Тот самый сантехник. Трилогия (СИ) - Фарг Вадим - Страница 46

В её глазах горел огонь. Она хотела высказать всё, что думает об игрищах Натальи. Вздумала тоже оргии на ночь глядя устраивать в будни. Но вместо этого лишь ткнула в мужчину пальцем и все слова растеряла, когда взгляд упал на топырящееся полотенце под ветровкой, а затем зацепился за край яиц.

Но Боря не умел читать знаков судьбы. Ему не поддувало в одном месте, так как был мокрый весь. И решив, что они всё же затопили соседей, он сразу сделал шаг вперёд на лестничную площадку, прикрыл за собой дверь и сказал:

— Простите, я сейчас всё исправлю.

Она сглотнула, кивнула и подалась ему навстречу. Наверное, всё дело было в том, что крики соседки сверху как раз прервали её собственный оргазм. А для этого безнадёжного дела она минут сорок разогревала себя видео роликами формата XXX, где группа чернокожих ребят забавлялась в одной толстушкой… сразу. То, что нужно, когда весь день настраиваешься на секс с любовником, но остаёшься голодной, когда тот решает, что сегодня семья важнее.

Теперь же, когда в нос ударил запах секса, рука сама, без какой-либо команды мозга, схватила за ствол Бориса. И испугавшись, полноватая дама решила, что отступать некуда.

Мама всегда учила Оксаночку жить по одному правилу: взялась — делай!

И удерживая за это самое место, за которое взялась, Оксана просто повела его вниз по лестнице.

Сказать, что Боря офанарел, значит ничего не сказать. Он морально готов был сделать ремонт сам или оплатить компенсацию. Но то, что придётся хреном отрабатывать — это было с ним впервые.

Но как можно спорить с решительной женщиной, которая держит тебя за причинной место и куда-то ведёт? Слов нет, только быстро-быстро работают ноги, пытаясь удержать тапочки на размер меньше и не потерять мужское достоинство, что от всех нервов и не думало опадать.

«Схватилась ещё под самый корешок. Не рванёшь. Наверняка у неё там итальянский ремонт во французском стиле», — тут же подсказал паникующий внутренний голос, уже рисуя перед ним цифры счёта.

— Хуй с тобой, герой-любовник, исправляй прямо тут! — потребовала соседка в качестве компенсации прямо с порога, едва Боря шагнул за ней и прикрыл дверь.

Ремонт и впрямь хорош. Как и женщина: ухоженная, ногти накладные, явно не руками работает. Вздумай она его встретить в одежде, наверняка это было бы платье. Обтягивающее.

Боря и не знал, что в гардеробе таких много. И сегодня должны были доставить ещё одно, да перенесли на завтра. А вот Оксана перенести так просто не могла. Либидо повышенное.

«А ещё долг, Боря. Мы её должны… за беспокойство», — тут же подсказал внутренний голос.

В один момент перед глазами встал укоряющий образ Снежаны, которая привила желание уважать всех женщин. И поскольку дама перед ним была моложе и как минимум вдвое, а то и втрое меньше по окружности, а яйца просили продолжения для извержения, он замер в раздумьях. С тупым вопросом на лице: что же конкретно имеется ввиду?

Оксана стояла без улыбки. Только халат скинула. И Боря вдруг увидел большие груди, что манили и целились в глаза сосками. Те приподнялись, взволнованные.

Огонёк в глазах Оксаны решительно горел. Мышка зашла в клетку, и мышеловка захлопнулась. А чтобы показать сыр, она решительно повернулась и упёрлась в раздевалку руками. Это было их любимое место, потому что в зеркало могла видеть лицо любовника… если бы тот сегодня пришёл.

«Но раз Антон не пришёл — сам виноват. Вот и трахай там свою жену как дурак», — подумала Оксана, немного наклонилась, и чтобы увидеть лицо другого любовница позади себя, резко прикрикнула:

— Ну!

Боря вздрогнул и на негнущихся ногах подошёл ближе. Если до этого момента у Глобального ещё мелькала мысль сбежать, откупиться или хотя бы позвать на помощь, то строгий голос опять-таки напомнил повелительные нотки первой учительницы секспросвета.

Вспомнив, что до утра Наталья вряд ли покинет спальню, Боря подчинился.

Вечерний сантехник обошёл коридорную повелительницу сзади и увидел в свете мигающей лампочки (Боря, это не дело, надо заменить плафон, взорвётся же!) — тоненькую мокрую дорожку, что бежала по внутренней стороне бёдер.

