Стреломант. Том 5 (СИ) - Лекс Эл - Страница 10

Ох, твою мать!..

В голову будто бы АГАТ на полной скорости въехал! Никакого другого сравнения в голову не пришло… Да хорошо что хотя бы какое-то пришло, потому что, по ощущениям, когда кулак Ратко врезался в скулу, моя голова дернулась так резко, что половина мозгов вылетела через ухо!

Что-то громко хрустнуло — то ли пальцы Виталия, то ли мои лицевые кости… Надеюсь на первое.

Предполагаю второе…

Кое-как удержавшись на ногах, я присел, упал назад, перекатываясь через спину и разрывая дистанцию — хотя бы выиграть секунду времени, хотя бы собрать воедино раздробленное ракетным ударом сознание!..

Да где он вообще научился так херачить?! Очень четкий, мощный, хорошо поставленный удар в шаге и скручиванием от бедра… Да я даже в исполнении Юли не видел таких шикарных ударов, а она ведь училась специально, по каким-то хитрым методикам управления, не удивлюсь, если при этом ей знания загружали прямо в мозг…

Но этот-то откуда умеет?!

Виталий не дал мне собраться с мыслями — атаковал снова, сократив дистанцию длинным шагом, едва я успел встать на ноги.

Его стиль боя, стиль передвижения были совершенно непонятны и незнакомы мне — он держал кулаки перед лицом, развернув их костяшками вверх, а шаги были длинными, но очень быстрыми, словно он перепрыгивал с места на место. При этом в стойке он стоял как камень — недвижимо и прочно, даже не качаясь с ноги на ногу. Никогда не видел ничего подобного — он словно боялся потерять контакт с землей, и даже не собирался использовать ноги кроме как для перемещения.

Однако он использовал. Едва я вскочил на ноги, как Виталий еще одним быстрым шагом сократил дистанцию еще больше и атаковал неуловимым прямым ударом ноги в грудь. Он едва дотянулся, да плюс я еще провалился назад, поэтому ступня едва толкнула меня в грудь, но и этого было достаточно для того, чтобы я снова полетел на пол, на этот раз уже не успевая сгруппироваться.

Все, что я смог — подтянуть голову к груди, чтобы не приложиться затылком, и слегка понизить центр тяжести перед касанием.

А потом в спину ударила земля, выбивая из легких воздух, и я поплыл. Немного, ненадолго, всего на секунду, но Виталий не собирался давать мне и этой секунды. Угрожающе подняв левую ногу коленом почти к подбородку, чуть ли не касаясь поднятых в стойке кулаков, он опустил ее мне на живот резким ударом сверху-вниз. Словно кузнечный молот упал…

Я только и смог, что выдохнуть еще больше, сгибаясь в поясе, подтаскивая под себя ноги, и раздвигая их в стороны, чтобы вместо живота нога в тяжелом ботинке впечаталась в землю в паре сантиметров от моего хозяйства.

А потом… Ну, раз я уже сижу… И раз встать он мне не дает…

Чуть согнув ноги и уперевшись ступнями в землю, я швырнул свое тело еще дальше от Виталия, разворачиваясь вправо и выкрадывая короткое мгновение свободного полета на то, чтобы вскинуть руку с появившемся в ней луком, и, пока моя позиция хоть как-то близка к лучной стойке, выстрелить в противника!

Махнув хвостом, фиолетовая стрела метнулась в лицо Виталия, но тот снова исчез со своего места, и через мгновение появился снова — в нескольких метрах от меня. Он по-прежнему стоял все в той же стойке, но уже почему-то не спешил нападать.

Если бы не маска на его лице, я бы решил, что он… удивлен? Поражен? Что-то из этого. Подобную реакцию — остановить резкий прессинг оппонента, когда ситуация полностью под твоим контролем, — такие обученные и тренированные люди, как Виталий (а он определенно обученный и тренированный) позволяют себе только в одном случае.

Если они столкнулись с чем-то, на что пока еще не знают, как реагировать.

Воспользовавшись паузой, я поднялся с ледяной земли, не сводя взгляда с противника. Поднял руку и осторожно провел рукой по лицу — там, куда угодил кулак Виталия. Пальцы прошлись по неприятным неровностям — то, что тогда хрустнуло, все же было моей скуловой костью. Хорошо еще, что перелом не открытый, а то видел я на примере Файерса, что Пустота делает с кровью, не говоря уже о самой по себе кровопотере.

