Запертый (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 6

Эй, Амадей, а сегодня ты уже сделал что-то великое?

— Нет — прошептал я, останавливаясь и с удивлением глядя, как мои грязные пальцы сжимаются в два кулака — Нет! Хватит, Амос! Хватит! Вини себя! Ты позволил им издеваться над собой! Ты разрешил им сделать себя мальчиком для битья! Ты! Великое имя? Да в жопу! В жопу все имена мира!

Поморщившись от прострелившей голову вспышки боли — странно приятной, обжигающей, я зашагал дальше, старательно держась в сумраке у стены, куда почти не достигал свет редких ламп.

Экономия всего и вся — кредо сурвера!

Бережное отношение к ресурсам — бремя сурвера!

Великие имена…

Очередная иллюзия.

Каждый раз, когда в Хуракане рождался очередной маленький сурвер, все знали, что очередная лотерея не за горами. Главное, чтобы ребенок прожил целый год и доказал свою жизнестойкость. Главное, что у него не было врожденных отклонений. Спустя год, после медицинского обследования, счастливые родители несли малыша на третий уровень, где в специальном зале собирались такие же счастливцы. Включался старый электромеханический автомат с большим рычагом. Вместе взявшись за рычаг, родители того или иного малыша опускали его. С щелчками на экране начинали мелькать различные символы, изображения и прочее. А затем бам — и вот он ваш беспроигрышный вариант, ваша награда за то, что доставили в этот мир очередного здорового сурвера.

Чаще всего призом была одежда, обувь, какие-то инструменты, бесплатное медицинское обслуживание, путевка в сады Эдем-14. Приз всегда был тройным — чтобы подарки достались каждому из родителей и самому ребенку.

Кто-то получал упаковку персикового мыла, набор гаечных ключей и годовой детский массаж — два раза в неделю.

А мы… Матери достался набор кисточек и красок для рисования, отец получил отличный крепкий рюкзак, а я… мне досталось гребаное великое имя. Какая честь, мать вашу! Вау! Держите меня трое — а то от восторга разобью себе голову о стену!

Головная боль стала сильнее, и я невольно рассмеялся, глядя на мир сквозь красную пелену. Да уж… сейчас до головы и дотронуться-то страшно, а не то что биться ей о стену. Один щелбан — и я рухну без сознания. Наверное… сегодня я сам себя так сильно удивил, что теперь и не знаю чего ждать…

— Домой — произнес я и мой голос так странно прозвучал, что в сторону шарахнулась очередная тень прохожего — Домой…

С жильем мне повезло.

Оно находилось в спортивном крыле шестого уровня Хуракана. Каждый этаж имел свой спортивный сектор, но ни один из них не мог похвастаться подобным размахом. И я знал причину такого масштаба — изначально шестой сектор планировался как место проведения всех спортивных мероприятий Хуракана. Здесь должны были селиться тренеры, весь персонал, что отвечает за исправность сооружений, инвентаря и прочих жизненно важных мелочей.

Некогда эта часть Шестого была полузакрытым элитным местом, где нельзя было просто так получить, снять или купить жилье. Сейчас все изменилось. Каждый год Хуракан проводит здесь минимум три спортивных мероприятия, но это смешная пародия на прошлые времена, когда здесь с огромным размахом проводились официальные игры Сурвер-Олимпик-Хуракан.

Так я, как только нашел в себе достаточно смелости сбежать с отчего дома, а это случилось сразу после смерти матери, нашел себе для съема небольшую комнату там, где мне всегда нравилось находиться прежде.

Манеж.

Беговой овальный манеж, чьи внутренние стены были двойными стенами огромного бассейна с подогреваемой водой. Раньше, когда у нас был собственный реактор, что с избытком снабжал Хуракан энергией, бассейн работал постоянно. Теперь же бассейный комплекс почти закрыт.

Из пяти бассейнов три закрыто — включая тот самый огромный. Функционировать продолжили подогреваемый детский, где взрослому по колено воды и пятнадцатиметровый бассейн на четыре дорожки для взрослых. Все на платной основе — а не бесплатно как прежде. Вода подогревается почти условно, поэтому желающих заплатить деньги за возможность поплескаться в холодной воде не так много. Отключенные же бассейны выкупил один из великих сурверских родов и сделал там рыбные пруды. Там теперь целое хозяйство, где я бываю довольно часто — им постоянно требуются чистильщики вентиляционных запутанных ходов. Тем более и живу я поблизости.

