Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 6

— Я не соглашался! — О как они выкручивают.

— Вы не отрицали. — Коварная ухмылка. Воин в этой компании самый опасный и самый важный. Амвросий и Одоакр — болванчики, «свадебные генералы», — понял я.

Хм, не отрицал? Ну, можно и так трактовать.

— Сеньор примипил, верно? — сощурился я, пронзая главного полубрата насквозь.

— Верно, граф. — Спокойный уверенный кивок много знающего и очень могущественного человека. — Давайте не устраивать сцен, просто вы едете с нами. Мы не враги вам. Церковь — наша мать. Всех нас. И раз его преосвященство послал за вами целый отряд, чтобы если что, смочь защитить вас, это однозначно важный разговор.

— Сеньоры, у меня другое предложение. — Я почувствовал, что успокоился, руки перестали дрожать, но концентрация при этом взлетела до небес — хоть сейчас огнём всех затопи. — Знаете, время сейчас смутное, опасное… — Выдержать паузу. Кожей ощутил, как заворочалось сзади в ножнах оружие у всех моих парней. — …А у вас НЕТ приказа о моём аресте. А значит езжайте-ка вы назад в своё Овьедо и передайте епископу Луке, что меня ближайшее время не будет, но пусть он держится.

Пауза. Встретиться с тяжёлым и насмешливым взглядом главного. Он надеялся, что я образумлюсь, но был готов к такому сценарию, — понял я. Хотя именно что «был готов», считал, что я всё же уступлю. Впрочем, его это мало волновало, раз готов — то знает, что делать, такого вояку сложно вывести из равновесия.

— А чтобы вы гарантированно нашли дорогу, — продолжил я, морально собираясь с духом — сейчас буду кардинально менять всю свою распланированную на годы жизнь, — мы вас до границы проводим. Сеньоры, предлагаю вам добровольно сдать оружие и снять доспехи, вы получите их перед границей с Бетисом.

— Вы издеваетесь, граф? — Это обалдел и вытаращил глаза Одоакр. Я ломал все шаблоны, ТАКОГО предложения от меня точно никто не ждал. И в принципе ни от кого на этом свете они не ждали бы такого, это за гранью добра и зла. Все слишком привыкли их уважать и бояться.

— Нет, это вы издеваетесь, сеньоры. Вы ПРИКАЗЫВАЕТЕ мне, владетельному графу. — А вот тут я позволил ярости слететь с поводка. — Мне даже король не может приказывать! Только рекомендовать. Кем вы себя возомнили?

— Граф, вы не понимаете, церковь… — начал Амвросий, но я перебил:

— Это просто церковь! Она занимается ДУХОВНЫМИ делами, а не мирскими!

Пауза. Все напряглись, понимая, что сейчас будет бросок — миром решить не получится. Но нужен чёткий обоснуй, и им, и мне. И им после такого нахального предложения, как сдача оружия, прийти в себя гораздо сложнее.

— ЦЕРКОВЬ не может лезть в дела мирян, — спокойно, но на грани, продолжил я. — Она заботится о душах. Мы, благородные — защищаем. Крестьяне — сеют и пашут. Мастеровые — работают. Купцы — торгуют. ЦЕРКОВЬ не может лезть к рыцарям и указывать что-либо без веского обоснования. Я арестован? Где приказ об аресте? Если есть приказ, то на основании чего? Какого проступка? В чём меня обвиняют? Я разорил монастырь? Я напал и убил священнослужителя? Я не заплатил десятину? А, сеньоры, на основании чего я должен повиноваться и о чём оправдываться? Нет обвинения? Нет даже приказа на арест? Катитесь к чёрту!

Смурные лица противников. Поняли, что обоснуй не на их стороне. Это не критично, они были слишком уверены в своей мощи (мощи, не только в чистой силе, сюда входит ещё и авторитет, и страх перед их «крышей»), но неприятно.

— Ах да, уважаемые, забыл! — подвёл итог я нападке. — Вы НЕ ЦЕРКОВЬ. Вы — НАЁМНИКИ. Просто наёмники, которые за деньги выполняют чужие приказы. Среди вас не вижу ни одного священнослужителя. Это так, или мои глаза обманывают?

— Сеньор Пуэбло, — начал Амвросий, но я снова не дал сказать. Обернулся. И крикнул для своих:

— Братцы, видели, что творится? Горстка невесть то возомнивших о себе НАЁМНИКОВ, без приказа, без обоснования, без чёткого обвинения в проступках, пытается арестовать ВЛАДЕТЕЛЬНОГО ГРАФА! В момент набега степняков! В это жуткое смутное время!

