Я Распутин. Книга третья (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 29

— Григорий Ефимович, с вами все в порядке? — прорезался обеспокоенный голос Шацкого. — Пройдемте, доктор пока еще здесь, он вас осмотрит.

— Господин Распутин! Разве можно вот так, на нож кидаться?! - Филиппов прямо сказать слегка взбледнул.

Я как в тумане позволил отвести меня в выбеленную комнатку, отведенную в колонии для больных. Сейчас там, перемотанные бинтами, сидели двое пострадавших и завершивший перевязку доктор. Он укоризненно посмотрел на меня, будто это я сам в себя ножом тыкал, но снова разложил свой саквояж и велел раздеваться. Я скинул сюртук, жилет, задрал рубаху…

— Вскользь прошло, — констатировал эскулап, осматривая царапину на боку. — Сейчас обработаю и все, ничего страшного.

Он вытащил запечатанную склянку с йодом, откупорил ее, мазнул мне ваткой по ребрам, оставив коричневую полосу, велел одеваться обратно и быстро откланялся.

Пока одевался — подбодрил мальчишек, дескать, вон, меня тоже покоцали, но ничо, жить будем. За одного битого - двух небитых дают. Да они и сами смотрели вполне жизнерадостно, даже задали вопрос:

— Григорий Ефимович, а чем это вас мазали?

— Как чем? Йодом! Вас ведь тоже?

А вот хрен. Выяснилось, что йод — заморский, цены немалой и потому на пацанов его тратить не стали. Нарычав на Шацкого еще и по этому поводу, я велел так отличившуюся московскую колонию немедля раскассировать, а узнав, что она находится в опасной близости от Хитровки, перенести в другое место.

Но йод никак не выходил из головы — у нас тут война на носу, знаете ли, йод будет нужен в изрядных количествах. Навел справки, в том числе позвонил Дмитрию Ивановичу Менделееву и оказалось, что в России своего йода нет. Покупают у монополистов — чилийцев, а те, чтобы держать высокую цену, загружают только пятую долю мощностей. Еще выяснил, что имеется технология производства йода из водорослей и тут я вспомнил, что на это дело шли водоросли Белого моря. Выращивали морскую капусту, жгли или что там, и получали. Немного, но на несколько тонн в год вполне можно выйти. А морскую капусту можно и в пищу, сильно полезная вещь. Даже коров помнится водорослями кормили и ничего, отлично кушали.

Назавтра поехал к Менделееву и вывалил на отца русской химии все идеи на этот счет. Дмитрий Иванович посомневался — края не сильно промышленные, на что я рассказал ему про канал, гидроэлектростанции и необходимость развивать целый район.

— Да, тогда проект имеет смысл. И знаете что, Григорий Ефимович, я бы предложил его Соловецкому монастырю. Там традиционно предприимчивые насельники, мощное хозяйство, они быстро поднимут…

А еще это неплохой реверанс перед церковниками — дать такую кормушку! Ладно, подумаю, может, и вправду отдам.

За распоротый бронник имел долгую и неприятную беседу с Самохваловым.

— Григорий Ефимович — выговаривал Петр Титович — Какой смысл в охране, если вы манкируете ей? Почему оставили казаков у здания колонии?

— Ну не к детям же с охраной… — вяло оправдывался я — Да еще там почти все служащие из отставников, бдят. Потом полиция приехала…

— Ну вот недобдели — пожал плечами штаб-ротмистр — Другой раз ткнут ножом поточнее и все, уже бы на погост снесли.

Проблема была еще в том, что нынешние бодигарды слабо знают специфику охранной службы. Как осматривать помещения, обыскивать подозрительных, проводить эвакуацию… Бою в закрытых помещениях они тоже не учились. Да и Самохвалова ругать не за что. Он разрывался между мной и думской стражей. Поди обеспечь безопасность тремстам депутатам, четверть из которых сами представляют опасность для других. Телохранители из агентов были представлены к Головину, его замам, самым важным небесникам вроде капитана, Вернадского… Вот и шли косяки один за другим. То какой-то студентик пронесет в Думу револьвер и выронит его из штанов в кулуарах вызвав переполох. То какая-то сумасшедшая запрется в женском клозете и ее час уговаривают выйти, а она обещает всех взорвать.

