Жилые массивы (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 37

В данный момент я решил совместить Генномодификацию и Чувствительные корневища. Разве что только из последней фразы следует убрать слово «чувствительные». Поэтому остановившись шагах в пятнадцати от Толстожопого, замер посреди заснеженной улицы.

Обращенные обратили на меня пристальное внимание не сразу, а секунды через три-четыре. Когда Толстожопый в очередной раз сбросил с себя смоляное тело, которое перекатилось и вновь оказалось на ногах. Черная тварь уже решительно шагнула вперед, чтобы разбежаться и ожесточенно впиться в тело гиганта, как вдруг остановилась.

Нелюдь замер, разглядывая растущее посреди снега дерево, отдаленно напоминающее человека. Я продолжал ломать асфальт, пуская корни в замерзшую, твердую, как камень, почву. Гибкие ветви-руки, усеянные шипами, пытались заполнить собой все пространство вокруг, постепенно твердея и обрастая корой. Мои же мысли стали медленными, тягучими, под стать тому созданию, в которое я превратился.

Наконец обращенный бросился на меня, явно еще не решив, как именно уничтожить возникшее из ниоткуда дерево. Его острые когти оставляли глубокие следы на коре, один из отростков тварь попросту откусила.

Он оказался слишком проворен. Я тянул к нему десятки «рук» и все не мог схватить. Антрацитовое гибкое тело мелькало среди ядовито-зеленой чащи. И что самое неприятное, его отмашки причиняли мне боль.

Говорят, деревья не страдают. Может, это обычные деревья, которые нормальные. Каждая поврежденная ветка отзывалась тупой болью в моем новом теле. Я глядел на яркий сок, стекающий с обрубленных отростков и думал, что будет, когда придется вернуться к человеческому обличью? Хотя, об этом размышлять пока рано.

Обращенный продолжал скакать вдоль моих ветвей. Сайгак недоделанный. В какой-то момент я даже плюнул, поймать его отростками нереально. А что, если попробовать Шквал? Понятно, что серьезно повредить твердое тело обращенного вряд ли получится. Но отвлечь, заставить задергаться.

Я бросил все попытки схватить нелюдя и выбрал себе целью его лицо. Расширив зону возможного повреждения метра на два. А после одним могучим рывком обрушил град шипов на нелюдя.

Как правило, Шквал и на обычных людей оказывал весьма слабенькое воздействие. Хотя, помнится при первой встрече с зэками, именно он помог одержать победу. Сколько воды утекло с тех пор, сколько опыта я приобрел и новых сил.

Потому сейчас Шквал обрушился на обращенного с яростью сотни сюрикенов, выпущенными матерыми ниндзя. И судя по раззявленной пасти, из которой вырвалось приглушенное и полное негодования рычание, атака возымела определенное действие.

Я не собирался тратить время, чтобы рассматривать, насколько тварям больно. А могучим рывком направил к обращенному ветви, чтобы сковать его в зеленой ловушке. Но не успел. Земля сотряслась передо мной под поступью гигантского создания.

Не знаю, как Толстожопому удалось так шустро подпрыгнуть, да и крыльев у него вроде бы не наблюдалось, но одна из слоновьих ног приземлилась аккурат на вытянутый череп обращенного, утопив его в снегу до самого асфальта. Судя по сочному хрусту и растекшейся черной жиже, этот парень больше не встанет. Жил красиво, умер быстро, лишь кристалл остался.

— Молодец, Толстожопный, — сказал я, но вместо человеческих слов то ли проскрипел, то ли простонал.

Выяснилось, что в процессе превращения в могучий и немного хищный дуб, про который можно было бы написать не одному Толстому, я как-то забыл про рот. Ну и ладно, чего попусту болтать, когда и так все понятно?

Обращенные оживились. Если раньше, будучи куколками, смерть собрата не вызывала у них ярких эмоций, то теперь все смоляные твари, не сговариваясь, заверещали на своем полукрысином-получеловечьем. Что опять же пошло нам на пользу.

Воспользовавшись легкой заминкой, Толстожопый скинул еще двух «пиявок» со своих рук и стал отходить за меня. Смотри-ка, оказывается, ты не такой тупой, когда дело касается собственной жизни. Я же продолжал расти быстрее, чем инфляция в нашей стране.