Вздох негодования и готовности волной прошёл по строю ребят. Я обернулся к сеньорам.

— Повторяю, уважаемые. Прямо сейчас вы складываете оружие. И мы вас провожаем до границы. И забываем о том оскорблении, которое нанесли НАШЕМУ графству и всему его населению! Ну?

— Сеньор Пуэбло! Не заставляйте нас применять силу! — А это примипил. Спокойно и очень уверенно — всё ещё не верил, что мы можем совершить такую глупость, как нападение на них, представителей епархии. — Всё ОЧЕНЬ серьёзно, раз епископ послал за вами НАС.

— Огонь! — заорал я, вскидывая руки, опутывая белое воинство пламенем. В данный момент все в бронях (кроме монахов), толку от этого почти ноль, только пару накидок могу подпалить, но мне нужен эффект неожиданности, растерянность и страха.

Но передо мной не фраера, они успели изучить практику применения моих способностей и мгновенно позакрывали лица руками. У кого опущено забрало — тем легче, но и остальные с задачей справились — глаза никому не выжег.

Доля секунды, всего доля секунды. Пока не имеющее физического носителя пламя бушевало в толпе орденцев. Но я выиграл их для нас. Дружка в рысь вправо, в направлении, в котором будет кружиться хоровод, парни с щитами, обычно прикрывающие мою тушку, не успели — всё случилось слишком быстро. Бымц! Примипилу прилетел болт. Он успел опустить забрало, но железный снаряд самой совершенной на сегодняшний день машины для убийства, от которой даже орки должны грустить, даже не заметил этого, пройдя лицевую пластину и войдя в неё почти по оперение. Такой арбалет у нас таскает только один человек в отряде, и только он так ловко может стрелять с него с коня. И вновь детинушка убивает того, кого, единственного из всего отряда, я бы сохранил для допроса. Но злиться некогда, я двинулся далее, по кругу, вытаскивая из сумки свой лук — я тоже умею стрелять с коня.

Вместе со мной, на секунду позже, сделав залп первой стрелой, старт взяли и ребята, и мои, и Кастильяны. После чего началось то, что до этого вблизи видел только в «Тотал Варе» — кольцо постоянно стреляющих конных лучников, не дающих врагу оклематься, перегруппироваться, на ходу вскидывающих луки и отправляющих в полёт стрелу за стрелой. Некто слева от меня в подпаленной белой накидке успел поднять свой лук… Но из его забрала вдруг показалось оперение стрелы, очень уж отличающееся от привычных нам, людям. Вилли сажает по щелям в забралах не хуже Наташи! Класс!

Всё, процесс пошёл. Ор, мат, гиканье, ржание раненых коней… И свист стрел. А лошадей мы выбиваем в первую очередь, по людям стреляем только если от них прямая непосредственная опасность. Пеший рыцарь не соперник конному, даже легкоконному. А подвижной состав жалеть я запретил, десять минут назад, на военном совете перед боем: «Коня, парни, можно купить. Это вопрос денег. А вот жизнь не купишь. Вы мне важнее любого хабара. Никакой жалости! Надо просто победить, плевать на добычу». Но конь не человек, чтобы его ослабить и «выключить», и тем более убить, нужно ой как много сил и стрел. Но, блин, а мы что, куда-то спешим? И стрелы в тулах есть.

Всё, больше от меня ничего не зависит, теперь будет только избиение фанатского отродья. Избиение, хоть их почти столько же, и броня у них в целом мощнее нашей. Ибо мы не собирались входить в клинч рукопашки. Они шли арестовывать проблемного феодала, им нужна была сила и мощь ближнего оружия чтобы пробиться к нему… Но у нас в степи для этого объект ареста надо сначала догнать. Под ливнем мешающих тебе острых предметов. Я отъехал в сторону на сотню метров и наслаждался зрелищем избиваемых фанатиков. Именно фанатиков, они проходят обучение, их дрессируют, промывают мозги, и только после принимают присягу. Вначале фанатики таки смогли перегруппироваться и податься вперёд, в атаку… Но наши не дремали, отскочили, а после выяснилось, что кони, утыканные стрелами, не горят желанием догонять кого-либо. Они хотят или упасть, или скинуть седока, или бежать прочь, куда глаза глядят, невзирая ни на что вокруг. А наши парни тем временем стреляли и стреляли, опустошая тулы, не считаясь ни со стрелами, ни с потенциальным хабаром. В общем, прорыв захлебнулся. И минут через пять бесплодных попыток фанатиков догнать хоть кого-либо, или организовать стену щитов, они начали выкрикивать, что сдаются.