— По реквизициям, у Владимира Александровича была загородная дача для тайных встреч в Царском селе — я покопался в документах, нашел выписку из реестра — Забирайте в службу охраны и создавайте тама штаб-квартиру. Школу телохранителей, полосу препятствий…

— Что за полоса? — заинтересовался Самохвалов

— Поинтересуйтесь у Корнилова из СМЕРШа. Они что-то у себя уже сделали. Навроде тира, но в движении. Солдатик бежит по бревнам, прыгает через препятствия, ползет под холостым огнем. Сделан цельный дом с комнатами — коридоры, двери…. При этом должен стрелять из револьвера в установленные цели, выбивать нужное количество очков.

— Дельно! Обязательно съезжу к Лавру Георгиевичу.

А я что-то зацепился мыслью за револьверы — полоса это, конечно, хорошо, но ведь сейчас вооружение прототипов “спецуры” ничем не отличается от линейных полков! Что у Корнилова, что у Самохвалова — наганы, шашки да мосинки и хорошо еще, что не со штыками, а карабины. А им ведь нужно совсем другое оружие — легкое, удобное, скорострельное. Напрашивается ППС, но я ничего про него не знаю, кроме слов того, что он был чрезвычайно прост в производстве и что его делали в блокадном Ленинграде. Надо вспоминать, у нас даже в школьном музее был стенд про этот автомат. И наганы заменить на что-нибудь более толковое, хотя бы на браунинги, как у меня — они удобнее в носке, барабан не мешается. Калибр, конечно, слабоват, тут бы девять миллиметров в самый раз… Может, у американцев чего найдется, они любят всякие мощные стрелялки под убойные патроны?

По аналогии всплыл пресловутый “промежуточный патрон”... нет, АК сейчас никак не осилить, нужно что-то простое… Господи, чего я думаю, сам же федоровскую автоматическую винтовку в руках крутил и чек ему выписывал! Надо влезть в это дело поплотнее, может, я чего и подскажу, наверняка ведь в голове обрывки знаний болтаются. Перекос затвора, поворот личинки — все мы хотя бы раз смотрели видюхи на ютубе или читали статьи на десятках тематических сайтов. Так что ставим задачи Федорову и Дегтяреву — упрощенная автоматическая винтовка, ППС и пулемет Дегтярева. Он вряд ли сильно сложнее того, на что способна нынешняя промышленность.

Проводив Самохвалова и записав оружейные мысли в ежедневник, я выглянул в приемную оценить фронт работ. С каждым днем посетителей становилось все больше, их статус все выше и выше. Министры, послы, генералы, статские и тайные советники, думские лидеры… Вот и сегодня тоже густо. Несколько кандидатов на должность губернатора Москвы. Извольский-младший по поводу Балканского кризиса — после случая с Матой Хари, министр иностранных дел ходил ко мне как на работу. Ну, этот подождет.

Из промышленников — Иван Воскресенский и Алексей Путилов. Ижорский и Кронштадтский заводы соответственно. Поди, услышали про НЭП — слухи то идут — и решили подзаработать. Последний еще небось и от банковского лобби — подал в Думу законопроект о принудительному выкупе помещечьих земель. Правые, разумеется, устроили скандал, блокировали трибуну. Чуть не случилась драка с левыми, которые, разумеется, были за. Теперь надо договариваться, и, пожалуй, на таком фоне можно пропихнуть закон о “совхозах”. Не принудительно выкупать, а создавать крупное производство.

Эммануил Нобель. Ого! Этого надо принять в первую очередь. Сто процентов приехал проситься в бугульминскую нефть. Пустить? Если пустить — значит, испортить отношения с Манташевым. Надо что-то предложить взамен? Но что?

— Господа, всех приму, но надо обождать. Угощайтесь пока кофием и чаем, вон самовар стоит с кипятком, калачи от Филиппова, сладости от Бормана, — я пробежался взглядом по лицам остальных посетителей и… — Ольга Владимировна??

В глухой вуалетке, в черном платье, в самом конце приемной сидела Лохтина.

Я пропустил женщину в кабинет, плотно закрыл дверь. Подвинул стул, приглашая присесть, потом встал у окна, разглядывая Шпалерную. Движение возле Таврического стало совсем оживленным — два регулировщика уже не справлялись. Может, нанести на брусчатку разметку? Вроде какой-то англичанин увидел, как по улице ехал протекший молоковоз, оставляя за собой белую полосу и сразу предложил властям идею. Вот и последуем.