Спрятанная (СИ) - Давыдова Майя - Страница 12

Ян попытался подняться, но покачнулся и со стоном рухнул назад. Потрогал рану на голове, на ладони осталась кровь. Исса отвернулась. Она не будет его жалеть и не останется тут больше ни на минуту.

— Не уходи, пожалуйста…Я помогу.

Она фыркнула. Хотелось думать, что насмешливо. Помощь нужна ему самому, чего уж тут геройствовать…

— Позволь хотя бы вернуть тебе голос.

Исса замерла на полушаге. Обреченно опустила плечи. Одной ей никогда не выйти из леса — ну разве, что в родной поселок. Да и что бы она стала делать, повстречайся с людьми? За кого бы ее приняли? Мало того, что немая, так и выглядит оборванкой. Ни денег, ни знакомых. Ничего….

Некуда идти.

Никого, кроме Яна, веру в которого она накануне потеряла.

Вернуть Иссе голос не получилось. Он честно пытался, но силы, бесконтрольно вытекавшей из оборванной пуповины, через которую кормился восемь лет Дуваф, не хватило. Из носа хлынула кровь, и пришлось отложить колдовство на потом.

Для начала нужно наложить печать, перекрыв таким образом оборванный канал, а потом зарастить магическую рану окончательно. Но для этого нужны силы, а их запас нужно еще восстановить. А это… сейчас это будет не быстро. И лишь после этого использовать магию для лечения физического тела и, тем более, для воздействия на других.

Ян тяжело вздохнул. Кровь долго не останавливалась, и сейчас он чувствовал себя совершенно обессиленным. В голове пульсировала боль. Отвар из семисила и горькой полыни помог бы вытянуть грязь и остановить воспаление. Да только готовить его было негде. Пришлось ограничиться примочкой из растертых листьев подорожника и тысячелистника.

Через лес их вел Грай. Ян спешил, нужно было попасть в ближайшее селение как можно раньше. До того, как Дуваф оклемается. Разорванная магическая связь ударила по учителю сильнее, но и восстановиться у него получится быстрее. В том, что тот будет искать Иссу, Ян не сомневался, как и в том, что не простит случившегося бывшему ученику.

Ян знал, что поступил правильно, но… Вчера он нарушил закон. Если Дуваф пойдет в Ковен — а именно так он и поступит, когда не сможет найти их сам — те объявят на них с Иссой охоту. Поймают, потому что нет в этом мире места, где могли бы они тогда спрятаться, и будут судить. А там кто знает, как сложится…

Он запнулся и едва не упал. Выругался, сквозь стиснутые зубы. От ослепительной вспышки боли потемнело в глазах. Яна мутило: от сотрясения и истощения.

Исса оглянулась, смерила холодным взглядом и поджала обветренные губы. Всю дорогу она избегала смотреть на него. Злилась. И беспокоилась. Мысль о том, что она волнуется за него, придавала сил.

— Со мной все в порядке, — соврал Ян.

Девушка нахмурилась, но спорить не стала. Да и как тут поспоришь, когда и слова вымолвить нельзя.

Сумерки в лесу начинались рано, да и привал был необходим им обоим. Ян обвел двойным кругом место стоянки и вычертил символы защиты и сокрытия от чужих глаз — два снаружи и три изнутри. Они не требовали вкладывания колдовских сил. Может и не самая сильная защита, но большего он сделать сейчас не мог.

Исса собрала хворост для костра, а Ян высек искру… с десятого щелчка пальцев, почти отчаявшись. Потом в тягучей тишине они нажарили грибов, что собирала в дороге Исса. Вышло по два прутика на каждого. Заели кислыми ягодами, немного утолив жажду.

— Замерзла?

Исса сидела, обхватив себя рукам и подогнув ноги. Самому Яну холодно не было, жар поднялся уже давно, но девушке об этом знать не обязательно.

Она посмотрел на него из-под насупленных бровей и покачала головой. Огненные блики отражались в ее глазах, и чудилось, что в них горит пламя. Тени и лунный свет вплелись в ее растрепавшиеся волосы, посеребрили гладкую кожу. Она была похожа на лесного духа — прекрасная и недоступная. Чужая.

Она всегда была чужой, а он присвоил ее. Против ее воли. Эгоистичный мальчишка.