Парочка черных тварей бросилась на меня без всяких раздумий. Все же решили, что сначала стоит разобраться с пышным кустом-деревом, а потом уже доесть Толстожопого. Неплохой план, как по мне. К тому же обращенные стали воплощать свою задумку в жизнь чересчур активно. Полетели в разные стороны обрывки веток, листьев, шипов, а я глухо заскрипел от боли.

Выждал, чтобы попробовать обрушить на того, что покрупнее Шквал, однако залп ушел в молоко. Печально, учитывая, что мои силы стали заканчиваться. Ветки перестали расти, новые шипы чуть вылезли наружу, сантиметров на семь, да в таком положении и остались. А Толстожопый продолжал вертеться на месте, пытаясь сбросить с себя хоть одного из обращенных.

Я смотрел, как редеет собственная чаща под могучим натиском двух «лесорубов» и понимал, что время живых деревьев прошло. Чем опасны были черные твари, они приспосабливались к любым метаморфозам. Значит, нужно постоянно меняться самому. Ладно, попробуем. Я же всегда был неплох в импровизации. К тому же, у меня имелся один козырь в рукаве. Проблема в том, чтобы успеть его вытащить, пока рукав не загорелся.

Очередная атака обращенных, сейчас на полставки работающих в местном ЖЭКе и занимающихся стрижкой разросшихся растений, обескуражила самих нападающих. Потому что крепкие кряжистые ветки обрушились ветхой трухой, а дерево, дающие им силу, развалилось на части, обнажая голого человека. Невысокого, немолодого и беззащитного.

Один из обращенных под действием инерции уже пролетел вперед, коряво вытянув руки. Он стремился оказаться возле меня даже против собственной воли. А вот я именно этого и хотел. Конечно, существовал риск, что Сердце Культа решит приколоться. Но раньше оно меня не подводило. Ведь артефакты всегда на стороне своего хозяина. Так или нет?

Вам доступна случайная способность, привязанная к уровню заполненности живой энергии. При использовании этой способности будет тратиться энергия артефакта, а не сила реципиента. Активировать способность?

Я чуть не рассмеялся вслух, увидев, что мне досталось. Сдержался, чтобы не пугать обращенного. Ему и так непросто после всех моих превращений. Так пойдешь в лес по своим естественным надобностям, а дерево перед тобой обернется голым мужиком. И давай пытаться щупать. По крайней мере, именно этим я сейчас хотел заняться.

Обращенный наотмашь рубанул меня по левой руке, пытаясь красноречиво доказать, что он мужик вполне традиционных взглядов и подобных извращений не приемлет. Но как говорил озабоченный заяц, «спасая» тонущего лося: «Из этих мохнатых лап еще никто не выбирался».

Правой мне все-таки удалось схватить тварь за руку и сжать пальцами так, словно от этого зависела моя жизнь. Хотя именно так все и было.

Конечно, бумага вышла так себе. Не особо белой, видимо, на производстве закончился краситель. И немного жестковатой, по плотности почти, как картон. Хотя мне понравилось. А вот обращенному не очень. Бедолага явно со страхом глядел на собственное тело, которое с каждым новым мгновением становилось все более бумажным. Я же не стал ждать, пока тварь станет полностью шуршащим биоразлагаемым пакетом. Рванул свободной голой рукой картонное плечо на себя и то с противным треском расползлось почти до пупа. А следом оттолкнул обращенного.

Перестав быть под действием моих новых способностей, антрацитовый красавец вновь попытался стать собой. С одним лишь небольшим замечанием. Бумажная прореха превратилась в кусок плоти, иными словами, в огромную рану, истекающую черной кровью. Смертельную рану.

Пары секунд короткого перерыва хватило, чтобы оценить собственное состояние. Надо признаться, довольно хреновое состояние. Раны, полученные в бытность существования деревом, никуда не делись. Все тело было покрыто многочисленными ссадинами и глубокими порезами. Сюда стоило прибавить еще опухшую после отмашки обращенного левую руку, с которой капала кровь. Да и вообще, юшкой оказался забрызган весь снег вокруг. Хреново, честно говоря. Значит, время работает не на меня.