Бремя феодала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 19

— Ингрид сидит на торговом пути и охраняет его. Так точно. А вы у себя… Выращивайте коноплю и делайте канаты! — предложил я. — Канаты дорого стоят. Прибавочная стоимость выше, это второй передел. А зерно — первичный продукт, без передела, и какова бы ни была его стоимость, с канатами оно не сравнится.

Что ещё? А выращивайте коров, например! И продавайте сыры и жилы для тетивы луков. А из кожи делайте пергамен. Если орки будут приходить реже, то стадам будет безопаснее, можно разжиться коровами и рискнуть заняться скотоводством.

А ещё есть овцы, из шерсти которых можно сделать ткани. Лён из которого тоже можно сделать ткани. Из тканей можно делать… Паруса! Одежду. Накидки для рыцарей — мы рядом с Лимесом, сбыт гарантирован. Да хоть шляпы с полями для крестьян — если у них появится звонкая монета, им можно будет продать много чего интересного, и они СМОГУТ ЭТО КУПИТЬ!!! — сделал я акцент, сильно округлив глаза. — Купить у вас, находящихся под боком, а не в Таррагоне или Картагене у тамошних гильдий с конскими ценами. Понимаете, как надо работать и получать прибыль? А вы всё «зерно-зерно»…

— Но ведь зерно… — На Ворона тяжело было смотреть.

— А что зерно? — Я пожал плечами. — Зерном пусть занимаются селяне. Даёте им земли на отшибах, даёте один процент для всех, и один для членов ССО, и пусть работают. В их дела можно не лезть, сами назначат старост и управятся — только раз в год по осени свою долю собирайте. А сами занимайтесь серьёзными проектами, зарабатывайте. Организовывайте, мать вашу, караваны в центральные и северные провинции! Сами продавайте свои товары — это ещё, мать вашу, выгоднее!

— Невместно как-то… Как какой-то торгашне… — А это скис Ковильяна.

— А я не против! — просиял Ворон, кто бы мог подумать. И глаза загорелись.

— Эммануэль, тебя будут презирать! — с улыбкой поддела Ингрид. — Рыцарь, а торгашествует.

— Зато дочерям дам приданное! — продолжал сиять, слово Альтаир, кореш моего детства. Всё, зарядил мужика, теперь в лепёшку разобьётся, но сделает как надо. К старости, ручаюсь, если доживёт, его удел будет самым богатым в графстве.

— Я тоже как бы не против… — смущался и сомневался Алькатрас. — Но… Действительно, как то не принято. Торговать должны купцы. А воины — воевать.

— Дядька Доминик, к чёрту то, что принято! — с жаром осадил я. — Мы сами решаем, что у нас принято, что нет. Это НАША земля! — обвёл я руками вокруг, как бы пытаясь обнять всё графство. — Мы на фронтире. Одном большом фронтире. Рядом — степняки. Людоеды. Вокруг — враги, завидующие нашему плодородию. Нам обрезают финансирование — король не заплатит лунарии на содержание Лимеса, если уж совсем что-то серьёзное не произойдёт и камень с неба не упадёт на землю. А потому никакого равнения на остальное королевство! Только сами! Выживаем как можем!

И раз нас мало, малолюдные у нас края, мы должны выживать не так, как все, а стать более эффективными! И ключ к эффективности, как уже сказал раньше, это свобода селян. Которая банально развяжет вам руки для более серьёзных проектов.

— Рикардо, я понял. Понял! — Хлодвиг встал, обошёл стол, подошёл ко мне, заключил в объятия, приподнял и с силой затряс. — Сукин сын! Я думал, ты собрался нас поиметь! Нас, твоих друзей и самых преданных вассалов! А ты собрался поиметь всех остальных ВМЕСТЕ с нами!

«Уважуха, братан!» — так и просилось на язык, но, к счастью, на сленг Мерида не перешёл.

Дедушки заулыбались. Игнрид и так сияла. А Ворон продолжал летать в своих облаках, строя планы вывода баронства из кризиса. Угу, у него через год будет сто солидов — контрибуция Магдалены. Я честно распределил эту полутысячу, раздав пропорционально всем и уже полученный аванс. Своих людей надо любить. Деньги у него будут.

— Ладно, — поставил точку Алькатрас, — обсудили — и хватит пока. Надо всё хорошо обдумать. Но если что, Рикардо, ты понимаешь, что у остальных баронов также будут к тебе вопросы? — сузились его глаза.

