Тонкости зельеварения (СИ) - Литера Элина - Страница 7

Юноша протягивал мне разрезанный на части плод. — Они весьма сочные. Вам будет удобнее за столом. О, простите мою невежливость. Дэн Лонгорт, теоретик. — Мадлен Мулинн, зельевар.

Мы устроились рядом, и против ожидания его взгляд лишь мимолетно мазнул по декольте, затем прошелся по сгибу шеи, губам и вернулся к глазам. Да, это не мальчишка. Когда он ненароком коснулся моей руки, во мне пробудился интерес.

Лизия устроилась на диванчике между двумя боевиками и была поглощена разговором. Поэтому, когда Дэн пригласил меня выйти на улицу, чтоб подождать обещанных фейерверков, я не стала отвлекать подругу.

Этим вечером на Бристон и окрестности неожиданно набросился легкий морозец, было зябко, и я куталась в легкий плащ. Дэн погрел мои руки в своих и глянув на затянутое тучами небо, предложил: — Из окна моей комнаты всё должно быть видно. Как вы относитесь к яблочной настойке?

Я прислушалась к себе. Рукам было уютно в ладонях Дэна, и сам он, несмотря на неказистую внешность, казался вполне достойным внимания. Я глянула на Дэна из-под ресниц и кивнула.

В академии свободные нравы, и нам дорога эта свобода. Студенты не хотят скандалов. Скандалы могут привлечь внимание высоких чинов, которые не преминут пресечь студенческую вольницу. А скандалы так часто происходят из-за всяческого рода недоразумений.

Помимо того, у многих студентов очень сильная магия, которой можно покалечить или убить. Быть может, невзрачный юноша-лекарь способен перекрыть дыхание. А милая девушка-слабосилок крохами водной и огненной магии заставит кровь вскипеть в буквальном смысле слова, пусть даже и в небольшом количестве, но если это количество в голове… Был такой случай, когда студентка заблудилась на окраинах Бристона и привлекла внимание недостойных личностей. Когда девушка указала пальцем на одного из них, и тот рухнул на земь, остальные разбежались.

Стоит ли рисковать недопониманием в таковых условиях?

Поэтому поколения молодых людей вывели неписанные правила академии и передают их из уст в уста. Студенты магистратуры, которые учатся три года, непременно просвещают поступивших на годовой курс.

Например, если вечером у входа в беседку горит тусклый светляк, то место занято. Если девушка отказывается идти на свидание, прибавив "ни за что", то не нужно ее больше беспокоить. Если девушка идет по коридору мужского крыла, не стоит смущать ее взглядами. А юноше в женском крыле можно появиться только вместе с девушкой. Если юноша дарит девушке браслет, и она принимает дар, то девушка носит украшение на виду, и больше никто с ней флиртовать не должен — во избежание выяснения отношений посредством магии.

Если девушка обручена, на вечеринках ее можно приглашать на танцы только в начале, пока не приглушили свет, и уж тем более на свидание обрученных не зовут. Говорят, когда-то давным-давно некоему высокому лорду доложили, что его невеста целовалась в полумраке гостинной на Зимнепраздник, и разъяренный жених забрал ее из академии, угрожая лишить академию взносов от всей его немалой родни. В тот год профессора запретили устраивать праздники.

Если юноша угощает девушку настойкой наедине, он предлагает продолжение вечера с более близким знакомством. Если девушка заканчивает вторую рюмку, она согласна на раскованные действия с его стороны.

Яблочная настойка Дэна была весьма недвусмысленным намеком.

В комнате Дэн предложил мне единственный стул, сам же устроился на кровати на другом конце небольшого столика. Все комнаты были обставлены одинаково: шкаф с полкой для книг и местом для одежды, кровать, стул и стол, за которым и учатся, и гостей принимают. У Дэна вдобавок на стене висел шкафчик, откуда Дэн достал бутылочку и рюмки. Наверху полок стояли книги, которые нам в библиотеке не выдавали. Похоже, у Дэна обеспеченная семья, если смогла устроить отпрыска с удобством.

За первой рюмкой мы перешли на ты. Разливая настойку второй раз, Дэн приглушил светляки: — Огневики принялись разминаться. Тебе видно?

Сам он поднялся с кровати, и встал у стола напротив окна. Я тоже поднялась, и он уступил мне место, переместившись за мою спину. Действительно, под окнами начали летать огни.

