Так ты не возвращайся, Радана. Оставайся в нашем клане или можешь уйти в любой другой клан Голубой Дали. Ты очень красивая девушка и желанная гостья. У нас ты найдёшь себе хозяина гораздо быстрее, чем у себя в Сартане. Например, я заметил, что Шауран не сводит с тебя глаз. Да и Гонзам тобой любуется. Я думаю, любой из них с радостью примет тебя в свой дом хозяйкой. — Говоря это, Буршан надевал на правое предплечье ремень. На ремне были закреплены ножны для коротких ножей с широким лезвием.

— Объясни мне, почему ты гонишь меня? Разве я была для тебя плохой подругой или неумелой возлюбленной? Чем я не угодила тебе?

Буршан застегнул точно такой же ремень на другой руке и повернулся к девушке. Поморщился:

— Радана, не устраивай скандала на пустом месте.

— На пустом!? Ты обещал сделать меня хозяйкой в своём доме, ты…

— Стоп, стоп. Ты кое-что путаешь. — Остановил её речь мужчина. — Ты сама подошла ко мне на Совете Старейшин в Сартане и спросила, не нужна ли мне хозяйка, помнишь?

— Да, — тихо ответила Радана, опустив голову. Она прекрасно помнила их разговор и была немало удивлена тому, что Буршан тоже его помнит. Ведь она тогда опоила его зельем беспамятства.

— А я ответил, что подыскиваю себе подходящую девушку и, что если ты готова испытать судьбу, то можешь войти в мой дом. Так же я сказал, что если через полгода я не поведу тебя к Алтарю любви и верности, что бы совершить Обряд соединения двух начал, то ты покинешь мой дом. И ты согласилась.

— Да, но ведь прошло всего два месяца, — Радана умоляюще посмотрела на мужчину.

— Если ты наскучила мне через два месяца, то я не вижу смысла в том, что бы ты оставалась в моём доме и дальше.

Всё это было полной неожиданностью для девушки. За эти два месяца, что они прожили вместе, мужчина ни разу не высказал ей своего недовольства. Да и не только поэтому его слова стали полной неожиданностью для Раданы. Ведь она дважды на восходящую Луну опаивала Буршана приворотным зельем. Она сварила собственноручно душистое мыло на заговорных травах в третий день солнцестояния. Капала любовное зелье на простыни и подушки. Приносила в дар Солнцеликой богине любви Гизере на Алтарь самые сочные плоды и ягоды. А ещё она вшила в его сапоги длинный волос зибура, что считалось самым сильным приворотом из всех ей известных. Что же она делала не так, раз все её действия не принесли желаемого результата? Неужели она оказалась плохой ученицей и не смогла усвоить самых простых навыков колдовства? Как она посмотрит в глаза Затайе — колдунье их клана?

На самом деле ученицей она была хорошей, и делала всё правильно. Просто Радана не знала того, что татуировки на теле мужчины являются не только символом принадлежности к клану, но и оберегом от колдовства. К тому же Буршан частенько наведывался к своей родной бабушке Яге, которая по праву считалась не только в их Голубой Дали, но и в трёх ближайших, самой сильной колдуньей. Уж она-то не забывала налить любимому внуку заговорной воды в походную флягу. А когда в его дом вошла Радана, Яга дала ему заговорные иглы, которые велела воткнуть в верхние углы дверей и окон. Не понравилась ей девушка сразу. «Со злым умыслом к тебе голубка эта прилетела», — сказала она, раскинув на столе листья ямирры. Хоть Буршан и сомневался в коварстве Раданы, но бабушку свою любимую недоверием обижать не стал. Сделал всё, как она говорила. Это и спасло Буршана от коварных планов, которые вынашивала Радана со своими братьями.

— Не буду я относить посуду в харуш! — топнула ногой Радана. — Для этого слуги есть. И вещи свои забирать не буду. Пусть их Эрда в печи сожжёт!