— Угу, — кивнул я. — А вы мне на что? Сделаете реформы по образу и подобию, начнёте грести лунарии лопатой, они сами побегут делать то же самое. Кто быстрее. У торговцев есть такое слово «витрина». Это будете вы и ваши владения. Главное не стесняйтесь, и если какие вопросы — сразу ко мне. Решим.

— Да, сеньоры, — картинно вздохнул я, подняв руки вверх, — сознаюсь. Я вас использую. Сукин сын, использующий в корыстных целях верных людей. Но вы должны согласиться, что если будет как раньше — мы не выживем. У нас нет второго шанса. — Кажется, мои глаза налились огнём. — Или сейчас мы становимся эффективнее, или два варианта. Первый — нас сожрут орки. Второй — мы сначала становимся частью герцогства Мериды, а только после этого нас сожрут орки, потому что, напоминаю, в стране скоро полыхнёт не по-детски, всем будет не до нас и Мерида не справится.

У нас мало времени на подготовку, полыхнёт вот-вот. Отсюда и мои лихорадочные указы.

…Да просто нет времени готовится и разъяснять! Будем это делать в процессе. Понимаете?

— Ой, сколько головной боли! — вздохнула Ингрид. — Ну, когда начнём всё это делать. Внедрять.

— Жить вообще не легко, — заметил Ворон.

— Значит всё, что ты понапридумывал… — потянул Ковильяна. — Всё это для войны? Чтобы выжить… В гражданской войне?

— Не в самой войне, — поправил его Мерида. — А ВО ВРЕМЯ этой войны. А знаете, сеньоры, я соглашусь. Нас всех схарчат орки. Потому, что хрен кто-то из королевства придёт нам на помощь в случае серьёзной заварухи. А раз так, Рикардо, — отставил он кубок, который держал и придвинул кресло поближе к столу, — давай готовиться к войне. Излагай, что ты там задумал дальше.

— Хочешь мира — готовься к войне! — с улыбкой поддержал его Алькатрас.

— Воистину! — поставил я точку. — Si vis pacem, para bellum!

Парни, пара минут! — отозвал я обоих телохранов, выполнявших вчера функции конвоиров. Решил не рисковать, стены имеют уши, и пошел за пределы замковых помещений. По суровой винтовой лестнице все втроём поднялись на каменную площадку донжона. Она тут была не открытая, как у меня, а с деревянной крышей. Конической, против стрел. Метательных машин в замке не было ни одной, а лучникам и арбалетчикам так стрелять сподручнее, безопаснее.

— Жди внизу! Позовём! — бросил исполняющему обязанности часового. Тоже из моей сотни парнишка. После обеда принятие присяги новой баронессе, и в замке будут на часах её люди, но пока это моя обязанность, как сеньора.

Часовой кивнул, спустился, и один из телохранов аккуратно закрыл за ним люк.

Я прошёлся к проёму между зубцами, выглянул наружу. Дождя с утра не было, но небо затянуто тучами, пасмурно. Горизонт окутан лёгкой дымкой. Никакой красоты, блин. Ветер суровый, степной, пронзает насквозь. Бр-р-р-р-р! Обернулся к парням:

— Сеньоры, судя по тому, что войско ещё не перетирает последние новости, вы оказались умнее, чем я боялся.

Парни молчали, переминаясь с ноги на ногу.

— Надеюсь всё, что вы услышали во время нашего разговора с бывшим бароном этих мест, останется в вашей голове, и не выплеснется наружу даже во время пьяных посиделок? — нахмурился я.

Снова молчание.

— Не хочу вам угрожать. Но за ту информацию, которой вы владеете, пусть это всего три грёбанных слова, на меня начнёт охоту половина королевства. Включая тайную службу его величества Карлоса Сертория. А также за мной начнёт охотиться церковь. Вы понимаете, как я рискую, оставляя вас в живых?

— Это была проверка, да? — Первый, тот что слева, покрылся холодным потом. Он не дежурил, был по-гражданке, лишь с мечом на поясе. И ветер на башне продувал их обоих до костей.

— Да. Я должен знать, доверять ли мне моим верным людям. Кого считаю самыми близкими и верными, — ответил я. — Пока я доволен. Но на всякий случай предупреждаю. Без обид, просто хочу жить.