Подвал мистера Тиллинга и другие истории (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 30

Боже мой! Да, действительно, я снова в Польше!

Он обрадовался, когда заметил статную молодую женщину, идущую по тротуару с практически обнажённой грудью. Как это может быть? Разве не существует законов, запрещающих такие непристойные проявления эксгибиционизма? Ответ искать долго не пришлось. Видите ли, на одном большом, мокром, торчащем соске был рот младенца, питавшегося молоком так, как того хотела природа. Действительно, грудное вскармливание в общественных местах было не только разрешено в Польше, но и поощрялось (и то же самое в большинстве стран Европы), и этот факт оказался полезным как для младенцев, так и для матерей. А также, да, для извращенцев-вуайеристов, как наш главный герой. Тем не менее, уравновешенный водитель не повёл и глазом: он, конечно, привык видеть такое ежедневно. Морли смотрел с ещё бóльшим интересом, поскольку их поворот на Свидницкую улицу позволил увидеть более ясный угол обзора. Ребёнок, казалось, сосал так, как будто хотел опустошить материнскую грудь полностью. Молоко стекало с его крошечного рта, и выражение лица матери, когда она шла ногами по асфальту, свидетельствовало о том, что ей очень нравилось ощущение того, как ребёнок всасывает её молочные железы. Морли мечтательно посмотрел:

Как я завидую этому ребёнку! Если это мальчик, у него уже есть отличные навыки!

Морли с мечтанием задумался, что заплатил бы за возможность влить необходимую сперму в её лоно, чтобы сделать ещё ребёнка этой дамочке...

- Где вас высадить? - спросил водитель, не оглядываясь.

- О, да! Дайте мне минутку. У меня где-то была бумага... - а затем мистер Морли просунул руку в сумку и ему удалось достать распечатку с Booking.com вместе с названием отеля.

Ах, вот онa. Как я мог забыть название?

Предыдущие организации в этом городе показали ему много отелей с похожими названиями, таких как "Orbis", "Ibis", "Ebis", "Elbis" - очевидно, или, по крайней мере, так он предполагал, - предприятия одной управляющей или холдинговой компании. Во время своего первого визита он остановился в "the Orbis", который величественно расположился на нетронутой, засаженной цветами возвышенности, обращенной ко входу в Центр, который он забронировал из-за истории этого места, когда отель был дипломатическим в коммунистические времена. Многие предполагаемые шпионы якобы останавливались там. В целом, его пребывание там было более чем приятным, с его чистыми, тихими комнатами, очень вежливым и эффективным обслуживающим персоналом, а также замечательным баром и меню, которое могло похвастаться лучшим копчёным лососем, который он когда-либо ел. Но Морли время от времени предпочитал немного разнообразия, и несколько последних дней своего первого визита он провёл в "the Ibis". Он знал, что ибис был какой-то морской птицей. Это было странно, ведь недалеко от Вроцлава не было моря, но это не имело значения. Там было так же отлично, как и в "the Orbis", но на этот раз он выбрал "the Iblis" (обратите внимание на l между b и i, для удобства дифференциации), подчиняясь какому-то внутреннему желанию, которое он не мог точно определить. Скорее всего, выбор был сделан из-за расположения отеля в идеальной шаговой доступности от замечательного корейского ресторана на западе (чьи говяжьи бульгоги^[24] были такими же хорошими, как в Сеуле).

А может быть, была какая-то другая причина, по которой он выбрал это место?

Вскоре после бронирования он вспомнил из своих уроков в университете в Дартмуте, что слово "Иблис" обозначало исламское имя злого духа в Коране. Морли совсем не увлекался оккультизмом, но у него были склонности к истории, и это место оказалось совершенно уникальным, в этом отеле можно было бы устроить... Да, это был отель, по сути, называемый дьявольским именем.

- "Иблис", - сказал он водителю.

Водитель резко оглянулся.

- "Иблис"?

Почему поведение этого человека так изменилось за короткий срок?

Морли не мог не заметить этого.

- У меня есть адрес этого места...

- Я знаю адрес, - проворчал водитель. - Я подброшу вас.

- Мне показалось... если вы не возражаете, когда я упомянул об этом месте, вы негативно отреагировали на это.

- А?

- Что-то не так с "Иблисом"? Не стесняйтесь, можете сказать.

Или это было воображение Морли?

- Нет, нет, - прохрипел водитель. - Ничего страшного.

