Встреча с демонами (ЛП) - Хатчинс Амелия - Страница 3

Я была на самом дне своей жизни. Шла по нисходящей спирали. После нескольких неудач и драк не с теми людьми, я поняла, что путь моего саморазрушения причиняет боль только одному человеку — мне.

По крайней мере, когда я подошла к концу этой фазы, на моём счету было: один мужик в постели, семь драк, несколько швов и один сломанный нос, а ещё я проверила свою ориентацию. На всё это ушло шесть месяцев, а на седьмом я занялась рутиной, которую могла комфортно выполнять с закрытыми глазами. Я бросила работу в ночных клубах, чтобы избежать соблазна, и устроилась на более безопасную работу. С девяти до пяти в цветочном магазине в летние месяцы, и неполный рабочий день в школе, используя способности к выращиванию растений. А так как я постоянно этим занималась дома, мне было всё знакомо.

После работы я брала бутылку вина и возвращалась в пустую квартиру, где по мне скучала лишь Луна — маленькая кошка с шелковистой черной шерстью и серповидным белым пятном на груди, которую я нашла. Её бросили умирать на одной из остановок по дороге в Хевен крест. Я кормила её молоком, которым разбавляла кофе, и давала витамины, чтобы она стала здоровой. В тот день, три года назад, я стала для неё матерью. Мы — две одиночки, и выбрали друг друга.

Я оглядела свою небольшую квартирку и поняла, что за три года пребывания здесь ничего не привнесла. Да у меня появилось несколько новых предметов одежды и много обуви, но кроме этого пустота. Я не завела друзей, и жила сама по себе. Была одна соседка, которая неделями приставала ко мне с подозрениями о том, что я участвую в программе по защите свидетелей. И я иногда задумывалась, а не рассказать ли такую историю. Но это ложь, а я решила, что больше мне не нужна ложь на совесть.

Вновь пророкотал гром, привлекая моё внимание к шторму. Я грустно улыбнулась, так как буря идеально соответствовала моим эмоциям. Я не хотела ехать домой, но скучала по семье. Встав, я потянулась и бросила пустой дневник на кровать. После чего подняла горшок с почти завядший герберой и одним прикосновением вернула цветок к жизни. Сорвав бутон, я поднесла его к носу.

— Кендра, я возвращаюсь домой, — прошептала я цветку, подойдя к окну. Я его открыла, позволяя шторму ворваться в квартиру. Капли дождя капали мне на лицо, пока я держала в руке цветок и шептала слова сообщения моей близняшке.

Я не стала ждать, когда закончиться буря и быстро упаковала немногочисленные вещи, запихнув их в четырёх дверную Тойоту, которую купила ещё в средней школе. Затем вернулась забрать Луну, которая не любила путешествовать в переноске, тем более в машине.

Осмотрев квартиру, я благословила её для следующей потерянной души, которая искала то, что потеряла, и поехала домой, встретиться лицом к лицу с прошлым. Я знала, что возникнут смешанные чувства, когда вернусь. Потому что ушла среди ночи, не попрощавшись. Прощания для меня тяжелы, а я и без того была эмоциональной катастрофой. Уйти просто так, было легче. Поэтому я и ушла, не сказав никому ни слова. Я по-своему их подготавливала к этому, намекала, рассказывала бабушке о планах, а она передала их всем остальным, после того как я ушла.

В утреннем сообщении, Старейшина кратко изложил предстоящие события. Именно поэтому я и решила, что вернусь домой ночью, как вор. А зная мать, понимала, поместье будет заполнено ведьмами и колдунами, мужчинами и женщинами, которые примут участие в Вознесении. А ещё это будет праздник открытия, так что обязательное и официальное приветствие всех кто приехал на празднование.

Я въехала в город с чувством страха, но подавила его, продолжая ехать по проселочной дороге домой. Хевен Крест не маленький город. В нём почти двадцать тысяч жителей, большинство из которых жили в домах, построенных в лесном массиве или на Уитчин Хиллс, где поселилась и моя семья в конце девятнадцатого века.

Уже минуло восемь вечера, так что я пропустила открытие вечеринки. Но могу пройти незамеченной… Ну, или я надеялась на это.

Я припарковалась за маленьким гостевым домиком, быстро разгрузила вещи и достала Луну, а затем принялась осматривать небольшой маленький домик, где жил дедушка и куда я перевезла много своих вещей, думая, что мы с Тоддом будем жить там, пока не сможем купить собственный дом.