Ян мотнул головой, рассеивая иллюзию. Поднялся, стянул мокрую от пота рубашку и расстелил у костра, рядом с сапогами.

— Я сяду рядом. Спина к спине. Так будет теплее.

На лице Иссы мелькнул испуг, ее тело напряглось, сжались в кулачки ладони. Ян сглотнул, отступил:

— Ты боишься меня, Исса?

Повела плечом. Вздохнула. Поджала губы.

Посмотрела в глаза и отрицательно качнула головой.

Спина у Яна была горячая, и сердце билось часто-часто. Сердце Иссы вторило ему, все быстрее разгоняя кровь по жилам. В животе делалось тепло и щекотно, от мысли, что на нем нет рубашки. Это было почти на грани допустимого… как и ее мысли, что раз за разом возвращались к его обнаженному торсу.

Почему мать не выбрала его в мужья для нее, если уж ей так нужно было видеть рядом с дочерью колдуна?! Ян молод и красив, а деньги… деньги — это наживное.

Отбрасываемые костром танцевали тени: водили хоровод, распались и кружились, скакали, принимая самые немыслимые обличья, чтобы потом снова взяться за руки… Страшно не было. Рядом с Яном спокойно и уютно. И пусть завтра она снова будет на него злиться — совсем немножечко — она никому его не отдаст. Если он сам не захочет уйти…

Если бы Исса могла говорить, то спросила бы, почему он ей помогает? Уж точно не из-за того обещания. Она была ему благодарна, как никому раньше. И это пугало… Как и то, что ей приятно прикосновение его обнаженной кожи и терпкий запах.

Она откинула голову Яну на плечо. Над головой качались деревья, открывая взгляду созвездия, разбросанные по небу. Иногда родимое пятно на бедре напоминало ей одно из них — нужно только немного изменить расположение некоторых пятнышек….

— В детстве я думал, что духи разговаривают со мной, — голос Яна звучал глухо. — Нет не так… мне это приснилось однажды, во время долгой болезни.

Исса тронула кончиками пальцев его руку, потому что иначе ответить, показать, что слушает не могла.

— В месте, где я родился отмеченных другой стороной… не любили. Родители продали меня за несколько медяков, потому что боялись, — ломкий, как первый лед, смешок. — Я не хочу, чтобы ты боялась меня, Исса. Ты ведь не боялась раньше, правда? Помнишь, назвала свое имя…

Духи всемогущие, да он же он просто горит! Исса резко отстранилась, прижала ладонь к влажному, горячему лбу. Жар!

Ян отнял ее руку, улыбнулся бледными губами:

— Утром со мной все будет хорошо. Еще ни один колдун не умер от простой царапины, — его глаза нездорово блестели. — Во всяком случае, в книгах о таком не писали…

Ворон дернул головой, сверкнул бурым в свете костра глазом и издал протяжный каркающий звук. Ян нахмурился, поднялся, всматриваясь в темноту. Треск сучьев вдалеке, тихий, едва уловимый. Исса бы и внимания не обратила — в лесу постоянно что-то скрипело и шуршало. Она дернула Яна за штанину,

— Мы тут не одни, — на нее он не смотрел. — Не бойся, это… человек. Просто человек. Иначе тени вели бы себя иначе. Грай видел проселочную дорогу дальше, должно быть припозднившийся путник. Он не увидит нас, я начертил знаки…

Тени бросили свой танец и тоже прислушивались. Принюхивались. Щебетали тоненькими голосами.

К ужасу Иссы, Ян сорвал повязку с головы, провел по ране рукой, сдирая корочку и, присев у границы круга, вытянул окровавленную ладонь. Произнес несколько слов, значение которых от девушки ускользнуло. Тени кинулись на кровь, как птицы на хлебные крошки, и Ян резко сжал пальцы.

Исса открыла рот от изумления, увидев, как в кулаке у него извивается пойманной рыбой темное бесформенное существо.

— Бесенок, мелкий еще, — с бесстрастным видом рассматривал его Ян. А потом добавил несколько слов на незнакомом Иссе языке, обращаюсь уже к тому. Тот замер, оставив тщетные попытки вырваться. Обмяк.

Ян разжал руку, и Исса инстинктивно отступила. Бесенок скатился с ладони, успев мазнуть длинным языком по багровому, и скрылся в темноте.