Как приготовить дракона (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 20

— С реной Мэриан вы такого себе не позволяли, — укорила я, входя во вкус. — Хотя у нее «оно» куда выразительней и так и колышется. Весь день, значит, провели с ней, а как приставать, так к бедной трактирщице. Конечно, за мной нет папы-городничего…

Я всхлипнула, но потом подбоченилась и укоризненно уставилась на дракона. Однако моя отповедь не возымела должного эффекта. Гарри выпрямился и спокойно ответил:

— Прости, Кэти. Мне и правда показалось, что ты прячешь что-то под курткой. Она как будто шевелилась… — он тряхнул головой и устало потер глаза. — Наверное, померещилось. Не против, если я составлю тебе компанию за ужином?

— Ты ведь уже ел.

— Но ты-то голодна, сама сказала, — Гарри взял меня за руку, подвел к чистому столу, смахнул несуществующие крошки и усадил на стул, галантно его для меня отодвинув. — Одну минуту, рена, и все будет готово.

— Ты подашь мне ужин? — улыбнулась я, вытягивая ноги, которые слегка гудели.

— Должен же я как-то искупить свою вину за досадную неловкость, которая, однако, принесла мне несколько весьма упоительных мгновений, — заявил Гарри, и, пока я думала, что ответить на такой сомнительный комплимент, исчез на кухне.

— Я тебе платить не буду! — выкрикнула я ему вслед.

— Я так и понял, — донеслось до меня.

Я сидела и терпеливо ждала, пока дракон соизволит принести мне ужин, но шум, доносившийся из кухни, очень нервировал. Там что-то звякало, шуршало, а потом и вовсе громыхнуло, так что я, не выдержав, вскочила со стула и побежала на звук.

Гарри, повязав мой фартук, возился у печки, в которой полыхало пламя. Обернувшись, он улыбнулся, а я обескураженно оглядела беспорядок, который он умудрился устроить за каких-то жалких пару минут: пол залит, повсюду ошметки сыра, а на столе порезанная горка петрушки. Это что же, он даже не догадался взять разделочную доску?!

— Что ты делаешь? — обреченно спросила я.

— Бутерброд, — ответил Гарри, очень довольный собой.

Он примерился поставить горячую сковороду прямо на мой стол, но я молниеносно подвинула подставку.

— Благодарю, — сказал он, бухнув на нее сковороду.

Подцепив лопаткой обжаренный ломоть хлеба, на котором пузырилась шапка расплавленного сыра, Гарри плюхнул его на тарелку.

— Подожди, последний штрих.

Взяв порубленную зелень со стола, он широким жестом сыпанул ее на сыр, усеяв заодно петрушкой весь пол. Я с опаской посмотрела на бутерброд, потом на Гарри, который явно ждал похвалы.

— Спасибо, — сказала я неуверенно.

— Это мой секретный рецепт, — заявил он, снимая фартук, а после сел на лавку и подпер подбородок ладонью, глядя на меня с каким-то странным выражением в голубых глазах.

— Что? — спросила я, садясь напротив.

— Я еще никогда ни для кого не готовил, — признался Гарри.

Оно и видно. Так насвинячить из-за одного бутерброда — умудриться надо.

— Но это оказалось даже приятно, — продолжил он.

— Вот как?

Я осторожно взяла бутерброд, и Гарри, спохватившись, придержал мою руку.

— Очень горячий, — предупредил он, — не обожгись.

Я глянула на его пальцы на своем запястье, невольно вспомнив о другом, куда более интимном прикосновении. Гарри, наверное, тоже подумал об этом, потому что убрал руку, а взгляд его голубых глаз потемнел. Осторожно откусив с краешка бутерброда, я прожевала и облизнулась.

— Вкусно? — спросил Гарри, глядя на мои губы.

— Неплохо, — согласилась я.

И правда, очень горячий. Не бутерброд — тот уже слегка остыл, а дракон. Мужской интерес я научилась определять рано — необходимое умение для трактирщицы, чтобы не попасть в неприятную ситуацию. Одно дело вежливый флирт, который позволяет себе рен Фейрех, или теплая симпатия Ксандра, и совсем другое — жар, который сейчас плещется в Гарри.

— Принесу тебе запить, — выпалил он и исчез из кухни на куда более продолжительное время, чем потребовалось бы для того, чтобы взять со стойки кувшин морса.

Я откусила еще. На вкус и правда неплохо: сложно испортить кусок хлеба и ветчину. Из раковины показались треугольные ушки Шлепа, и я чуть не подавилась бутербродом.

— Кыш, — прошептала я, взмахнув рукой, когда Шлеп выглянул наружу. — Спрячься.

— Кушать, — жалобно пискнул он, но послушно скрылся, а из зала наконец вернулся Гарри. С кувшином морса и мокрыми волосами.

— Решил слегка освежиться, — как ни в чем ни бывало объяснил он капли, стекающие на воротник его шелковой рубашки. — А то засыпаю. Воздух в ваших Баклажках изумительный.

— Рада, что тебе нравится, — ответила я и решила закинуть пробную удочку: — Не думал задержаться в Лоханках после ссылки?

Гарри дернул темной бровью, сел напротив и, положив руки на стол, погладил мои пальцы.

— А ты что, будешь скучать по мне? — поинтересовался он с бархатными интонациями в голосе.

За его спиной снова высунул голову Шлеп, и я невольно перевела на него взгляд.

— Что там? — Гарри дернул головой, и я схватила его ладонь.

— Буду. Возможно, — сбивчиво выпалила я.

— И что, дело лишь в деньгах? — уточнил он.

Шлеп перетек через тарелки и скрылся в кастрюле, скорчив мне недовольную рожицу.

— Вы… Ты… Словно оживил тут все.

Вот так всегда: не знала, что сказать, и ляпнула правду. С приездом дракона в Лоханках все словно забурлило, но ему-то зачем об этом знать?

— Ты и так очень живая, энергия хлещет фонтаном, — улыбнулся Гарри, охотно заключив мою ладонь в свои. — Нет, я решительно не понимаю, как у тебя может быть такая нежная кожа. Это какая-то магия!

Невозмутимо пожав плечами, я высвободила руку и, поднявшись, прошла за чашкой, а заодно накрыла тяжелой крышкой кастрюлю, в которой свернулся Шлеп. Налив морс, снова села за стол.

— Знаешь, я еще не встречал таких девушек как ты, — сказал Гарри.

— Охотно верю, — пробормотала я, отпив глоток. — Вряд ли я вхожу в ваш обычный круг общения, герер.

— Дело не в этом, — возразил он. — Девушки в столице полдня заняты выбором наряда, а вторую половину тратят на то, чтобы сперва влезть в него, а потом выбраться наружу. Все эти застежки, крючочки, юбки, корсеты…

— Значит, в этом все дело? — фыркнула я. — В том, что я не ношу корсет? Фундаментальное отличие.

— Ты не так поняла, — ответил Гарри. — То, что ты не носишь корсет, я лично очень одобряю. Но дело скорее в свободе духа, а не груди. Хотя, может, это как-то связано…

— Давай не будем обсуждать эту тему, — попросила я. — Иначе невольно вернемся к тому, что произошло. А ты уже сделал мне прекрасный бутерброд, чтобы загладить неловкость.

Гарри поерзал на лавке, молча глядя на то, как я доедаю его кулинарный шедевр.

— Давай теперь я тебя угощу, — предложила я, запив морсом. — Помнишь, говорила про новое блюдо? Мороженое.

Он кивнул, и я, пройдя к холодильному шкафу, достала плошку с моим экспериментальным рецептом. Поставив ее на стол, взяла две ложки и одну протянула Гарри.

— Взбитые сливки, сахар, перетертые ягоды, — перечисляла я, набирая на кончик ложки замерзшую розовую массу. Наклонившись, Гарри съел мороженое из моей ложечки и кивнул.

— Похоже на тебя, — оценил он, пока я таращилась на него, не зная, что сказать. — Сладкая и так же таяла бы на моих губах…

Кровь прилила к моим щекам, и сердце забилось чаще, но тут дверь распахнулась, и на кухню вошел Виктор.

— Мороженое? — заметил он.

Забрав у меня облизанную драконом ложку, зачерпнул с горкой, положил в рот и, распробовав, мотнул головой.

— Не то. Надо пожирнее и погуще. Масла добавь. А ты, Шпифонтейн, чего не спишь? — спросил он у Гарри.

— Как раз собирался уходить, — вздохнул он и, поднявшись, сказал: — Спокойной ночи, Кэти.

— Спокойной, — пробормотала я, все еще смущенная его словами.

Виктор проводил его взглядом, а потом повернулся ко мне.

— Мила пропала, — сказал он.

— Как — пропала? — нахмурилась я.