Гостевой домик стоял в десятиминутной прогулке от главного, и на самом деле, являлся главным дом во времена прадедушки и прабабушки, пока не построили большую усадьбу.

Мама, по-видимому, пересмотрев «Квартирный вопрос» и перепив вина, перестроила и его.

Я глубоко вдохнула воздух. Мне всегда нравился аромат свежего жасмина, цветущего в садах, и трав, которые росли вокруг дома. Он был, словно огромным напоминание о предках. Закрыв глаза, я позволила себе на мгновение потеряться в ароматах и естественном жужжании лей-линии, которая проходила под городом.

Я открыла дверь своим ключом, который сохранила, и вошла в дом, зная, что моё платье для празднования Вознесения висит тут, так как оно одно из первых переехало в коттедж до моего отъезда. Не вечернее платье, но идеально подходящее, красивое, ручной работы. Раньше принадлежало женщине по имени Афина, и в свое время служило частью приданого. Но, согласно рассказу бабушки, Афина так и не вышла замуж. Её жениха убили, и она последовала его судьбе. Мне было жаль бедную женщину, которая так и не смогла надеть это произведение искусства. Но мне повезло, так как мужчины тогда не далеко ушли от пещерных людей, которые не знали, как снимать подвенечные платья в брачную ночь.

Я была уверена, что Кэссиди будет одета в платье от кутюр, а её друзья по последнему писку моды. Но не хотела, чтобы моя мать раскошелилась на сотню или тысячу баксов на моё платье. Она и без того, вероятно, заплатила за платье Кендры, на покупку которого пожертвовала почку.

Быстро помывшись, я сделала причёску и нанесла макияж в рекордно короткое время. После чего надела платье, на мгновение, оказавшись в другом месте. Я видела проблески воспоминаний, чужих воспоминаний. Что еще хуже я не могла дышать, когда реальность вернулась. И я захотела снять платье. Нужно было успокоиться.

— Какого чёрта? — прорычала я, и ответом мне послужило мурлыканье Луны.

Я подошла к овальному зеркалу и затаила дыхание. Платье оказалось более чем красивым, просто произведением искусства, созданным в греческом стиле, дымчато-серого цвета вуаль с v-образным вырезом и складками впереди под талией. По всему поясу в хаотичном порядке, был разбросан бисер. А на лямках дорогим кружевом были вышитым цветочные орнаменты. Мои светло-голубые глаза и карамельного цвета волосы переливались, и идеально контрастировали с платьем, которое подчеркнуло белизну моей кожи. Не хватало лишь полной груди, которая заполнила бы лиф и правильного изгиба талии. Ага, привет низкая самооценка, как я скучала по тебе за последний час. Какая женщина не хотела бы повысить самооценку в такой момент? Я уставилась на своё отражение, думая, узнают ли меня? А потом чертыхнулся на всё. Меня не десять лет не было, и, тем более, рядом с ними жила моя близняшка.

— Магдалена Фицджеральд, соберись. Сегодня на тебя будет смотреть куча глаз, и ты справишься. Так что если там твой бывший жених, скорее всего со своей новой шлюхой, все и так знают, что случилось. Вероятно, тебе нужна помощь психиатра, — прошептала я зеркалу.

Открыв маленький деревянный ящик, я вытащила маску, которую купила, до того как жизнь перевернулась вверх тормашками, и посмотрела на серебряную вещичку с акцентами кубического циркония, а затем перевела взгляд на незнакомку в зеркале.

Я справлюсь. Вино поможет. Но оно есть лишь в главном доме, и до него ещё нужно дойти. Надев маску, я быстро завязала её на макушке. Затем надела туфли, последний раз посмотрела на домик и приказала Луне вести себя хорошо. После этого, покинула безопасность дома.

Я остановилась перед старым викторианским домом, в котором выросла. Из окон доносилась музыка, смех и разговоры. Я так давно не была дома и нервничала, поэтому начала сомневаться. Так что пришлось напомнить себе, что я уже далеко не та девушка, которая три года назад уехала. Я изменилась, но не потому, что хотела, а потому, что стояла необходимость выжить. И сбежала я не потому, что не могла справиться с потерей, мне просто нужно было время и пространство научиться справляться с болью. Я взяла себя в руки, и теперь женщина, которой стала, мне очень нравилась. Я построила себя с нуля — сильную и независимую. Такой, какой не смогла бы стать здесь.