- Ой, извините, просто мне показалось, что...

- Ничего страшного! - сказал водитель более резко. - Просто "Иблис" принадлежит полякам, но большинство сотрудников, которых они нанимают, являются боснийцами, которые делают свою работу за меньшие деньги. Та же работа, но меньше денег. За хорошую работу поляка нужно и платить хорошо. В других отелях и ресторанах они нанимают украинцев по той же причине. Кроме того, у нас здесь повсюду цыгане.

Морли сразу же понял проблему. Обычные предрассудки стран, которые держат обиды на несправедливости, которые произошли сотни лет назад или больше.

- Ах, я понял! - всё, что он сказал. - У нас есть похожие вещи в моей стране.

- И цыгане, и украинцы, и боснийцы, - прокомментировал водитель, - никто не является настоящими католиками, конечно же.

Польша была почти на девяносто процентов католической.

Я и сам не совсем настоящий католик, - подумал Морли, подавляя смешок. - Я приехал сюда за домами дурной репутации, а не домами Бога.

- Хорошо, я ценю вашу информацию. Я не знал об этих социальных... аномалиях здесь.

- А? - раздражённо сказал водитель.

Морли не ответил. Вместо этого его глаза удивлённо открылись, когда он заметил большой знак и почти готические красные буквы на чёрном фоне:

"ИБЛИС".

- Здесь ваш отель. "Иблис", - объявил водитель.

В целом, это была архитектура прошлых лет, а не удручающая новая. Морли наслаждался старыми отелями, потому что с их возрастом появляется характер и особая атмосфера. Не то, чтобы он был очень древним, но достаточно старым: краеугольный камень гранитной арки датировался 1876 годом.

Был ли тогда Вроцлав частью Пруссии? - подумал он. - Или тогда была династия Габсбургов? Чёрт! Это же такая история!

Здание отеля состояло из красного кирпича, и он подумал, что большинство кирпичей были оригинальными, времён его постройки. Очевидно, что Жуков и его советская армия уничтожения не были обеспокоены его сносом. Были также свидетельства отделки позднего периода готического возрождения: маленькие башенки и пики на крыше, а также серые и ухмыляющиеся горгульи. Когда Морли вышел из машины, он был уверен, что может с нетерпением ждать прекрасного пребывания в таком особом месте старой Европы, ведь ему было в несколько раз больше лет, чем самому Морли. Морли направился к богато украшенной входной двери для регистрации. Восхищение этой страной было незамедлительным: стоимость проезда в такси из аэропорта до отеля равнялась семнадцати долларам США. Он оставил столько же водителю, так как во Флориде стоимость проезда составила бы сто долларов без чаевых. Водитель благодарно кивнул, вернулся к своей машине и поспешно уехал. Поведение водителя можно было бы посчитать странным, но наш мистер Морли был слишком погружён в атмосферу этого места, чтобы это заметить. По своей привычке он уделил время, чтобы визуализировать и, следовательно, насытить себя деталями своего "дневника" путешествия, который, по правде говоря, представлял собой скорее журнал его сексуальных подвигов, а не путешествий, который он решил однажды опубликовать в интернете, используя псевдоним, конечно.

Кто знает?

Возможно, даже автор этого самого повествования опубликует однажды такую ​​же книгу...

Войдя в парадные двери, он оказался в небольшом, хорошо украшенном вестибюле со стеклянными дверями с латунным профилем. Эти двери были, без сомнения, установлены, чтобы перехватить холодный воздух, дующий прямо с улицы зимой. Но поскольку сейчас была не зима, вторые двери служили исключительно для красоты. По какой-то причине Морли не сразу заметил, что в вестибюле был ещё кто-то. К нашему путешественнику сразу же обратился высокий, неприятный мужской голос, искажённый каким-то производным акцента, который не может быть эффективно воспроизведён посредством письменного слова. Это звучало типа: "Дайте мне пять евро! Пять евро, пять евро, пять евро..." Морли не был расположен к внезапным знакомствам, и его неприятное ощущение было утроено присутствием нехороших запахов человека, немытого неделями, а также его ошеломляюще испачканной одеждой. Морли не смог открыть рот. Разумеется, незнакомец был не более и не менее, чем обычный нищий, которых было много в Польше. Этот нищий, однако, был нетипичным в нескольких отношениях, и пара слов должна быть затрачена на этот пункт.