Попеняв на технические трудности в квартире, внутренний голос тут же добавил:

«Боря, сжалься над человеком! Он вон весь протекает! И ладно бы он, так нет же, — она!»

Глобальный вздохнул и сжалился. Войдя с мокрую просторную пещеру усталым рудокопом, он принялся дорабатывать бёдрами. Это походило на вторую смену. Но как приходит аппетит во время еды, так и желание разыгрывалось с новой силой.

«Тут же все новое! Запах! Парфюм. Чуешь? А желание ощущаешь? Да она вся горит!»

Едва он попытался что-то подумать про ответственность и начало новых отношений, что должны были определиться на позднем ужине, как образы и ощущения переполнили. Вдобавок уже Оксана принялась стоически прикусывать губы, затем подвывать, а потом стонать во весь голос. И фена, который бы это всё исправил, под рукой не было. Только чёртова мигающая лампочка на миг создавала иллюзию темноты и защищённости, тут же показывая, что он ебёт нового человека.

Слушая сердце, что выпрыгивало из горла не столько от физических нагрузок, сколько от паники, Боря понял, что близок к финалу. Он уже готов был подать какой-нибудь знак, но ему повезло, так как девушка под ним вдруг сама подала знак. Отличные ощущения настигли её быстро после всего накала страстей.

Но финал этой ситуации Оксана видела другим. Она взяла Бориса «под узды» и вставила его выходным орудием в своё входное отверстие. Только уже менее крупное, но не менее разработанное вечером.

«Дала в чёрный ход!» — добил внутренний голос в потрясении.

От удивления Борис принялся кончать, сам едва не зарычав от удовольствия. Стенки плотно обступили, опутали. И тёрли так плотно, словно шкурил наждачкой какую-нибудь деревянную деталь на уроках труда.

Но если не долго шкурить, то и стирается немного. И ощущения были не менее сильными.

Прикрыв глаза, Боря замер. В мозг наконец начала возвращаться кровь. Он вдруг понял, что держит довольно массивный зад. Со звуком «чпок» вышел из несостоявшейся соседки. И не говоря ни слова, вышел за дверь.

«Ну, тут то мы по долгам явно расплатились», — подбодрил внутренний голос. Но когда Боря поднялся на этаж, он же первым и добил: «А тут — пиздец. Всё… уходим».

Глобальный вошёл в квартиру, ни живой, ни мёртвый. В голове ни одной мысли. Из должно было быть сотне две. А всё заменялось одной — ЧТО ЭТО БЫЛО?!

Но эта мысль слишком глобальная для ответа. Поэтому проще тихо пройти в ванную, взять мокрую одежду, выжать до максимума. И одевшись в сырое, обуться и застыть на пороге.

«Боря, одумайся!» — выдал внутренний голос: «Ты что, так просто уйдёшь?»

Боря снова замер, не зная, что делать. В спальне тишина. На нижнем этаже тоже тишина. Весь мир — тишина. Только в висках стучит. И яйца опустели. Организм даже снова готов поверить в вечную любовь и верность до гробовой доски.

«А может ебись оно всё конём, разуться, раздеться и в спальню к Наташке снова, а?» — предложил снова внутренний голос что-то похожее на разумный компромисс.

Но Боря лишь покачал головой.

«Ладно… понял тебя… уходим… Но хотя бы салатик захвати!» — добавил тот же голос, но Боря его больше не слушал.

Голод его не тревожил. Больше душа. Так гадко себя давно не ощущал.

Подхватив телефон и открыв дверь, он плотно закрыл её и некоторое время смотрел на порог, словно прощался с ним навсегда.

Жить во лжи он не мог. Начинать отношения с обмана — хуже не придумать.

Ночевать пришлось у Степаныча.

Василий Степанович принял как родного. Борису даже стыдно стало, что мелькнула мысль заночевать в микроавтобусе. Когда пришёл сырой из гостей, и отогрелся в горячей ванне, вспомнил что значит комфорт и уют.

Взбодрившись намедни, словно получив новый импульс для жизни, старик сам начистил и нажарил картошки, почистил селёдку от костей, сделал салат — «селёдка под шубой» и даже набрал пива, сходив в магазин не одни, а пару раз. И ещё весь остаток вечера выговаривал воспитаннику на маленькой кухоньке, что тот опоздал к холостяцкому ужину.