Сдаю комнату в коммунальной квартире (СИ) - Николаева Ната - Страница 8

— Так — нормально? — спросил у меня он, дергая себя за ворот рубашки. — Или что-то еще?

— Вообще-то куртку надо, — ответила я. — Но если вы на улицу выходить не собираетесь…

— Как знать, — буркнул он и снова исчез.

Вернулся он в кожаной куртке, залез в ящик стола, вытащил оттуда какие-то бумаги, сунул в барсетку и проговорил:

— Деньги взял, документы тоже взял… Да, Мария Александровна! Заберите свои доллары, мне чужого не надо.

Он впихнул мне пакет.

— Еще вопрос. Вы говорили, что полицию вызвала соседка. Что ее к этому подтолкнуло? Феликс сделал что-то по вашим меркам неприличное или незаконное?

— Ничего особенного он не сделал! — отмахнулась я. — Просто так сложились обстоятельства. Она хотела неприятностей для меня. Из-за того, что ее бывший муж заглядывает ко мне в кастрюли. Понимаете, она не умеет готовить и очень любит командовать! Она служила прапорщиком где-то на балтийской границе — ходила со спаниелем и искала наркотики у туристов. Ее все слушались и боялись, мало ли, вдруг собака возле чемодана сядет. А теперь на нее никто не обращает внимания и ей скучно.

Максимилиан хмыкнул и приказал:

— Двигаем! Надо торопиться! Вы как пришли?

— Через Прорву, — отозвался Феликс.

— Ты с ума сошел — девушку через Прорву тащить? — возмутился Максимилиан. — А если бы у кого взыграло и налетели? Ты хоть о чем-нибудь думаешь кроме своих экспериментов?

— Не взыграло же… — пожал плечами Феликс.

Максимилиан тяжело вздохнул. Взял меня под локоть и открыл дверь кабинета. Вышли мы не в коридор с гобеленами, а в громадный зеркальный зал, мгновенно заполнившийся отражениями нашей троицы. Я увидела, как выгляжу со стороны, и окончательно расстроилась. Волосы всклокочены, лицо белое, как мел, очки отблескивают. Только оранжевые шлепанцы выглядят славным ярким пятном и привлекают внимание окружающих. Ну, Маша…

— Не бойтесь, — успокаивающе сказал Максимилиан и коснулся ближайшего зеркала.

Отражения закружились, превращаясь в вихрящиеся линии. Мы шагнули вперед и увязли в песке. Феликс что-то пробормотал на своем языке.

— Так безопаснее! — жестко отозвался Максимилиан. — С нами женщина, не забывай!

Я осторожно вытряхнула песок из шлепка, и, как выяснилось, не зря. Следующий шаг привел нас в лужу. Ноги моментально промокли. Максимилиан дернул меня за локоть и повел вперед. Я покорно потопала куда вели — выбора у меня все равно не было.

Мы шли по пыльной дороге из бетонных плит. Вокруг расстилался жуткий пейзаж — мертвенная пустыня, сухие искривленные деревья, усиженные стервятниками. Присмотревшись к тому, что вначале показалось мне булыжниками, я взвизгнула. На обочине дороги валялись человеческие черепа. Максимилиан обнял меня за плечи и доверительно сообщил:

— Если не сходить с дороги, здесь абсолютно безопасно. Тут нет сил, могущих осквернить путь.

— Нас засекут! — простонал Феликс.

Максимилиан что-то прошипел в ответ. Мы перепрыгнули через узкую канаву, пересекающую дорогу и неожиданно оказались на улице современного мегаполиса. Максимилиан уверенно потащил нас в магазин «Отделочные материалы», подмигнул продавщице, открыл дверь с табличкой «Служебное помещение».

— Куда вы? — завопила девица, отрываясь от стула.

Максимилиан втолкнул меня в темный проем, и я вышла в мамину комнату. На столе, поблескивая пирамидкой, лежал каюк. В дверь бились, собираясь сорвать ее с петель. Я обернулась. Братья дружно ступили на пол комнаты. Проем в стене затянулся, явив взору нетронутые обои с сиреневыми цветочками. Я порадовалась, что после этих приключений не придется делать косметический ремонт, и указала Максимилиану на дверь:

— Вот! Слышите?

Он кивнул. Сбросил на кровать куртку и рубашку, взъерошил волосы. Провел рукой над вертящейся пирамидкой каюка, и конструкция обратилась в макет Кремля, искусно склеенный из спичек. Я ахнула. Осмотрела спичечный Кремль, Максимилиана и спросила:

— А ваши рога… Они исчезли или мне их просто не видно?

