Кто тут хозяйка? (СИ) - Волховец Вера - Страница 15

– Любой чернокнижник умеет прятать свою ложь от обычных магических проверок, – самоуверенно заявила Софик, скрещивая руки на груди.

– Мы можем опечатать дом, – неожиданно предложила магесса Леонард, – имущество недоказанной принадлежности, да еще и попадающее под вопрос расследования о чернокнижии может быть опечатано магическим образом и открываться только одним чародеем для проведения процедур магического расследования.

– И кто же опечатает дом? – я обеспокоенно прикинула варианты, и они мне не понравились. Доверять подружке госпожи Елагиной ключи от своего опечатанного дома мне не хотелось. Они ведь и вправду мне за пару дней доказательства проведения запретных ритуалов организуют. И все шестнадцать запрещенных пентаграмм и еще какую-нибудь гадость. Можно даже в дом не заходить, домик садовника тоже сгодится для подставы.

Цвинк.

С тихим едва слышным звуком вздулся вокруг моего дома голубоватый магический купол. Напротив ворот вспыхнула и вычертилась в воздухе руна, похожая на растянутую четверку.

– Дом опечатан, – зевнул магистр Кравиц, снова натягивая на правую ладонь белую перчатку, – все, госпожа Елагина, госпожа ди Бухе. Можете не волноваться, на территорию этого дома до решения суда можно будет войти только при моем участии и в присутствии магов-ищеек. У кого есть вопросы? Возражения? 

Софик чуть зубами не скрипела от бессильной ярости. 

У меня в целом вопросов к Кравицу не было. Он очень сильно меня выручил, вмешавшись. Дом опечатан, но я жива, и у нас даже есть мысли, в каком направлении думать думы. Никто не подставит меня, мы во всем разберемся. Кто знает, как бы мы с Джулианом разрешали проблему с обвинениями Софик, не окажись рядом анимага.

Вопрос не к Питеру, а ко вселенной – раз мой дом опечатан, где мне жить до суда?

А нет, не только мне. Мне, Вафле и Тришу. Веселый зоопарк с заездом на дом. Кому надо?

Гостиный дом “Элессар”, конечно, не дотягивал по нашим меркам до Метрополя, но экономной мне вполне годился. По внешнему виду он напоминал то ли теремок, то ли пряничный домик, и разглядывая мелкие детальки внешнего декора, можно было залипнуть часа на два. Чего только стоил флюгер в виде объемного леденцового петушка. А столбы по бокам крыльца были мало того что украшены витым узором, так еще и раскрашены нежно-пастельными цветами, как настоящее маршмеллоу. Особенно я заценила резные ставенки-печеньки, от них хотелось откусить кусочек.

– Марьяна! 

Голос Джулиана звучал укоризненно. Сам он, стоящий за моей спиной со скрещенными руками, вопиял и источал только глубокое недовольство моей строптивостью. И глядя на него, всего такого укоряющего, мне даже думалось, может, все-таки стоит к нему прислушаться? Ну, чего мне стоит, а?

– Тебе не обязательно так тратиться, – в третий раз за пять минут озвучил вампир, – я готов предоставить тебе ночлег под крышей моего дома. Ты – моя жена, в глазах Аррашес, плюс ты помогла моей семье, и это меньшее...

– Ну, не надо, пожалуйста, – я помотала головой, вытряхивая из неё всю лишнюю ваниль, обострявшуюся всякий раз, когда Джулиан пользовался вот этим вот мягким тембром своего голоса, – я все решила. Я не буду жить у вас, господин ди Венцер. Ни дня, ни ночи. 

– Обоснуешь почему, госпожа ди Венцер? – шпилька вампира мало того что впилась мне глубоко под лопатку, да еще провернулась там вокруг своей оси.

С разводом определенно надо что-то решать. 

Я сощурилась, разглядывая этого паршивца и пытаясь открыть для себя в нем хоть одну новую черточку.  Нет. Все свое, старенькое, знакоменькое, красивенькое. 

– Ты. Все. Знаешь! – отчеканила я и отвернулась. В тысячный раз ему объяснять, в каком гробу я видела этот брак и как быстро нам нужно обсуждать нашу с ним “расстыковку” – я не хотела. За те двадцать минут, что Триш вел меня от дома ди Бухе до гостиного дома – я успела озадачиться этим вопросом раз десять и все десять раз Джулиан находил повод прохлопать ушами мой вопрос. То он какого-то знакомого увидел, то Триша заслушался, то “извини, задумался, дорогая, а расскажи мне какие-нибудь особенные рецепты из твоего мира”. 