Кстати, а что там Файерс?

Я бросил быстрый взгляд в сторону пироманта, но его там уже не было — видимо, раненый умудрился доползти до разрыва и выбраться наружу. Или его уже пожрала Пустота. Это было бы предпочтительнее, но верится с трудом. Намного вероятнее, что он все же выбрался.

Я снова перевел взгляд на Виталия, который застыл каменным изваянием, не сводя с меня внимательного взгляда меж поднятых кулаков.

Надо и мне тоже выбираться. Не знаю, что заставило взять паузу его, но я — так точно столкнулся с тем, что мне не переварить. Не сейчас. Не здесь. Не в таком состоянии.

Изначально не самый лучший план сейчас летел ко всем чертям, и продолжать его выполнение не было никакой возможности. И дело даже не в том, что здесь внезапно появился один из Ратко — это я еще смог бы пережить. Проблема в том, что здесь появился именно Виталий.

В составе «пятератко», одетый точно так же, как и остальные братья, и отец тоже, он как две капли воды походил на них, и с расстояния метров десять уже трудно было сказать, кто из них — кто. Но сейчас Виталий был один, и сейчас, как никогда, было видно, насколько же он отличается от братьев. Те трое меня недооценивали — а он нет, он наоборот ждет от меня любой подлянки даже там, где я сам не представляю, как ее впихнуть. Остальные любили поболтать — прямо хлебом не корми, — а Виталий за весь бой не издал ни звука, кроме характерного резкого выдоха при каждом ударе. Те трое использовали реадиз — а Виталий почему-то атакует руками и ногами, словно он гладиатор в Яме, а не реадизайнер! Да, его руки светятся фиолетовым, но я так и не понял, по какой причине.

Он теряет контроль над праной? Нет, вряд ли — глаза его по-прежнему не оставляют линий в воздухе.

Он каким-то образом заряжает праной свои атаки? Тогда почему светятся руки, но не ноги?

У остальных трех братьев были слабые места, на которых можно было сыграть и подловить их.

У Виталия их не было.

Или, как минимум, я их не видел.

А, значит, я не могу себе позволить с ним сейчас сражаться. У меня нет ни единого козыря и я не знаю, как их организовать. Плюс к тому моя прана продолжает рассеиваться в Пустоте, а в голове после мощного удара немного звенит и плывет — как бы не сотрясение.

И плевать, что я ничего не выяснил. Не последний раз, явно не последний. А сейчас главное вернуться живым.

Поэтому, не сводя взгляда с не двигающегося Виталия я пошарил за спиной рукой, нащупывая точку выхода, а, нащупав, рванул ее и толкнулся ногами, спиной вперед падая в разрыв.

Вместо холодной земли я упал на горячую растрескавшуюся почву Пустошей, вместо смазанных оттенков серого появились какие-никакие цвета, а по глазам резануло успевшее стать непривычным яркое солнце.

А еще появились звуки.

И самым громким, потому что самым близким, оказалось удивленное рокотание дарга.

Этот звук невозможно перепутать ни с чем другим. Даже если не слышал его уже долгое время, даже если вообще слышал его всего один раз в жизни — его уже не забыть. Хриплое, прерывистое рычание будто бы сразу целого десятка различных животных, и даже словно бы с отголосками рвущегося металла.

Это пока еще не атакующий рев, с которым дарги бросаются в атаку, со скоростью молнии, это все лишь удивленное порыкивание, означающее, что дарг еще не понял, что на него свалилось сверху.

Вот только не в моих интересах превращать одно в другое.

В падении я обо что-то ударился, меня развернуло лицом вперед, я подставил ладони, резко перекатился на спину, выхватывая из окружения куски застывших событий.

Недалеко, в нескольких метрах, из земли торчат два больших валуна и между ними растет дерево — все точно так же, как и в том месте, откуда я пролез в Пустоту. В общем-то это логично — выйти на том же месте, где входил.

Вот только куда с этого места исчезли заговорщики, которые тут еще оставались, когда я засунул Стэна в Пустоту?!