— Какая вам разница, Мария Александровна? — гадко усмехнулся он, повернул ключ и распахнул дверь.

Дверь едва не сбила с ног Лизу, занесшую кулак для очередного удара. Увидев полуголого Максимилиана, она зарделась и медленно опустила руку. Я осторожно выглянула в коридор. Представителей власти в погонах там не наблюдалось. Я села на стул и стала наблюдать за развитием событий. Максимилиан оказался хоть чуток, да повыше Лизы, что было редким случаем — в основном мадам Сердюк окружали мелкотравчатые мужчинки, и смотреть на них снизу вверх она не привыкла. Встретив столь крупный, да еще и холеный экземпляр, Лиза заволновалась. Максимилиан молчал и смотрел ей в глаза.

— Доброе утро, — выдавила из себя Лиза и отступила на шаг.

— Доброе утро, — согласился Максимилиан и сделал шаг вперед, подходя к ней вплотную. — А я спал, знаете ли… И тут Мария Александровна брату говорит — вроде бы стучат, пусть Макс откроет. Ей почему-то показалось, что полиция пришла.

— Отчего же сразу милиция? — сдавленно проговорила Лиза, поправляя распущенные смоляные патлы.

— Мало ли… — уклончиво отозвался Максимилиан.

Исходившие от него волны сексуального обаяния временами захлестывали стул, на котором я сидела. Крепкий и опасный, как метиловый спирт, Максимилиан вызывал желание немедленно его попробовать. Пришлось повернуть голову и сосредоточиться на Феликсе. Тот грустно созерцал макет Кремля, время от времени ковыряя рассыпанные спички.

— А ведь мы с вами уже встречались, — негромко заметил Максимилиан. — Вы на меня, конечно, внимания не обратили — так, лицо в толпе… А я вас запомнил. Не каждый день на границе можно было увидеть красивую женщину в форме, у ног которой сидела очаровательная собачка.

— Вы помните Лаймочку? — подпрыгнула Лиза. — Я по ней скучаю! Не думайте, что она была игрушкой. Она была натаскана на наркотики и уверяю вас, дело свое знала!

— Не сомневаюсь! — улыбнулся он.

Лиза улыбнулась ему в ответ, еще раз окинула его цепким взглядом и сказала:

— Я, конечно, извиняюсь, что вас разбудила. Но я стучала по делу. Видела, что ваш брат здесь, хотела попросить его об одолжении. Мне надо вкрутить лампочку, а я страшно боюсь электричества.

— Я вам вкручу, — кивнул Максимилиан. — Брат пусть Марию Александровну развлекает.

— Казанские новости? — хохотнула Лиза.

Максимилиан накинул рубашку и снисходительно проговорил:

— Им есть что обсудить. У них столько тем, вы даже представить себе не можете. Пойдемте, посмотрим на вашу лампочку.

Он вывел Лизу в коридор, закрыл дверь. Стол подернулся зеленоватой дымкой, макет Кремля исчез и превратился в нестабильный каюк, поблескивающий хрустальной пирамидкой. Феликс ухватил кусок проволоки и стал прикручивать ее к торчащему выступу, что-то бормоча.

— Что вы говорите? — уточнила я.

— У вас очень распущенная прислуга! — возмущенно заметил Феликс. — Постоянно ломится в помещение, хотя я велел ей не входить, что-то требует. Увольте ее и наймите другую.

— Это не прислуга, — медленно отозвалась я. — Это соседка, Феликс! Я не могу нанять другую соседку.

— Соседка? — он на минуту оторвался от проволоки и сфокусировал на мне бездонные синие глаза. — А я думал, это ваша горничная.

— Это коммунальная квартира, Феликс! Здесь полно соседей. Я же вам все показывала и рассказывала!

— Боюсь, я не очень внимательно слушал, — признался он. — Меня больше интересовала стабильность полей. Эта комната мне подходит.

— Очень жаль, но вы мне не подходите в качестве квартиранта! — заявила я. — Забирайте деньги, забирайте свой каюк — вас с братом двое, как-нибудь унесете, и уходите. Хоть сквозь стену, хоть сквозь пол, меня это не волнует. Даю вам час на сборы. Вы услышали, что я сказала? Или мне повторить?

— Не напрягайтесь, Мария Александровна! — посоветовал возникший на пороге Максимилиан. — Работай, Феликс, не отвлекайся. Я все улажу.

Феликс тут же перестал обращать на меня внимание. Достал из своей сумки что-то, отдаленно напоминающее елочную гирлянду и привязал ее к проволоке. Я повернулась к Максимилиану. Он скрестил руки на груди и скучным тоном сказал: