Спрятанная (СИ) - Давыдова Майя - Страница 19

— Не бойся, ничего они нам не сделают.

В другой ладони он сжимал плоский светящийся прямоугольник и водил по нему большим пальцем.

— Что это? Колдовская вещь? Зачарованная?

Ворон снисходительно хмыкнул:

— Нет, не колдовская. Ее создали ученые, из той страны, где я жил раньше.

Что наемник-чужестранец, она поняла сразу, хоть и говорил на их языке чисто. Но повадки, внешность, мелочи с легкостью выдавали его.

— А в колдовство я не верю… по крайней мере, как в двигатель прогресса.

— Я не понимаю о чем ты?

— Еще бы поняла… — он, наконец, убрал эту странную штуковину. — Вот скажи, что могут эти ваши колдуны?

— Многое, — инстинктивно Мэлис поежилась. — Они врачуют и могут заговорить урожай, их слушаются бесы, а проклятия, что они насылают, могут убить человека.

— Да ну!..

— Ты когда-нибудь встречал колдуна, Ворон? — вспомнилось гадание Кессандры.

— Нет, — он только усмехнулся. — Как-то не довелось.

— Говорят, что они не совсем люди.

— А кто? — Ворон насмехался. Снова. Рука, что вернулась ей на талию, будто случайно задела грудь. Прижала крепче.

— Не надо.

— Чего не надо? — губы скользнули по ее уху.

— Сначала привези меня в Белый город, а потом я стану твоей.

— А если я попрошу аванс. Без предоплаты я, знаешь ли, не работаю, — теперь ладонь уже откровенно накрыла грудь, сжала.

Ворон сидел так близко, что Мэлис чувствовала его возбуждение. Дернулась, пытаясь отстраниться, не получилось.

— Твою мать, женщина… Находиться рядом с тобой истинная мука, — пальцы терли ее напряженный сосок сквозь грубую ткань, а язык во всю хозяйничал на шее, прочерчивая влажные дорожки. — А ведь я не заставлял тебя предлагать себя в качестве оплаты.

Не предлагал. Она сама виновата. Как обычно. Так говорил Коннор, избивая ее за надуманные прегрешения. Так говорила матушка, когда еще была жива, и дочь пыталась жаловаться ей.

— Если нужна предоплата, тогда бери, — скрыть дрожь в голосе не получилось.

Он прикусил мочку ее уха и тут же накрыл губами, оглаживая языком. И рука заскользила по груди вверх, по шее, слегка сдавив, замерла на губах, собирая с них влагу…

— Твою мать, — Ворон резко убрал руку и, подавшись вперед, заглянул ей в лицо. — Ты плачешь, что ли?

Мэлис не ответила, только мотнула головой. По холодным щекам текли слезы. Коннор ненавидел, когда она плакала…

— Нет, не плачу… просто ночь и я испугалась… — голос срывался, выдавая фальшь.

— Твою ж, мать, женщина…

Вопреки ее ожиданиям, Ворон не рассердился, не ударил ее и, более того, больше не касался, отстранившись настолько далеко, как это было возможно. До привала они не произнесли ни слова.

Она его нихрена не хотела. Ни вчера, ни сегодня. И соображай он башкой, а не тем местом, что распирало штаны, то давно бы это понял. Да он, в общем-то, и понял, да только не привык, что женщины ему отказывают. Думал, та играется. А с фига ли ей жеманиться, когда собственный муж едва не убил, а потом какой-то незнакомый мужик требует секс платой за помощь?! И ладно бы Ворон ей еще правда помогал. Так, мать его, хер там!

Все, хватит вести себя, как последний мудак! Он же не собирается в самом деле заставлять девчонку силой? Вот уж кайфа от этого точно ни на грамм. Самому потом тошно будет.

Так что сиди, Ворон, и не думай об этой упругой попке, что так и норовит надавить тебе на пах. Надо Мэлис если уж не понравиться, то хотя бы не вызывать желания сбежать, сверкая пятками.

Они остановились возле лесного озерка. Нужно отдохнуть и хоть немного вздремнуть. Днем выезжать на дорогу опасно, но ночью даже с навигатором они двигались слишком медленно. Так до Белого города они и за неделю не доберутся.

— Думаешь, я последняя сволочь?

Мэлис бросила на Ворона усталый взгляд и отвела глаза:

— Ты не вернул меня мужу и обещал помочь. Так почему мне думать про тебя так?

— Я делал… пытался сделать то, что тебе бы не понравилось, — нет уж, избежать разговора он ей не позволит. Он должен знать, что как только он сомкнет веки, девчонка не бросится наутек.

— Но не сделал же, — Мэлис все-таки посмотрела на него.

— И не сделаю.

— Да? — она заломила бровь. — А как же оплата?

Она нарочно снова его провоцирует? Зря — с огнем ведь играет. Или, скорее всего, хочет выяснить, чего от него ждать. Ничего хорошего, на самом деле. Но этого знать ей не следует.

— Ты ведь дала то обещание от отчаяния. Было бы подло им воспользоваться… — а он-то такой благородный… конечно, блять. Рыцарь на пегом коне.

Мэлис помолчала, глядя на поддернутую ряской гладь воды:

— Я расплачусь, как обещала, если ты доставишь меня к князю. Клянусь именем божественной пары.

Отличная, мать его, новость. Особенно учитывая тот факт, что ни к какому князю она не попадет.

Ворон кивнул:

— А сейчас я бы поспал. Ложись рядом, так теплее.

Мэлис смерила его долгим взглядом:

— Мне не холодно.

Они выехали на дорогу с первым сумерками. Поисковик показывал отсутствие людей в обозримой местности. Если, конечно, он снова не сбоил. Тишина и мерный перестук лошадиных копыт, алый закат. От этой неспешной размеренности Ворона мутило. Эти застрявшие в средних веках миры вечно никуда не спешат.

— Я ему никогда не изменяла.

А Ворон то уж думал, Мэлис с ним никогда не заговорит. Хотя, походило, что разговаривала она сама с собой.

— Видит, божественная пара, даже в мыслях.

— Ваш князь умеет читать мысли?

Она обернулась, ожгла взглядом через плечо:

— Нет.

— А эти ваши колдуны?

— Я… не знаю…

— И как ты собралась доказывать на суде, что обвинения ложны?

Мэлис миленько нахмурилась.

— Просто это подозрительно выглядит. Все вокруг говорят о твоем бегстве с любовником, и тут появляешься ты… со мной… и что можно подумать?

Взгляд голубых глаз стал колючим:

— Твое дело довести меня до князя, все остальное не твоя забота.

Ворон только пожал плечами: ничего нового — женщины никогда не были сильны в логике.

— Хорошо. Главное, не забудь расплатиться, до того, как к нему отправишься.

— Не беспокойся.

Ворон тяжело вздохнул. Ну что на него такое находит каждый раз? Задевать Мэлис доставало какое-то извращенное удовольствие. А девчонка ведь молодец, после всего пережитого она держится хорошо. Даже очень. Любая из знакомых Ворону женщин уже давно бы скатилась в банальную истерику.

— Прости, — слово сорвалось с губ раньше, чем он обдумал, стоит ли это говорить. Конечно же, не стоило, что он сам как баба, честное слово.

В ответ — тишина.

— Просто я пытался понять, на что ты рассчитываешь…

— Ты же сам предложил отвезти меня к князю! — Мэлис зло перебила его. — О чем ты тогда думал? О том же, что и сейчас, да? Тебе нужно затащить меня в Белый город, но вовсе не на аудиенцию к его светлости!

А Ворон недооценил ее. Умна. Неожиданно, это даже пришлось ему по душе.

— Что там такого, Ворон? Зачем ты тащишь меня туда?

— Разве тащу? — он изобразил изумление. — А куда бы ты хотела отправиться тогда? Скажи и я отвезу.

Она вдруг вся сникла, обмякла в его руках. Опустила голову.

— Думаешь, я не понимаю, что идти мне некуда, — голос ее сделался ломким. — Что я хватаюсь за соломинку. Было ли у тебя такое, Ворон, что некуда пойти и не к кому обратиться за помощью. Что ты оказался один в целом мире?

Она посмотрела на него блестящими глазами. И ему вдруг захотелось обнять ее, успокоить. Сопливый порыв, мать его. Вот уж хрен ей удастся его разжалобить. И не такие зубы обломали.

Ворон пожал плечами. Он всегда полагался только сам на себя. А помощь… с чего бы кому-то помогать ему? Мир — такое место, где каждый сам за себя.

— И не тяжело так жить? — губы ее раскраснелись и дрожали.