Сопротивляйся, меня заводит! (СИ) - Лакс Айрин - Страница 20

– У него диета. Склевал сладкую палочку за день, теперь пусть поголодает немного. Видела, какой здоровый и жирный? Откормили…

– Разве у птиц бывает ожирение?

– Бывает. Ты ужинать хочешь? Я не хочу, на работе перекусила пораньше и после шести не ем. Но тебе чай могу поставить. А ты пока в душ сходи, – предложила подруга.

– Спасибо. Думаю, чая будет вполне достаточно.

Вообще-то у меня в животе начались голодные возмущенные бульки, ведь за целый день я так ничего и не поела, даже не позавтракала. Но я и так свалилась на голову подруги, навязалась незваной гостьей, не хотела выглядеть еще и обжорой!

Поэтому я быстро прошмыгнула в ванную со своей жалкой котомкой и полезла в душ. Волосы мочить не стала, воспользовалась Олиной шапочкой для душа, помылась быстренько и вылезла. Уже спокойнее я перебрала вещи в котомке, смогла выудить запасные трусики, но лосины и футболку все же оставила. Сама не понимаю, зачем я оставила на себе футболку – она была Якуба и отдаленно пахла его парфюмом, оставшимся на одежде даже после стирки. Надо было избавить от любого напоминания об этом озабоченном маньяке, но…

Но я осталась в его футболке и не могла найти оправданий для своих действий.

Ни одного оправдания!

Перестав терзать совесть, которая накрепко уснула, я вышла из душа и пошла в кухню. Оля стояла у окна, курила в приоткрытую форточку и разговаривала с кем-то по телефону:

– Да, у меня. Хорошо… Как смогу. Поспешите.

Подруга услышала мои шаги и обернулась с удивленной улыбкой:

– Ты так быстро! – произнесла с заминкой, отключила звонок. – Я думала, ты долго будешь возиться в душе…

– Не хотела тебя стеснять, наверняка тебе самой после работы захочется ополоснуться в душе?

– Ага, жара адская! Так… Чайник сейчас включу! – засуетилась на кухне.

– С кем болтала? – спросила я, чтобы не молчать.

– Я тут… эээ… с родителями беседовала. Они все за свою птицу переживают! Говорю, да у меня, позабочусь как смогу, – ответила Оля, стоя ко мне спиной.

Она поставила на стол вазу со сладостями к чаю, налила чай в кружку и села напротив, помешивая сахар в кружке. Я попыталась поинтересоваться, как дела. Оля отвечала, но почему-то разговор не клеился. Я подумала, вдруг у нее были на этот вечер свои планы, поэтому она немного странно себя вела и постоянно поглядывала на часы.

– Спасибо за чай, Оль. Я сегодня устала, наверное, прилягу. В зале можно?

– На одиночный дива? Можно, конечно, сейчас дам тебе покрывало и подушку, передохни немного, на тебе лица нет, дерганая какая-то…

Через пять минут я уже лежала под тонюсеньким одеялом в зале и пыталась уснуть. Но выброс адреналина до сих пор бушевал в крови, а по коже ползли медленно-медленно ледяные мурашки. Может быть, одеяло было слишком холодное? Но просить Олю дать другое одеяло я не стала, пыталась уснуть так.

Примерно через полчаса подруга на цыпочках прошла в зал:

– Ты спишь? Мия… – позвала шепотом.

Я изобразила глубокое спящее дыхание, а подруга вышла и прикрыла дверь. Я слышала, как она шепталась за дверью, но слов разобрать не могла.

Через несколько минут осторожно щелкнул ключ в замке.

Наверное, у Оли точно были свои планы на вечер, поэтому она ушла, подумала я и повернулась лицом к спинке дивана.

В коридоре раздались шаги. Словно кто-то шел осторожно, но довольно грузно. Шел не один…

В клетке зашевелился встревоженный попугай и начал клекотать что-то даже под плотной тряпкой.

Мурашки собрались в районе затылка – мучительно острые и жалящие. От них будто даже волосы на голове зашевелились и внезапно вспомнились слова молитвы: «Отче наш, сущий на…»

Вымолвить первую строку даже мысленно я не успела, поняла, что дверь отворилась.

Подвох я поняла слишком поздно… Слишком…

Свет из коридора обрамлял здоровенную фигуру. Причем не одну!

За мной пришли.

Крик застрял в горле.