Молодой человек был мил, учтив, его голос звучал чуть глубже, чем на вечеринке, и я решила испытать, каким будет его следующий шаг. Я подняла вторую рюмку: — За приятный вечер, Дэн.

Дэн потянулся за своей порцией, коснувшись моей талии другой рукой и слегка погладил пальцами тонкий шелк платья. Пожалуй, я хочу знать, что будет дальше. Быстро допив второю рюмку я принялась следить за тем, что происходит снаружи, чувствуя затылком дыхание Дэна. Его рука вернулась на талию, вторая слегка тронула шею и спустилась к плечу. Я чуть откинула голову, принимая ласку. Дэн верно расценил это как одобрение, и его пальцы снова прошлись вверх и вниз, вверх и вниз, скользнули назад по открытой части спины, чуть замедлились, и не встретив моего сопротивления, занялись пуговицами. Я едва дышала, пока губы Дэна повторяли путь пальцев по шее… и ниже…

Я выгнулась, и Дэн дал мне почувствовать свое желание. Я не упустила возможности медленно двинуться, прижавшись плотнее, и с удовлетворением услышала его участившееся дыхание. Осторожно, будто опасаясь меня спугнуть, он спустил до талии лиф, и я помогла платью упасть к моим ногам, оставив меня в тонкой нижней юбке до колен и панталонах.

Его руки переместились вперед, и его губы так же неспешно проследовали по спине. Чуть приласкав грудь — я тихо застонала, до того мне показалось этого мало — ладони оказались у колен, дразня прошлись по ногам и, наконец стянули панталоны туда же, где уже лежало платье.

Кто-то из огневиков запустил яркий шар повыше, и я ахнула, прикрыв грудь руками. — Не бойся, — Дэн положил ладони поверх моих рук и погладил напряженные кисти. — На окне артефакт, — прошептал он мне на ухо, — никто ничего не увидит, — он слегка прикусил мочку уха, от чего меня будто прошибла искра. — И не узнает.

Перестав волноваться, я дала ему возможность добраться до груди, которая так давно этого ждала.

Подол юбки оказался у талии, а пальцы Дэна там, где всё пылало в предвкушении. Вскоре я извивалась, стонала, и не выдержав, рухнула на стол. Дэн мягко сжал мои бедра, и я почувствовала его внутри.

За окном расцветал фейерверк, светящиеся шары разных цветов и размеров кружились, гасли и появлялись вновь под восторженные возгласы студентов, а я вскрикивала в такт все более и более яростным толчкам, и во мне разгорался мой собственный фейерверк, который взорвался сметающей всё бурей. Я лежала на столе, когда Дэн застонал и упал сверху, впрочем удерживаясь на руках, чтоб не раздавить меня, все еще содрогающуюся от расходящегося волнами блаженства.

Представление огневиков мы досматривали из кровати, благо, хоровод шаров летал выше нашего этажа, но все было ничто по сравнению с тем, что я только что пережила.

Я не была уверена, стоит мне уйти или остаться, но Дэн разрешил мои сомнения, спросив, на сколько поставить будящий артефакт. Я попросила установить его на час раньше общего подъема, чтоб уйти, пока не поднялся весь этаж, и мы уснули.

Я открыла глаза раньше задуманного, Дэн тоже не спал, и мы вновь приятно провели время. Когда я вышла из ванной, опираясь на косяк двери, Дэн улыбнулся и протянул мне бодрящий отвар. Да, это было то, что нужно, чтоб тверже держаться на ногах. Перед выходом он прикоснулся к моему лбу: — Отвод глаз. У меня слабая магия, но минут на десять хватит. — Спасибо. — Мадлен… я буду рад видеть тебя снова, но у меня есть один недостаток. — М? — Я собственник. — О. Не беспокойся. Я тоже.

Я легко поцеловала парня и вышла в коридор. Еще никого не было, и я вернулась к себе незамеченной.

Проведя полдня в лаборатории травников, я возвращалась в жилой корпус, когда уже стемнело. В эти дни внезапно похолодало, пошел последний в этом году снег. Снежинки кружились в свете фонарей и таяли, едва долетая до земли. Идти к себе в комнату не хотелось, а с Дэном мы уговорились только назавтра. От учебы гудела голова, я решила подышать свежим воздухом, свернула на одну из аллей и устроилась на скамейке.