Чтобы попасть к моему жилью, требовалось немного — пересечь все дорожки манежа, что почти всегда пустовал, дойти до внутренней стены, вдоль нее пройти буквально десять шагов левее, где и будет моя дверь за номером 111. Вот только манеж с его холодным воздухом и пугающим простором хоть и не особо привлекал гостей, там все же можно было наткнуться на редких бегунов или прогуливающиеся по вечному кругу парочки. Поэтому сначала мне надо было чуток привести себя в порядок.

Свернув в небольшой тупиковой аппендикс коридора, я встал перед окошком в старой исцарапанной двери, позволяя себя увидеть через глазок и трижды постучал. Звяканье заслонки, короткая пауза и верхняя часть двери сдвинулась в сторону, открывая небольшой коридор, что был превращен в магазин на дому.

— Здравствуй, Галатея — кривовато улыбнулся я — Как мама?

— Амос! — пораженно выдохнула симпатичная девчонка, что была на пять с небольшим лет моложе меня — Что с тобой случилось?

— Мелочи. Упал. Так как мама?

— Худо ей — вздохнула Галатея, не выпуская из рук густые каштановые локоны — Лежит.

— Ясно — с пониманием кивнул я — Сочувствую. Надеюсь, пойдет на поправку.

— Ну да…

— Не постриглась?

— Жалко — призналась девушка — И еще эти из Шестицветика…

— Суки — буднично произнес я — Тупые мерзкие суки.

— Тише! Ты чего?! Спятил?! А если услышат?

— Мне плевать — с улыбкой произнес я чистую правду — Галла… слушай… продай пластырь.

— Да я тебе бесплатно дам. Большой. Щеку закрыть?

— Ага. Но бесплатно не надо — качнул я гудящей головой и положил на крохотный прилавок два динаро — Мне два больших пластыря и три таблетки обезбола.

— Сейчас…

Опустившись к ящикам на полу, она потратила меньше минуты на отыскание необходимого. Приняв купленное, я с благодарностью улыбнулся и шагнул прочь:

— Береги себя.

— Постой! Так что случилось, Амос? Кто тебя так?

— Я упал.

— Ври больше!

— Я еще загляну сегодня — крикнул я уже из общего коридора — Чуть посплю и зайду.

— Буду ждать!

Следующим моим пунктом остановки стал банный комплекс Чистая Душа. Раньше там действительно были парные, но теперь остались только ванные комнаты, душевые, туалеты, плюс небольшой зальчик, где можно было заказать чего-нибудь перекусить и выпить. Мне сейчас требовалось все вышеперечисленное. Пряча искореженную щеку, я пробубнил про ванную, отдал монету и получил полотенце. Лицо я мог и не прятать — сидящий в холле за стойкой парень был увлечен чтением и на меня даже не взглянул, не отрывая взгляда от страниц потрепанного журнала, а спиной опираясь на мешки с чистыми полотенцами. Единственное, что он сказал вялой заученной скороговоркой, так это будничное:

— Пять-час.

Сие означало, что мне нужно в пятую ванную комнату, где я могу находиться ровно час.

Аренда ванной комнаты — один динеро в час, плюс полотенце.

Помывка в душевой — четверть динеро. Отдай я монету и скажи про душевую, получил бы еще три пластиковых талончика. Каждый такой прямоугольник право находиться пятнадцать минут под не слишком теплыми струями душевой. И все это время на тебя будет пялиться кто-то из работников, что сидят во влажном помещении и следят за тем, чтобы хитрые сурверы не мылись дольше положенного.

Осторожно неся в руке серое истертое полотенце, я добрался до двери с нужной цифрой, ввалился внутрь и, закрыв дверь, закрыл замок. Как только я это сделал, сработал скрытый механизм и в ванну за моей спиной с шипением полилась вода. Горячая вода. Действительно горячая вода. Настолько, что ее приходилось разбавлять себе по вкусу холодной — рядом с ванной был кран, а под ним ведерко. Комнатка три на три шага обделана серым кафелем, пол чуть более темный, потолок посветлее, на одной из стен картина с изображением речного берега.