Я попыталась встать, но один из верзил метнулся ко мне тенью, накрыл рот ладонью и приставил нож к горлу:

– Пикнешь, на лоскутки порежу! – зашептал, водя холодной сталью по шее.

– Выходим, – скомандовал знакомый голос.

Мясник, что б его! Меня сдернули с дивана, как пушинку, и поставили на пол.

Коллектор подошел и сжал мои щеки пальцами – толстыми, как разваренные сардельки, и очень сильными.

– Говорил же тебе, Мия, давай дружить! – шлепнул меня по лицу своей пухлой ладонью.

– Вы п-п-пожалеете! – прошептала я. – Меня будут искать.

– Возможно. Но только там, куда мы тебя отвезем, точно искать не станут! – ухмыльнулся и отошел в сторону. – Выводите!

Толпа громил затопала в коридоре, переговариваясь на блатном, словечки не все были понятны, но ясно, что ничего хорошего мне ждать не стоило!

– Сумку, сумку ее заберите! – пискнула Оля и торопливо всунула мне в руки котомку, пнула под ноги тапочки.

– Поживее! – лезвие нажало сильнее.

Я пыталась попасть ногой в тапочки, запнулась одним за другой, и помпон на левой ноге повис, болтаясь на одной ниточке.

– Сука ты, Оля! Сука конченая… Как ты могла?!

– Мне проблемы не нужны! – ответила она твердым голосом, поджала губы и отвернулась.

– Живее! – поторапливал Мясник. – Чего возишься? – шикнул на одного из своих, который пялился на мою так называемую подругу.

– Чика приглянулась.

– Ёб… Она же страшная! – удивился Мясник.

– Агаааа! – закивал мордоворот. – Я невзрачных люблю. Такую раком поставь и долби, сколько хочешь! Страшные бабы – самые отзывчивые и всегда рады мужскому вниманию.

Подруга побледнела и испуганно попятилась, зачем-то пошарила рукой по комоду, схватила трясущимися пальцами пухлый конверт.

Награда, догадалась я. За то, что сдала меня.

– Бери, если хочешь! – милостиво кивнул Мясник. – Сегодня я добрый! – захрюкал.

Оля заверещала, когда в ее сторону двинулся один из пособников Мясника. Меня вытолкали в подъезд и повели вниз.

– Ты дуррра! Дуррра! Каррраул! – клекотал вдалеке попугай и оказался как никогда прав.

Якуб

Мысль первая – с голой жопой далеко не убежишь!

Логично? Логично. С логикой же не поспоришь!

Мия Манцевич, в замужестве Добрынина, не должна была сбежать далеко с голой жопкой!

Мысль вторая – далеко Пчелка и не упорхнула. Спряталась где-нибудь в подъезде и выжидает. Перепуганная, бедняжка!

Представляю, как ее от вида паука Адама тряхнуло, а когда мой братец на нее полез, вообще, наверное, от страха даже думать не смогла!

Уж я-то знаю, какое впечатление может произвести Адам – исключительно мрачное! Пусть мы похожи, как две капли воды, внешне, но по настроению он – моя полная противоположность, со своими пауками. Тьфу на них, со своими тараканами!

Я методично исследовал все подъезды. Мысленно представлял встречу с Пчелкой, смаковал момент, когда красотка бросится на мою грудь, рыдая, а я подсажу ее и утешу – горячо и нежно трахну, изысканно медленно буду терзать ее сочную вагину.

Быстрый трах и мощную долбежку – в сторону, сегодня девушку должно ждать приключение в мир чувственных ласк.

Однако, фантазируя о моменте, как Пчелка будет подо мной извиваться, как будет нетерпеливо помахивать бедрами навстречу тарану каменной эрекции, я упустил из виду кое-что.

Самый важный компонент, бля.

Пчелку.

Она так и не нашлась.

Ни в одном из подъездов – я обошел их все.

Ни в одном из уголков двора – я не пропустил ничего.

Да мимо меня даже муха не проскочила…

Никто не видел девушку.

Не заметил, не обратил внимания.

Она словно испарилась, и меня прошибло в ледяной пот.

Бисеринки пота заскользили по вискам и нависли на бровях.

Не могла же Мия в самом-то деле ускользнуть?

Как… С голой жопкой? Босиком?

Совсем отчаянная, что ли?!

Сумасшедшая!

Во всем, проклятый Адам виноват, чтоб тебя!

Я бессильно затряс кулаками. Мало я ему вломил, мало! Надо было братца старшего так отмудохать, чтобы даже на ногах стоять не мог.