Чего он добивался – мне было не понятно.

Лично я пыталась выйти из сложной ситуации, не обременив никого из короткого списка моих завихградских знакомцев.

Триш, кстати, предлагал завалиться к его Рише, но даже этот, более удобоваримый вариант, я отвергла. Нафига кого-то стеснять, если я могу обойтись своими средствами? Хотя самого Триша я к Рише отпустила без каких-то проблем. Мы договорились, что я за ним пошлю, как только посоветуюсь с законником.

– Ну давай, – неожиданно мирно согласился вампир, не делая внятных попыток меня остановить, – держи…

Я обернулась и мне пришлось быстро ловить уже летящую прямо мне в лоб ровную белую жемчужину. Поймала, слава всем местным богам.

– Вообще-то ты упер гораздо больше, – буркнула я, разглядывая жемчужинку вблизи. Ровненькая, круглая, надеюсь, её примут тут как плату за постой.

– Все сдам, только стоя вместе с тобой в гномьем банке, – Джулиан пожал плечами, – иди, дорогая, ты, кажется, очень спешила устроиться на ночлег. Косточки твои устали, требуют уронить их на кровать, немедленно. Жаль, конечно, что не на мою кровать, но что уж тут поделать! Давай! 

Нет, в этом его поведении точно был какой-то подвох!

– Ты пойдешь со мной! – на ходу сообразила я. – А то пока я пешком по крыльцу поднимаюсь, ты по теням уже внутрь смотаешься, хозяина запугаешь или что-то в этом роде. 

– Ну как ты можешь думать обо мне так плохо, Марьяна, – трагически вздохнул вампир, но судя по недовольно блеснувшим глазам – этот злокозненный план я ему обломала.

И все-таки, чего он добивается? Ужасно хочется спросить, но вряд ли этот тип так просто расколется.

Внутри гостинный дом оказался очень похож на любую нашу гостиницу. С одной только поправкой – не все члены персонала были людьми. И даже человекоподобными были не все.

У дверей, невысокие и клыкастые, подпрыгивали какие-то молоденькие гремлины в коричневой униформе. Под потолком меняла свечи в огромной люстре лохматая ведьмочка, непринужденно усевшаяся на метлу “по-дамски”, то есть боком. В горничных тут шмыгали крольчихи – они были чуть выше Триша по росту, но за счет ушей, так что это не совсем считалось. У моего дворецкого вон хвост какой длинный, а у этих что? 

– Марьяна, – Джулиан с такой строгостью глянул на меня, выставляя локоть в сторону, что я сначала в него вцепилась, а только потом задумалась – нафига я это сделала. 

– Так вот как с тобой разговаривать надо, женушка, – ехидным шепотом прокомментировал этот упырь, – и ты умеешь быть шелковой, восхитительно!

– Не обольщайся, – шепнула я в ответ, – шелк – очень капризная ткань. Пара капель воды, неправильная глажка – и ты сам пожалеешь, что с ним связался. 

Была у меня одна дорогущая шелковая косыночка. Бабушке подарила моя мать, в один из тех бабулиных дней рождения, на которые она сподобилась приехать. Меня, кстати, она ни разу не почтила таким явлением. Косынку бабушка передарила мне, как она сама сказала – такие модненькие штучки совсем не в её стиле. Но и у меня с этой штуковиной не срослось. И вообще, большую часть своей жизни та косынка пролежала в ящике комода. На выпускной я её правда надела. Завязала на шею, в комплект к джинсовому сарафану. Вышло неплохо, но непривычно лично для меня, а еще после выпускного я попала под дождь… В общем с той поры, когда меня называют шелковой, я только коварно улыбаюсь.

Шелковая – не значит послушная. Вообще ни разу. Так что пусть Джул самообманывается на здоровье.

– Милорд ди Венцер, – парнишка, что тут стоял за стойкой администратора, бледный и благородный на вид, услужливо склонил голову при виде моего муженька, – пусть будут прохладны тени, что пошлет вам Аррашес. Чем могу вам служить?

Формулировка приветствия была такой удивительно странной, что я подозрительно сощурилась, разглядывая парнишку в упор.